Пилот «Макларена» Льюис Хэмилтон рассказал о том, что он чувствует в связи со скандалом вокруг своей персоны и дисквалификации после Гран-при Австралии, а также не переставал извиняться перед командой, болельщиками и всеми другими.
Я искренне извиняюсь перед стюардами за то, что потратил их время и выставил их в глупом свете.
— В Мельбурне я провёл отличную гонку. Как только вылез из болида, дал несколько интервью телевидению прямо в боксах и сразу сообщил им немало о том, что случилось во время гонки. Сразу после этого нас вызвали стюарды, и в их ожидании тим-менеджер проинструктировал меня и ввёл в заблуждение, попросив утаить определённую часть информации, и я сделал это.
Я искренне извиняюсь перед стюардами за то, что потратил их время и выставил их в глупом свете. Я очень, очень сожалею об этой ситуации. Мне жаль команду и жаль Дэйва, который был хорошим сотрудником команды на протяжении многих лет. Не думаю, что он сделал всё намеренно… Он хороший парень.
Я пришёл на заседание без каких-либо намерений. Я просто хотел обо всём рассказать и пояснить, что случилось. Меня ввели в заблуждение, и всё случилось так, как случилось. Я хочу принести извинения всем своим болельщикам, которые верили в меня и поддерживали долгие годы, которым на протяжении последних трёх лет я показал, каким на самом деле являюсь. Я не лжец. И я не являюсь нечестным человеком. Я командный игрок.
Каждый раз, когда меня просили сделать что-либо, я это делал. В тот раз я понял, что это было большой ошибкой, а я учусь на таких ошибках. Я приношу свои извинения и прессе, я не разговаривал с вами вчера, но мне пришлось многое понять и со многим свыкнуться. Я здесь, чтобы извиниться перед всеми, и заверить, что такое больше не повторится.
— Как вы себя чувствуете? Комфортно ли вам после того, что вы сделали?
— Нет. Поэтому я здесь. Поэтому я сижу сейчас перед вами. А это не так-то просто для любого человека — поднять руки вверх, отступить и признать, что он не прав. Но факт в том, что я был не прав. Я чувствую, что теперь в долгу перед своими фанатами и своими родными. Но, как я уже говорил, меня ввели в заблуждение. Иногда легко попасть в такую ситуацию, и я понимаю это, поэтому я здесь.
— Вы говорите, что вас ввели в заблуждение. Говорили ли вы с Дэйвом Райаном перед тем, как пошли к стюардам, и не сказали ли ему, что это «не согласуется с тем, что я только что сказал, и с тем, во что я верю»? И как трудно для вас было осознавать, что ваши слова вводили в заблуждение?
— Всё дело в том, что нас торопили. Я всё ещё был в комбинезоне, и мы сразу отправились к стюардам. Как только я вышел из боксов, мы сразу пошли туда, и, пока мы ждали выхода Ярно, меня проинструктировали.
Не так-то просто для любого человека поднять руки вверх, отступить и признать, что он не прав.
Я повёл себя как член команды. Если команда просит меня что-либо делать, то в большинстве случаев я это делаю. У меня не было времени обдумать это и подумать о том, что могло произойти дальше. Я просто пошёл к стюардам и сделал это, хоть и чувствовал себя неловко. Мне было совсем не комфортно. Думаю, что стюарды могли видеть это, и я догадываюсь, что именно поэтому я теперь в такой ситуации.
В продолжение ответа на предыдущий вопрос — я никогда не чувствовал себя так плохо. Попробуйте поставить себя на моё место и понять, что, как я уже сказал, я не лжец. Я не шёл по жизни лжецом и нечестным человеком. А если люди говорят, что я нечестен, и если весь мир думает так… Что я могу ответить?
— Вы сказали, что разговор был между вами и Дэйвом Райаном. Кто-либо ещё в «Макларене» был вовлечён в это решение?
— Нет, всё произошло только между мной и Дэйвом.
— На трассе вы не сделали ничего неправильного. В радиообмене тоже не было ничего противозаконного. Вы не задавались вопросом, какого чёрта они [команда] захотели представить такую версию событий и какова была цель всего этого?
— Как я уже говорил, у меня на самом деле не было времени обдумать это. Но, конечно, после всего этого я был не совсем уверен. Мы не сделали ничего неправильного, мы просто пришли туда, чтобы изложить своё мнение — безотносительно того, третьим я был или четвёртым. Ярно провёл фантастическую гонку, и у меня не было никакой нужды и никаких намерений подвергать его наказанию. Это не было моей целью.
— Как вы извинились перед Ярно и были ли вы тем человеком, который посоветовал отстранить Райана от работы?
— Вторая часть вопроса не имеет ко мне никакого отношения. Дэйв — отличный парень, и работал с командой многие годы. И он переживает так же, как и вся остальная команда. У меня не было шанса поговорить с Ярно. Я видел его перед тем, как мы пошли на встречу, и я извинился за ситуацию. Но…
— Когда Ярно вылетел и вы его корректно обогнали, потому что он оказался за пределами трассы, почему вообще возникло решение пропустить его обратно? Почему вы просто не остались на своей позиции? Почему был этот разговор по радио?
— Когда выезжает пейс-кар, команда всё время повторяет, что ни в коем случае нельзя обгонять под жёлтыми флагами. И пока это вбивают вам в голову, то надо также следить за всем, что происходит.
Ярно вылетел с трассы, и я проехал дальше. Я пытался не обгонять его, но просто не мог не сделать это. Я был уверен, что не сделал никакой ошибки, но мне надо было в этом удостовериться. Я серьёзно потрудился, чтобы с 18-го места прорваться на четвёртое, теперь шёл третьим и не хотел быть наказан. Я не хотел, чтобы всё было впустую из-за штрафа, а потому должен был полностью удостовериться, что всё нормально. Хотелось чувствовать себя в безопасности, поэтому я и запрашивал совета у команды.
Я приношу извинения своей команде и своей семье за это разочарование.
— Это худшее из того, что вам когда-либо приходилось делать? И боитесь ли вы дальнейшего наказания от FIA, о котором ходит столько спекуляций? В FIA сказали, что могут быть и другие последствия.
— Для меня эта ситуация определённо наихудшая из всех, что я пережил в своей жизни. Поэтому я здесь. Для меня, как для человека и как для мужчины, правильно то, что я нахожусь перед вами и рассказываю о том, что случилось. Я даже не могу передать словами, как я огорчён. Я приношу извинения своей команде и своей семье за это разочарование. Эта ситуация очень, очень смущает.
Я уверен, что FIA будет вести себя правильно. Я не знаю, что может случиться в будущем. Сейчас мне просто надо сфокусироваться на гонке и попытаться уйти от этой ситуации, научиться на ней и вырасти.