В начале нынешней недели на информационных лентах промелькнула новость о финансовых претензиях к Сергею Злобину, которого мы хорошо помним по временам работы тест-пилотом «Минарди». Согласно свежим новостям, прямо перед стартом гонки серии «МитДжет» в Тушино к Злобину подошли судебные приставы, чтобы сообщить о наличии долга в размере 16 миллионов рублей. Откуда взялся этот долг, каким будет развитие событий и что вообще планирует делать сам Злобин, Сергей рассказал в интервью «Чемпионат.com».
— Сергей, можете рассказать, что всё-таки происходит?
— На самом деле, ситуация мне не очень понятная. В 2005 году я приехал на гонку в Ле-Ман, у меня должна была стать спонсором компания «Московский международный трубопроводный инжиниринг» в лице генерального директора Алексея Камышева. Но после очередной тренировки ко мне приходит руководитель команды и трясёт платёжкой: «Сергей, биг проблем, фальсификейшн». Я говорю: «Да ладно, не может быть». Звоню в Москву — ой, там американцы что-то перепутали. Говорю: «Лёш, ну причём тут американцы, я тут во Франции, не хочу терять лицо». Потом подошёл к руководителю команды Клоду: «Давай я никуда не поеду, если не будет платежа. Если что, нормально проеду без заключительных тренировок».
Там как раз была пауза, я через три дня вернулся в Ле-Ман. Там были ещё два пилота из моего экипажа, которых, конечно, без меня никуда не пустили бы. Один из гонщиков — датчанин Хуан Барози. Он предложил за меня заплатить. Я отказывался, потому что в принципе не хотел ехать с ним в одном экипаже: он всю жизнь на коллекционных машинах катался, а тут в Ле-Мане на прототипе, у нас с ним разница на круге 14 секунд. Он продолжил уговаривать, сказал мне, что сам решит все вопросы с моим спонсором — мол, у него мощные юристы. Ну, хочет — пусть решает. А ещё сказал: «Если доедем до подиума, я тебе ещё 200 тысяч долларов заплачу». Я согласился, но при условии, что он будет ехать так, как я ему буду говорить. Договорились. Они с Камышевым по факсу обменялись какими-то договорами. К слову, мой менеджер и переводчик Лёша Шелудченко приехал только на следующий день.
Сергей Злобин на тестах
В самой гонке я сразу вышел в лидеры своего класса, уехал на круг от пилота, шедшего вторым. Потом за руль сель Барази и через 25 минут «разложил» машину достаточно крепко. В принципе команда «Кураж» могла оживить автомобиль, но не захотела. Ну, мне заранее был понятен их подход. А вот Барази начал кричать, предложил подать на «Кураж» в суд. Я порекомендовал Барази успокоиться, потом мы вместе доехали до Парижа, посидели в баре, и больше я этого Барази ни разу в жизни не видел. Только Лёше Шелудченко он звонил и говорил, что не может связаться с Камышевым. На это Лёша ему отвечал: «Тебя же Сергей предупреждал, подавай в суд». Это Барази и сделал в 2005 году.
Прошло время. В 2009 году я поехал на тесты, и тут мне звонят и рассказывают: «Про тебя статья в газете вышла с логотипом „Сергей Злобин выиграл свою гонку за деньгами“. В материале сообщали, что я взял деньги взаймы у Барази и не отдал. Полная ерунда! Мы попытались связаться с Барази, но никакие телефоны не отвечали. Мой отец взял копии бумаг в Мосгорсуде, который, руководствуясь решением Лондонского третейского суда и какой-то конвенции 50-го года, признал легитимным вердикт о наличии долга. Отец нанял адвоката, чтобы тот подал апелляцию, но все сроки кассации, конечно, уже прошли. А на вопрос, почему меня не вызывали ни в Лондон, ни в Москву, отцу ответили: „Непонятно, где он живёт, мы присылали повестку по месту прописки, и всё“.
На вопрос, почему меня не вызывали ни в Лондон, ни в Москву, отцу ответили: „Непонятно, где он живёт, мы присылали повестку по месту прописки и всё“.
Я про эту ситуацию с тех пор забыл. Но в прошлое воскресенье прямо перед гонкой в Москве пришла служба судебных приставов и сообщила о том самом долге, про который написали в СМИ. Честно говоря, не понимаю, зачем это нужно Барази и нужно ли. Может, это вообще не его инициатива. У меня всегда возникают проблемы — то визу не дают, то загранпаспорт — тогда, когда у меня нарисовывается бюджет для участия в одном из мировых чемпионатов.
К слову, приставы указали на наличие у меня шести машин. Я говорю: „Ну, заберите их себе, у меня их никогда не было“. Все эти шесть машин повешены на меня одним днём в 2010 году в одном из отделений ГАИ. Бред и абсурд! Так что мы завели уголовное дело по факту мошенничества Камышева, сейчас заводим точно такое же дело против Барази, а третье дело будет против ГАИ — надо разобраться, кто поставил автомобили на учёт и каким образом. В общем, заняли меня делом!
Со стороны Барази через 137 доверенностей выступает достаточно серьёзная адвокатская контора. Они подключают судебных приставов, устраивают пресс-конференцию, привлекают прессу. Кто-то их финансирует, но я пока не понимаю, кто. Барази вряд ли это нужно. Да и жив ли сейчас Барази, ведь у него бизнес был достаточно криминальный. Кому я сейчас мешаю? Когда я полез в Формулу-1, можно было понять, что изжога у многих, но сейчас? Абсолютно непонятно.
— Откуда взялась сумма в 16 миллионов? И каким образом их требуют именно с вас, вы что-то подписывали?
— Да я вообще ничего не подписывал! Я не говорю по-английски, а переводчик, как я уже рассказал, приехал только на следующий день после обмена факсами между Барази и Камышевым. Вообще моя принципиальная позиция: я не подписываю ничего. А уж на английском языке — поверьте, точно не подписывал. Мы сейчас будем проводить экспертизу, чтобы подтвердить факт подделки моей подписи под документами. Этот договор — абсурд полнейший: можно хвататься за любой пункт и отменять соглашение.
А сумма расписана Мосгорсудом: 170 тысяч евро (200 тысяч долларов по курсу на тот момент) — это деньги, заплаченные Барази за моё участие в Ле-Мане, а остальное — это пени и оплата услуг адвокатов.
— То есть изначально Барази хотел эти деньги от вашего спонсора получить?
— Понимаете, в тот момент ему вообще деньги не были нужны, у него свербило выехать на старт! А для этого нужен был экипаж из трёх человек. Скажи ему в тот момент, что надо заплатить миллион, он заплатил бы миллион. Когда он подписывал договор с Камышевым, я его предупреждал, что денег он не получит. Он сказал, что у него мощные юристы и он разберётся. Наверное, на него произвело впечатление такое длинное название компании. К слову, у „Куража“ он потом деньги за машину действительно отсудил.
Сейчас будем проводить экспертизу, чтобы подтвердить факт подделки моей подписи под документами. Этот договор — абсурд полнейший: можно хвататься за любой пункт и отменять соглашение.
— А теперь, выходит, вместо вашего спонсора деньги хотят повесить на вас?
— Да, подделали там подписи — мою и моего переводчика. А с Камышевым у него договора не было. К слову, как Камышев стал моим спонсором? Он у меня и моего товарища взял деньги в долг под развитие своего очень перспективного бизнеса, в ответ на что пообещал проспонсировать выступление — мол, для его компании такая реклама очень привлекательна. Когда я понял, что обещания не выполняются, то тогда же, в 2005 году, написал заявление в УБЭП. Всё это есть в архивах, надо просто вытянуть на свет. Камышев показания давал, есть копия договора с Барази. Вот теперь придётся этим заниматься и выяснять, кому понадобилось подделывать мою подпись. Кому-то я опять мешаю — в мире автоспорта или где-то ещё. Видимо, помешал серьёзно.
— А какие у вас сейчас планы именно по выступлениям?
— Понятно, что мне пытаются перекрыть возможность выезда за границу. А у меня уже есть контракт на выступление за заводскую команду в одном из чемпионатов при поддержке известного российского бренда. Видимо, кто-то очень не хочет, чтобы это произошло. Теперь посмотрим, как быстро сработают наши правоохранительные органы — не знаю, как всё это будет выглядеть. Нужно получить основания для отмены решения о взыскании долга, и я постараюсь ускорить этот процесс. Знаете, если у меня контракт будет подписан, то я в конце концов где-нибудь вплавь пересеку границу и всё равно поеду! Так что у моих противников всё не так хорошо, как им кажется.