Мир меняется, хотим мы того или нет. Технический прогресс меняет мышление, за ним тянется культурный фон, а там и потребление становится совсем другим. Когда перемены накатывают одна за другой, раритеты старой волны продолжают по инерции жить в новом времени. Но и им приходит время умирать.
Берни Экклстоун и руководство ФИА уже не первый год борются за популярность некогда самого технологичного спорта — Формулы-1. И в 2014-м, когда “королевские гонки” вновь подверглись переменам, стало ясно: война пусть и не проиграна, но положение на фронте близко к критическому.
Низкие телерейтинги заботили всех в Ф-1 уже с начала сезона. Гран-при Германии показал, что жители развитых стран не слишком-то спешат платить большие деньги за старое шоу. А такие мастодонты гоночного мира, как “Макларен”, безуспешно ищут титульного спонсора. Так что же, “королева автоспорта” умирает? Кричать “король умер” или “да здравствует король!” — личный выбор каждого. Мы же пробуем определить, что конкретно мешает Ф-1 гнать в ногу со временем и как это исправить.
1. Смена культурных предпочтений
«В 2014-м, когда “королевские гонки” вновь подверглись переменам, стало, кажется, окончательно ясно, что их война проиграна».
Так получилось, что культ мужественности, потрёпанного вида и готовности рискнуть жизнью ради первой встречной красотки остался в XX веке. Помпезный рок и бравурный рэп, Арнольд и Сильвестр, бокс и мафиози — все они в новом тысячелетии дожили до пародии на самих себя. И если в странах развивающихся и отсталых маскулинность ещё худо-бедно держится, то в развитых она ушла на покой.
А Формула-1, как ни крути, всегда на эту самую маскулинность была завязана. Крепкий мужик с руками, запачканными маслом, утирающий пот со лба рукавом, — вот образ пилота Ф-1, ставший классическим. Кажется, этот образ больше неинтересен.
Судите сами: потеря популярности “королевскими гонками” приходится как раз на развитые страны. Настоящий провал с наполнением трибун случился в Германии, стране куда как развитой. А когда мы последний раз видели гонку на “Маньи-Кур”? Валенсию ещё не забыли? А возможную отмену этапа в Монце? А проблемы “Сильверстоуна”?
Что объединяет все эти страны помимо уровня развития? Правильно — традиции автоспорта. Ф-1 отмирает там, где она родилась и где её корни. Замена же вырастает в обществах традиционных либо уступающих в развитии. Берни может сколько влезет напоказ радоваться расширению географии Ф-1, однако смерть этапов в Турции и Корее уже показала, что привить любовь к гонкам на чуждую почву получится не везде.
И как бы нам того ни хотелось, но в традиционном российском и, быть может, ещё более традиционном азербайджанском обществах Формулу-1 могут и не полюбить. Как только исчерпается любовь нефтьпридержащих.
Здесь видятся два выхода, и расположены они с противоположных сторон. Первый — окончательно сменить имидж, приглушить выхлопы и сыграть на поле новомодных развлечений со всем своим 60-летним опытом. Второй — вернуться к прежним стандартам, рычать и пахнуть маслом, чтобы сохранить старых поклонников и, кто знает, попасть в волну любви к ретро. И тут уж всякие-разные ERS-DRS, очевидно, будут только вредить.
2. Бессмысленность деления на команды
«Лидер чемпионской гонки теперь определяется тем, где в этот раз решит поработать тот или иной инженер».
Последние сезоны складываются так, что мы смотрим на борьбу Эдриана Ньюи и Росса Брауна, Падди Лоу и Пэта Симондса, а не пилотов. Машины слишком разнятся по своему потенциалу, чтобы гонщики разных команд могли на самом деле бороться друг с другом. Так было всегда — одни команды сильнее, другие слабее. Вот только одно «но»: деление на команды потеряло всякий смысл.
Чтобы зритель понимал деление, командам нужны отличительные признаки. Раньше поклонники Ф-1 могли наблюдать за борьбой типично итальянской “Феррари” и типично британского “Макларена”, видеть разницу подходов между одними и другими, понимать, в конце концов, почему им стоит болеть за тех, а не за этих. А что теперь?
И Ньюи, и Браун, и Лоу сменили не одну команду за свою карьеру, успев поработать там и сям. Лидер чемпионской гонки теперь определяется тем, где в этот раз решит поработать тот или иной инженер и чей совет директоров выделил больше всего денег. Кто-нибудь в силах сказать, в чём особенная философия “Ред Булл”? Ну не в огромных же деньгах и залихватских интервью Хельмута Марко.
И раз уж деление на команды потеряло всякий смысл, то почему бы не дать всем пилотам одинаковые машины. Чтобы мы, чёрт возьми, уже перестали гадать, кто кого заборет — кит или слон. Простите, Алонсо или Феттель.
Заодно и бесконечные переходы прекратились бы. Ну серьёзно: вы себе представляете, как сэр Алекс Фергюсон сначала ведёт к титулам “МЮ”, потом выкупает себе “Болтон”, доводит его до титула, а затем идёт тренировать “Челси”? А вот Росс Браун, кажется, представляет.
Да, все лучшие всегда стремились в “Феррари”, ну так они и в “Реал Мадрид” всегда стремились. “Ливерпуль” от этого не перестал быть “Ливерпулем”, правда? Так пусть и “Макларен” не перестаёт.
В своё время мистер Кольт сделал равными всех жителей Дикого Запада. В руках нынешнего руководства Ф-1 сделать то же самое с пилотами. Или вернуть команды к прежним идеалам, когда одних от других отличали не только названия спонсоров на боках болида.
3. Экология
В эпоху, когда на планете девять лет подряд обновляется рекорд по летней температуре, выбросы заводов отравляют людей и продукты, а экологи вынуждены идти на самые отчаянные акции, чтобы привлечь внимание общества, Ф-1 выглядит насмешкой. Конечно, глупо было бы заверять, что 20 машин, 20 раз в год выезжающие на трассу, прямо влияют на ситуацию. Но вот косвенно — несомненно. Хотя бы тем, что подают пример.
«Формула-1 в техническом плане выглядит безнадёжным техническим анахронизмом. И это нужно как-то осмыслить».
Вася из соседнего подъезда вполне может быть уверен, что раз Шумахеру можно носиться по трассе на рычащей машине, выпускающей тонны вредных выхлопов, то и ему можно открутить у своей “шестёрки” глушитель. Пусть этот Вася даже и не знает, как выглядит Шумахер и что он давно не носится по трассам.
Но это мелочи: Ф-1 может выступать оправданием и целой отрасли. Ведь она для того и создавалась, помните? Рекламировать достижения автопрома. Вот только нужны ли нам в XXI веке такие достижения?
Ответ на этот вопрос мы узнаем уже следующей осенью, когда на свой второй сезон пойдёт — или не пойдёт — Формула-Е. А ведь она идёт и по классическим для Ф-1 трассам. Сможет ли серия электрических машин без шума и выхлопа, зато с возможностью гоняться в самом сердце городов, привлечь внимание публики? Вопрос трудный, но если у автоспорта и есть будущее, то выглядеть оно должно так. Как бы нам, ретроградам, не хотелось обратного.
Рискнуть ли Ф-1 своей старомодностью ради чистого воздуха? Или наплевать на всё и опять жечь напалмом, как старые десятицилиндровики? Оба варианта имеют шансы на жизнь. Компромиссы — вряд ли.
4. Техническое развитие и интерактивность
В то время как по планете шагают киберспорт и битвы роботов, очки дополненной реальности в прямом смысле меняют наш взгляд на мир, а утро начинается с соцсетей, Формула-1 в техническом плане выглядит безнадёжным техническим анахронизмом. И это нужно как-то осмыслить, ведь когда технический фронтир внезапно оказывается в арьергарде, значит, что-то пошло не так.
Так получилось, что мы уже не в силах уследить за всеми техническими новинками, но смену общего уровня окружающей нас среды не заметить трудно. И если мы уже можем открывать домашние двери при помощи смартфонов, то почему в Ф-1 колёса всё ещё меняют люди? Где те новые технологии, которые по задумке должны нам нести “королевские гонки”? Мы же не станем крепить на свои машины DRS, правда?
Ещё одна беда — интерактивность. Точнее, её отсутствие. Ладно, что нам не дают понажимать на кнопочки, нам ведь их даже толком не показывают. Камера от лица пилота — это, конечно, круто. Но этой крутости уже много лет. Если у Ф-1 и есть жизнеспособная форма, то это та, в которой зрителю будут передавать ощущения пилота. Так где работа над этим? Может, пора закончить поиск оптимального места для очередной гайки, которое выиграет ещё две десятые на ста кругах, а заняться своими поклонниками?
Знаете, чего бы хотелось? Просто послушать. Не тогда, когда режиссёр трансляции позволит, а когда мне хочется. Что мешает организовать трансляцию через Интернет и позволить фанатам самим выбирать камеры и микрофоны? Косность, пожалуй, да неготовность раскрыть свою кухню. Но мы ведь и так всё знаем — по фактам ли, по слухам ли — не важно. Так чего скрывать?
Хороший день, чтобы умереть
Хотелось бы закончить статью, взяв на вооружение высказывание Рузвельта — дескать, он, конечно, сукин сын, но это наш сукин сын. Однако любовь к Ф-1 ничуть не отменяет того, что ей необходимо меняться. Ведь иначе мы рискуем её потерять. Перемен, Берни, мы ждём перемен.
