— Антон, позади остались первые тесты нового болида на трассе «Поль Рикар» в составе команды RFR. Насколько удачно всё сложилось?
— Знаете, первые тесты новой машины — это пан или пропал. Большинство машин стояло в боксах. Например, Сэм Бёрд проехал за всё время пять кругов. С моей стороны было поменьше проблем, со стороны Миши Алёшина — побольше. Это были «прикатные» тесты: я привыкал к своему нового инженеру, к механикам, а сами механики работали значительно медленнее, чем обычно, потому что нужно автомобиль незнакомый.
Если говорить по инжинирингу, то заметны улучшения по сравнению с прошлым годом. У меня впервые было так, что по приезде на тесты машина находилась на одном уровне, а потом работа с инженером и внесение изменений давало свои плюсы: прибавляли где-то по восемь десятых при каждом выезде на трассу. Думаю, с этой стороны всё будет здорово, а поломки машины — это временные проблемы.
У меня впервые было так, что по приезде на тесты машина находилась на одном уровне, а потом работа с инженером и внесение изменений давало свои плюсы: прибавляли где-то по восемь десятых при каждом выезде на трассу.
— С какими компонентами машины были проблемы?
— Были нюансы с электроникой: телеметрия «летела». Были небольшие проблемы с коробкой передач. Также в первый день была проблема из-за того, что инженер немножко просчитался с передаточными значениями: мы ни разу не добрались до шестой передачи, так что пришлось потерять полдня ради замены коробки. Но глобальных проблем не было: мотор не сломался — и слава богу.
— DRS впечатлила?
— Да, на удивление. Тут ведь система не такая, как в Формуле-1, где открывается верхняя часть крыла. Здесь когда DRS не активирована, то между верхней и нижней плоскостью крыла есть промежуток. А когда идёт активация, то маленькое крылышко закрывает этот промежуток. То есть по идее сопротивление от крыла становится больше, но за счёт перекрытия этого промежутка антикрыло перестаёт прижимать машину к трассе. Очень необычная, странная система, которая нигде раньше не использовалась.
Знаете, когда мы увидели это мелкое крылышко в первый раз, то подумали: «Мировая серия решила всем рассказать, что у неё есть DRS, а в итоге…». Но действительно DRS даёт большую прибавку в скорости — думаю, до полутора секунд с круга в зависимости от трассы.
— Ещё не было возможности поработать, условно говоря, в квалификационном режиме?
— К сожалению. В те моменты, когда мы ставили новые колёса, возникали проблемы с DRS или ещё чем-то. Да и вообще ситуация в чемпионате пока не очень понятная, потому что есть три вида настройки заднего антикрыла — с высоким, средним и низким уровнями прижимной силы. Разница между высоким и средним уровнями (низкий мы даже не пробовали) очень большая. Для того чтобы машина быстро ехала в «медиуме», нужно перестраивать все механические настройки, что занимает много времени, так что мы не успели толком попробовать. Хотя при изучении фотографий удалось заметить, что лидеры использовали «медиум». Такие нюансы пока сохраняются.
— В этом году остаётся регламент, при котором в субботней гонке используется один уровень прижимной силы, а в воскресной — другой?
— Нет, теперь два дня всё одинаковое. Но организаторы хотят ввести уточнения в правила использования DRS: в воскресной гонке система будет использоваться меньше времени, чем в субботней. У нас будет счётчик времени, и мы сможем задействовать DRS, допустим, 60% времени. Если ты лидер, а кто-то едет вплотную позади, то тебе постоянно придётся использовать DRS, и тогда на последних кругах у преследователя будет преимущество. Но это пока только разговоры, мы ничего точно не знаем.
При этом у нас нет такой системы детекции отрывов, как в Формуле-1: она очень дорого стоит. Вряд ли Мировая серия будет этим пользоваться. Так что по регламенту DRS можно будет пользоваться все тренировки, квалификации и первую гонку, а во второй гонке, скорее всего, 60%.
Если вернуться к машине, то пока есть проблемы со сцеплением, потому что инженеры сделали пневматическую коробку передач. На тестах было очень смешно: 90% машин не могли выехать из боксов. Пока мы ехали по пит-лейну, заканчивался воздух в коробке и всем приходилось просто съезжать направо, куда бежали механики с баллонами с газом. Организаторы пообещали всё исправить к первой гонке, а то на ней последний окажется первым, потому что остальные просто не тронутся с места.
— Как думаете, сколько времени уйдёт на избавление от всех детских проблем?
— Надеюсь, к Барселоне (первый этап нового сезона, пройдёт в начале мая. — Прим. «Чемпионат.com») всё будет нормально. Вообще такие проблемы с новой техникой — это естественно. В GP2 в прошлом году было то же самое. Если спросить того же Михаила Алёшина, то у него постоянно были проблемы и с мотором, и с коробкой, и чуть ли не с рулём. Это классическая проблема новых гоночных машин. Болиды заточены на максимальную скорость, и это нормально, когда сначала у них всё ломается.
— Насколько сработались друг с другом новые сотрудники RFR?
— Два механика в команде остались прежние — хорошие, классные ребята, я с ними общаюсь с 2009 года. Но сейчас они работают у Михаила, так что у меня состав совершенно новый. Мои инженер и механик до этого работали в «Тек 1», так что между собой у них уже всё налажено.
— Была возможность последить на тестах за Даниилом Мове и Николаем Марценко?
— Да. Думаю, Даниил будет быстр по ходу сезона. Он остался в команде P1 — одной из самых лучших, если не самой лучшей в Мировой серии, так что думаю, что там всё будет хорошо. Для Марценко это первый год, посмотрим, как всё будет. На тестах Николай выступил очень неплохо, в один из дней даже был 17-м, всё нормально. Да, наверное, в первый год не будет борьбы за топ-3 или топ-5, но это нормально. Большинство в Мировой серии по третьему-четвёртому сезону уже выступают.
— А какой результат вас не разочарует?
— Попасть в топ-5 было бы здорово. Я уже столько лет в Мировой серии, что хотелось бы показать себя. Проблема в том, что автоспорт абсолютно непредсказуем. Это было видно уже в прошлом году: иногда ждёшь 20-го места, а попадаешь в тройку, а в следующий раз всё наоборот. В Мировой серии всё очень плотно: одна секунда решает, первый ты или двадцатый. Но хотелось бы быть в топ-5 или даже топ-3 и стабильно приезжать на подиум.
— Вопрос, который неизбежно задают всем молодым пилотам: каковы шансы попасть в Формулу-1, насколько это реально?
— Думаю, реально. На данный момент всё в моих руках: если получится показать хороший результат, то почему бы и нет. Сейчас моя задача — попасть в средненькую команду Формулы-1, ибо понятно, что пробиться сразу в топ невозможно. Если будут места, почему бы и нет. Но для начала надо проехать этот сезон и показать достойный результат. Без этого никуда.
«Ред Булл» на удивление медленно поехал, и это радует: надоело постоянное лидирование Феттеля, когда уже люди начинают шутить, что впереди него может быть только сейфти-кар.
— Сейчас в Ф-1 без финансовой поддержки не попасть...
— Я думаю, что всё реально. Не буду что-то уточнять, но это возможно.
— Какие ощущения от первого этапа Формулы-1?
— Ой, вы знаете, здорово! Мне очень понравилось, что наконец-то пошла какая-то борьба, появилась непредсказуемость. «Ред Булл» на удивление медленно поехал, и это радует: надоело постоянное лидирование Феттеля, когда уже люди начинают шутить, что впереди него может быть только сейфети-кар. Это убивает Формулу-1 как таковую. В целом, очень захватывающий сезон! Баттон с Хэмилтоном, Феттель с Уэббером… Очень надеюсь, Шумахер нас порадует в этом году. А вот «Феррари» пока, к сожалению, отстаёт.
И очень интересно было следить за Вернем и Риккиардо: думаю, у них весь год будет война, там разница в сотые, тысячные секунды. Я их обоих знаю, и смотреть за этим захватывающе. Мои симпатии скорее на стороне Риккиардо, потому что он более приятный человек, но я думаю, что Вернь будет быстрее по ходу сезона.
Виталий? Сложно что-то предсказать. «Кэтерхэм» — команда не топ-уровня, но будем надеяться на их прогресс в этом году, на то, что в итоге они будут попадать во вторые сегменты квалификации. Будем надеяться на лучшее.