Берни Экклстоун тихо, как небольшая акула, вплывает в свой пустой офис. Он не выражает абсолютно никаких эмоций, когда мягко произносит: «У меня не так много времени». Можно подумать, что Экклстоун, которому на этой неделе исполнится 80, борется со смертью. Но вскоре становится ясно, что миллиардер, который контролирует Формулу-1, обеспокоен своим возрастом меньше, чем жёстким графиком перед противоречивым первым Гран-при в Южной Корее 24 октября.
Мы провели вместе почти час, и выглядело уместным поздравить его с днём рождения. «Надеюсь, что отпраздную его», говорит он сухо. «Но это всё нонсенс. Какая разница между тем, что в один день вам 79 лет, а в другой уже 80? Это одно и то же. Я даже не знаю, где буду находиться. Буду путешествовать где-то».
Вместо того чтобы праздновать, или вздремнуть в любимом кресле, Экклстоун будет работать в свой день рождения, потому что он не может представить себе ухода на пенсию до тех пор, пока не умрёт. «Это абсолютно так. Чем мне ещё заниматься? Люди уходят на пенсию, чтобы умирать».
Вместо того чтобы праздновать, или вздремнуть в любимом кресле, Экклстоун будет работать в свой день рождения, потому что он не может представить себе ухода на пенсию до тех пор, пока не умрёт. «Это абсолютно так. Чем мне ещё заниматься? Люди уходят на пенсию, чтобы умирать».
Экклстоун улыбается, когда слышит вопрос о том, ожидает ли он, что будет управлять Формулой-1 ещё через десять лет, в возрасте 90 лет. «Да!», утверждает он. «Я так хорошо чувствую себя, зачем останавливаться? Я занимаюсь этим, потому что мне нравится. Вчерашний день уже позади. Меня не волнует то, что было вчера».
Попытка представить то, как 90-летний Экклстоун продолжает диктовать спорту свои правила вырисовывает некоторые сюрреалистичные картины. Однако, прежде чем он достигнет 80-летия, Формулу-1 ждёт третий с конца этап сезона в Корее. Несколько недель назад Экклстоун предупредил, что проведение гонки находится под реальной угрозой, потому что новая трасса в Йеонгаме ещё не была достроена. «Сейчас всё готово», говорит он. «Всё в порядке. В прошлом месяце я не думал, что трассу успеют подготовить. И гонку пришлось бы отменить, конечно. Но трасса прошла инспекцию. Всё в порядке».
Вся эта волокита с Кореей демонстрирует стремление Экклстоуна. Он всегда был убеждён, что у него есть право изменять облик Формулы-1 путём прихода в страны, у которых нет традиций автоспорта – до тех пор, пока они платят ему деньги. В следующем году «Большой цирк» пополнится Индией. Новая гонка в Остине появится в 2012 году, а на прошлой неделе Экклстоун объявил, что список этапов с 2014 года пополнится и Россией. Судя по всему, судьба чемпионского титула в нынешнем сезоне решится на последней гонке в Абу-Даби. На первый взгляд, Формула-1 стала более универсальным видом спорта, который приобретает миллионы новых фанатов помимо европейских зрителей, которые обожают Монако и Монцу.
«У нас чемпионат мира, так что мы по определению должны присутствовать в разных частях света. В конечном счёте, здравый смысл взял верх, и мы расширились. Просто для этого понадобилось мужество».
Как президент и исполнительный шеф компании Formula One Management и также как обладатель коммерческих прав, Экклстоун управляет гонками, как собственной территорией. На протяжении 32 лет он контролирует Формулу-1 на фоне всё возрастающих обвинений в том, что он лишил гонки души. Всегда лучше прерваться, если в разговоре о профессиональном спорте возникают слова «сердце» и «душа». Но главное остаётся. Вместо того чтобы возражать критикам, Экклстоун проинструктировал Германа Тильке, своего ручного дизайнера трасс, построить несколько новых автодромов, которые однообразны и похожи друг на друга. «Наша проблема в том, что мы пытаемся строить слишком безопасные трассы. На них не так много подъёмов и спусков, потому что новую трассу нельзя расположить где угодно. Но одной из лучших трасс в мире является Турция. Это отличная трасса, холмистая».
Гран-при Турции достаточно слабо поддерживался с тех самых пор, как появился в 2005 году. В то же время такие отличные гонки, как Гран-при Бельгии на величественной трассе в Спа или британский этап в Сильверстоуне, были под угрозой исключения. Не сомневается ли Экклстоун в своём решении о том, что изначально исключил Гран-при Великобритании из календаря на сезон-2005? Нет, говорит он о стратегии, которая вскоре была пересмотрена, и теперь Гран-при Великобритании останется в Сильверстоуне ещё на 17 лет. «С тех пор сделано то, что, как мне говорили, сделать в Сильверстоуне невозможно. Теперь это будет хорошая гонка, которой можно гордиться».
Может ли лучшая трасса из всех, Спа, остаться за бортом чемпионата? «Абсолютно, если правительство не поддержит этап, то он, судя по всему, покинет чемпионат, потому что они не смогут это себе позволить. То же самое и с Гран-при Великобритании. Самое плохое, что правительство в этой стране потратило целое состояние на Олимпиаду, которая пройдёт и забудется через несколько недель. В то же время они могли поддержать Сильверстоун, чтобы убедиться в том, что Гран-при Великобритании будет существовать всегда. Единственная хорошая вещь в Олимпиаде – церемонии открытия и закрытия. Они устраивают приятное шоу. Всё остальное – полный нонсенс».
Экклстоун никогда не беспокоился об общественном мнении. Стал ли он хуже спать в результате прошлогоднего скандала, когда он описал Гитлера как политика, который «умел добиваться своего»? «Нет, совсем нет. Я знал, что имел в виду».
Экклстоун связан с Формулой-1 уже 53 года. Как у бывшего владельца команды, который трижды выигрывал чемпионский титул с «Брэбхемом», осталась ли у него страсть к гонкам, превосходящая тягу к деньгам, особенно в отношении Спа? «Это хорошая трасса лишь для тех, кто гоняется. Эта трасса отделяет мальчиков от мужчин, и если бы я выступал, то был бы счастлив победить в Спа. Это одна из классических трасс. Мы сохранили её. Но мы привыкли проводить по 16 гонок. В этом сезоне у нас 19 Гран-при, а в следующем будет 20. Нет никакого магического числа, просто эта схема коммерчески жизнеспособна».
Добавление Техаса и России повысит количество потенциальных этапов до неприемлемых 22-х. «Я думаю, что мы найдём способ каким-то образом удержаться в рамках 20 этапов», говорит Берни. Значит, по крайней мере, одна европейская гонка может исчезнуть? «Да, Спа», — отвечает Экклстоун с каменным выражением лица.
Потребовалось несколько секунд, чтобы понять шутку. Затем Экклстоун предложил более вероятного кандидата на вылет: «Возможно, кто-то решит, что им лучше взять паузу, потому что коммерчески некоторые этапы не оправданы. Вероятно, хорошим примером является Турция. Они построили невероятную трассу, которая вполне может быть даже лучшей, но не получили энтузиазма от публики. Я не знаю почему».
Экклстоун никогда не беспокоился об общественном мнении. Стал ли он хуже спать в результате прошлогоднего скандала, когда он описал Гитлера как политика, который «умел добиваться своего»? «Нет, совсем нет. Я знал, что имел в виду».
Как объясняет Берни, его слова о Гитлере были выражением его убеждения в силе диктатур. «Конечно, я устраиваю себе много проблем, когда говорю такие вещи, но я не думаю, что демократия – верный путь для того, чтобы управлять чем-либо. Неважно, руководите вы компанией или чем-то другом, нужен человек, который будет включать и выключать свет. У нас была Маргарет Тетчер, и когда она была у власти, то брала ответственность на себя. Она вывела страну на новый уровень, пока она вновь не откатилась назад».
Экклстоун предполагает, что Макс Мосли, несмотря на свой садомазохистский стиль жизни и то, что его отец был основателем британского фашизма и поддерживал Гитлера, «был бы очень хорошим премьер-министром. Макс подошёл бы на эту роль идеально. Он знает, как управлять делами».
Саддам Хуссейн был ещё одним диктатором, как и Гитлер, который «мог выключить свет» с разрушающей жестокостью. Но Экклстоун отвечает, что он сделал Ирак более стабильной страной. «Это ведь оправдалось, не так ли?»
Как человек, который убеждён в том, что «пытки – устаревший способ ведения дел», хотел бы Экклстоун, чтобы его спортивная диктатура расширилась, и он смог бы подвешивать своих соперников? «У меня никогда не было слишком много проблем, с которыми не удавалось бы справиться», — отвечает он с загадочной улыбкой.
Он с неохотой ввязался в футбол. И теперь в колоритной компании Флавио Бриаторе, отстранённого от Формулы-1, и Лакшми Миттала, одного из богатейших людей планеты, чьё состояние оценивается в 19 миллиардов фунтов стерлингов, Экклстоун владеет клубом Queens Park Rangers. «Меня вовлекли в это, — вздыхает он. — У меня не было выбора. Возможно, вскоре я буду ещё больше замешан во всём этом. Данное задание требует решения».
Экклстоун предполагает, что Макс Мосли, несмотря на свой садомазохистский стиль жизни и то, что его отец был основателем британского фашизма и поддерживал Гитлера, «был бы очень хорошим премьер-министром. Макс подошёл бы на эту роль идеально. Он знает, как управлять делами».
С энтузиазмом ли он относится к QPR? «Нет, совсем нет. Конечно, я могу уйти, но есть множество вещей, которые должны быть сделаны. Вопрос в коммерческой стороне, и я должен посмотреть, можем ли мы работать лучше. Если я участвую, то смотрю на ситуацию именно так».
QPR возглавляет турнирную таблицу в чемпионшипе (вторая по значимости лига Англии, откуда выходят в премьер-лигу). «Да, это хорошо. Супер, супер, супер. С этой позиции мы можем лишь откатиться вниз».
Но они могут выйти в премьер-лигу, прежде чем снова спуститься на ступень ниже. Экклстоун снова почти улыбается: «Половина людей, которые задействованы в футболе, занимаются им только из-за своего эго. Думаю, мы все ведёмся на это».
Несколько лет назад был период, когда казалось, что Экклстоун может попробовать взять под контроль «Арсенал». «Я думал, что будет неплохо, если мы сможем приобрести „Арсенал“. Но это было бы глупо. Мне очень повезло, что ничего не удалось, потому что это была бы круглосуточная работа. Я лишь немного был замешан во всём этом, потому что бойфренд моей дочери был сыном Дэвида Дейна. Так всё и началось».
Его лицо, будто написанное рукой Энди Уорхола, меняется больше всего тогда, когда он говорит о своих детях и о болезненном разводе двухлетней давности. У него и бывшей жены Славики, бывшей модели Армани, есть две взрослые дочери: Тамара и Петра. «Мне ужасно жаль их, — говорит он о своих детях-миллиардерах. — Нам с бывшей женой пришлось преодолеть трудный путь. Детям не пришлось этого делать. Во многих смыслах было бы лучше, если бы им пришлось пробиваться самим. Я говорю с ними, но вы знаете детей – они ведь ничего не слушают».
Экклстоун подтверждает, что его развод был непростым. «Мы были вместе 26 лет. Это долгий срок для того, чтобы быть с кем-то и испытывать чувства. Но она посчитала, что хочет быть сама себе хозяйкой, и я уже не мог остановить её».
Маленький диктатор звучит уязвлённым. «Сейчас я живу с другим человеком, но постоянно возникают мысли „А что бы было, если…?“ или „А была ли в этом необходимость?“
Экклстоун недолгие мгновения выглядит старым и одиноким. Судя по всему, в его жизни не так часто возникают моменты восторга и бурной радости. „Нет. Я не получаю индивидуального наслаждения, потому что мы не выигрываем гонки или титулы в своей работе. Я похож на большинство бизнесменов. В конце года вы оглядываетесь назад, и видите, чего добились, считая то, сколько денег заработала ваша компания. Вот и всё“.