В сезоне-2018 СМП РСКГ есть своя изюминка: в чемпионате России начал выступления гонщик из США Томас Джонсон, выступающий за команду AG Team в классе «Национальный». «Чемпионат» узнал, что занесло пилота в наши края и расспросил его о политике и автоспорте — у нас и в Америке.
«Парень с пулемётом захотел пообщаться – я занервничал»
– Американец в РСКГ – что-то новое и непонятное. Томас, как вы к нам попали?
– У меня жена из Казани. Часть времени мы проводим в Орландо, часть — в Казани. У меня есть бизнес, связанный с международной торговлей, на него сильно влияет изменение курсов валют. Когда несколько лет назад рубль упал до курса 65 к 1, я купил в России определённое оборудование, которое потом перепродал в Китай. Такое развитие бизнеса стало поводом чаще посещать Россию – даже чаще, чем моя жена. С 2011 года я каждый год провожу часть времени в России.
Моё попадание в гонки — цепь случайных совпадений. В сезоне-2017 у РСКГ были два этапа в Казани. Во время первого я как раз по делам был в Казани, остановился в гостинице. И в той же гостинице жили пилоты. Я пришёл на завтрак — и вижу всех этих парней в фирменной экипировке, с логотипами и так далее. Я такой: «Это что, гонщики? Здесь проходит какая-то гонка?» Очень удивился, когда узнал, что в Казани есть гоночная трасса, которую, вдобавок ко всему, создал сам Тильке. Узнал, что до неё ехать 25 минут, после этого позвонил жене и сказал: «Дорогая, не хочешь сегодня встретиться с подружками? Я собираюсь на автодром!» Взял такси и поехал. Я посмотрел гонки и подумал — интересно, сколько стоит проехать полный сезон, с учётом нынешнего курса рубля.
В сезоне-2018 СМП РСКГ AG Team выставила четыре машины в классе «Национальный». На момент публикации материала Павел Кальманович занимает второе место в личном зачёте, Анвар Тутаев — восьмое, Томас Джонсон — 18-е, Татьяна Добрынина — 29-е. В командном зачёте AG Team идёт на первом месте.
Начал приглядываться к классу «Национальный»: там и конкуренция высокая, и бюджеты более умеренные, в отличие от дорогого «Туринга». Уже тогда я узнал, что наиболее организованной командой в «Национальном» является AG Team. Приехал с трассы, рассказал жене, а она ответила, что её бывший одноклассник как раз является гонщиком этой команды. Мы поговорили, я как-то забыл про всё это, а потом пришла пора последней гонки сезона. После этапа у РСКГ была торжественная церемония в ресторане в Казани, и там я встретился с Анваром — тем самым одноклассником моей жены. Невероятное совпадение!
— Сезон РСКГ открывала гонка в Грозном. Бывали там прежде?
— Нет, это был первый раз. Конечно, я слегка нервничал, ты ведь не в Москву едешь. Я немного почитал о городе, помнил о том, что там была война, знал, что большое внимание уделяется религии. Но на деле я выяснил, что это одно из самых безопасных мест в мире – конечно, если соблюдать правила, которые абсолютно логичны. Кто-то мне сказал: «Поверь, последнее, чего они захотят, это чтобы у американца возникли какие-то проблемы в Грозном. Ты будешь в максимальной безопасности!» Так и получилось.
Один раз мы с Анваром довольно поздно поужинали, была уже полночь или что-то вроде того. И он предложил мне пойти до гостиницы пешком. Когда все слышали американскую речь, то начинали нас приветствовать, общаться. Ещё один момент меня поразил: мы проходили мимо магазина, который продаёт велосипеды. Так вот, их на ночь не убрали внутрь и они вообще не были прикованы замками! Стояли просто так!
Однажды увидел парня с пулемётом – он захотел с нами пообщаться, и в этот момент я немного занервничал, но этот человек оказался очень приятным, мы мило поболтали про Орландо, Микки-Мауса и так далее. Ведь в Орландо находится Disney World, поэтому все обязательно говорят про Микки.
— А как же «Орландо Мэджик»?! Шакил О’Нил и всё такое.
— Шакил, да! В его времена это была мощная команда, а вот сейчас… Я ходил на один из матчей команды год назад — аншлагов на арене больше нет.
— Насколько я знаю, в юности вы увлекались автоспортом, но профессиональным гонщиком так и не стали?
— Всё так. Мой папа участвовал во многих гонках по всему миру. Он не раз участвовал в «24 часах Дайтоны», «12 часах Себринга», выступал в Ле-Мане – в общем, много где был. Но вместе с тем у него был и свой бизнес. Ну а я с самого начала рос в автоспорте. Папа хотел, чтобы я выступал в картинге, но мне нравились только мотоциклы! Я много выступал в мотокроссе. Что же до автоспорта, то в 18 лет я начал выступать в Формуле «Форд» — только в этот момент я по-настоящему сел за руль гоночной машины. Я полностью пропустил картинговую карьеру – зря, конечно. Я проездил в Формуле «Форд» два или три года, потом были и другие чемпионаты, затем – туринговые гонки. А потом мне исполнилось 30 лет. Я поразмыслил, что уже вряд ли смогу забраться действительно высоко. И я решил сосредоточиться на бизнесе, лишь изредка выступая в гонках — чисто для веселья.
Прошло много лет, и вот в Казани после всего лишь 10-минутного разговора Анвар пригласил меня провести тесты на «Казань Ринге». Они состоялись уже через пару недель, после чего весьма быстро было принято решение о моих выступлениях в сезоне-2018. Чертовски быстро!
– Насколько легко было возобновить карьеру? Сколько лет вы не гонялись?
– Ох, много. Больше, чем десять. Но мне было легко решиться — легче, чем мне теперь приходится за рулём! Я пока провёл лишь несколько гонок, всё ещё несколько новое для меня, но к концу сезона я должен быть в порядке. В порядке — это примерно топ-5. Надо прогрессировать с каждым этапом. Мне пока нелегко перестроиться с заднеприводной техники, на которой я всегда гонялся в Америке, на переднеприводную РСКГ.
Знаете, я когда приезжаю на трассу, то ведь помню, как был в первых рядах. Я представляю, что должен быть именно там — здесь и сейчас, сразу. Но это невозможно. Нельзя так настраиваться. Я сильно расстраиваюсь, когда приезжаю десятым. На деле десятое место всего во второй гонке — это весьма хорошо, ведь позади меня приехали гонки, которые до этого уже выступали на этой трассе, имеют большой опыт работы с машинами.
Фото: AG Team
«Американская обезьянка, на которую приходят посмотреть»
– Пока у вас 10 очков и 18-е место в общем зачёте. Наверное, вы думали, что в борьбе с российскими пилотами будет попроще?
– Нет: я посмотрел повторы гонок и знал, чего ждать. Я ведь после подписания контракта провёл зимой несколько гонок в Америке, чтобы восстановить гоночную лицензию. Тоже думал: ха, сейчас всем покажу, буду впереди. Вовсе нет! Всё-таки пауза длиной больше чем в десять лет… Можно подумать, что пилотаж машины — это как умение ездить на велосипеде, если уже умеешь, то не забудешь. Но нет, не всё так просто. Знаете, это как если бы я был теннисистом и 15 лет не держал в руках ракетку – я бы не смог взять и на следующей неделе сыграть на «Уимблдоне». Ну не может быть такого! Даже если бы будешь тренироваться каждый день.
В общем, нужно окончательно стряхнуть пыль, перестроиться на переднеприводную технику и изучить трассы, на которых я ещё не было. Надо параллельно решать три эти задачи. При этом в РСКГ не так много людей говорит по-английски, из-за чего труднее получать полезную информацию. Всё выходит на немножко другой уровень затруднений.
Кто-то мне сказал: «Поверь, последнее, чего они захотят, это чтобы у американца возникли какие-то проблемы в Грозном. Ты будешь в максимальной безопасности!»
– Как много российских пилотов знают английский?
– Похоже, многие. По крайней мере для небольшого разговора. Я хорошо знаком не с таким большим числом пилотов. Вот знаю парня под 95-м номером (Романа Агошкова. — Прим. «Чемпионата») — он в Грозном ударил меня в квалификации! (Смеётся.) Хороший парень. Но вообще все в паддоке очень дружелюбные, с удовольствием общаются со мной. Понимаю, что я являюсь чем-то необычным для российского чемпионата — такая американская обезьянка, на которую приходят посмотреть! Нет, ну правда: все относятся ко мне очень хорошо.
Знаете, у меня есть друг, который выступает в Indy Lights — младшем дивизионе «Индикара». Он прежде гонялся в разных сериях в Англии. Казалось бы: США и Англия, это ведь словно двоюродные братья, такие похожие культуры. Но ему оказывали куда менее тёплый приём, чем мне. Многие говорили: «Эй, янки, go home». Я держал это в голове, когда готовился к дебюту в РСКГ. Думал: «Ну, если у него такое было в Англии, то что же произойдёт со мной в России!» А на деле — ничего подобного! Вот мне был нужен бампер — так его дал соперник, чтобы я успел подготовить машину к следующему заезду. Супер!
Фото: СМП РСКГ
– Как хорошо вы знаете русский язык?
– Средненько. По-английски мне говорить гораздо проще! Ну, я в состоянии заказать кофе, но нормально говорить по-русски не могу. Хочу, но никак не могу найти на это время — и не уверен, что найду.
– В РСКГ ведь есть брифинги пилотов. Как вы понимаете, что на них рассказывают?
– Я всегда сижу рядом с Анваром. Он мне тихо шепчет на ухо, если говорят что-то интересное. В целом, правила гонок по всему миру одинаковые. Но если рассказывают что-то особенное о трассе, то Анвар передаёт мне эти вещи.
– Ваша любимая фраза на русском языке?
– «Деньги давай»! (Смеётся.) Только не подумайте, что я правда считаю, что все только и хотят вытянуть из меня деньги, это просто шутка! Но фраза мне очень нравится.
– Как вам уровень организации российских гонок?
– Очень высокий. Я очень много общаюсь с координатором РСКГ Михаилом Коноваловым. Он говорит по-английски, как настоящий американец — всё-таки он жил там 11 лет. Не уверен, но мне кажется, что моими делами он интересуется больше, чем делами любого другого пилота. Всё время помогает мне. Например, в Грозном подсказал, как правильно проходить 10-й поворот.
– Что нужно сделать РСКГ и другим российским сериям, чтобы на трибунах оказалось больше болельщиков?
— Нужно стараться завлекать больше людей. К примеру, на РСКГ посмотреть на меня пришёл мой племянник – не думаю, что до этого он когда-либо бывал на гонках. А ведь ему очень понравилось – особенно гонки нашего класса, в котором всегда так много событий. Это захватило его! Но если ни разу не поедешь на трассу, то как ты узнаешь, что это так здорово? Так что нужно подтолкнуть людей к поездкам на автодромы – с помощью рекламы, продвижения автоспорта, соцсетей. Покажите в рекламе по телевизору первую половину стартового круга «Национального», когда обычно происходит невероятная кутерьма — и люди заинтересуются. Дальше скажите им, что вот в этот уик-энд гонки пройдут неподалёку на Moscow Raceway — и люди могут захотеть поехать и посмотреть на них живьём. Но, конечно, реклама на телевидении – это дорого.
Фото: СМП РСКГ
«Не могу привыкнуть к турбомоторам»
— Гран-при России Формулы-1 может помочь популярности других гонок в стране, или это никак не связано?
— России нужен хороший российский гонщик – вот это поможет сильно. До Фернандо Алонсо всех испанцев волновал только MotoGP, а Формула-1 их совсем не интересовала. Теперь – совсем другое дело. Не уверен, что в России таким сможет стать Сироткин. Но вот нужен такой гонщик.
— Что думаете о «Хаасе»?
— Конечно, я слежу за ними. Первый сезон «Хааса» в Формуле-1 был впечатляющим. Помните, как в Ф-1 дебютировала «Тойота»? «Тойота»! Они ничего не показали. А «Хаас», независимая команда, выступил очень успешно. Конечно, мне хотелось бы видеть в Формуле-1 американского гонщика. В своё время в «Торо Россо» был Скотт Спид.
Мне был нужен бампер — так мне его дал соперник, чтобы я успел подготовить машину к следующему заезду. Супер!
— Ещё был Александер Росси в «Кэтерхэме»… Но вот руководство «Хааса» считает, что сейчас нет ни одного американского гонщика, который был бы достаточно готов к Формуле-1.
— Вероятно, это правда. Проблема в том, что большинство молодых пилотов в США идёт по дороге в сторону NASCAR. Как и во всех странах, им нужны спонсоры, нужны деньги. А в Америке все деньги в гонках — в NASCAR. Поэтому гонщики идут туда. Они гоняются на овалах, а не обычных трассах. NASCAR всегда был популярнее IndyCar, ну а после раскола «Инди» в 90-е разница стала огромной.
Знаете, в IndyCar все знают только одну гонку – «Инди-500». Вот я совершенно не слежу за скачками, но всегда смотрю Дерби в Кентукки. Оно проходит один раз в год, это очень большое событие. То же самое у многих американцев с IndyCar. Они не смогут назвать вам ни одной другой трассы в календаре, кроме Индианаполиса! Вообще не имеют представления. Но все в курсе, что в последние выходные мая будет «Инди-500». А вот фанаты NASCAR смотрят все гонки сезона.
— А какая гонка важнее для вас – «Инди-500» или «Дайтона-500»?
— Я живу в одном часе езды от Дайтоны, это моя домашняя гонка. Я был там столько раз, что предпочту поехать куда-нибудь ещё! Мне Грозный интереснее Дайтоны!
— Какие-нибудь американские СМИ писали про ваши выступления в России?
— Нет, их это не волнует. Мне кажется, ситуация изменится, когда мне удастся убедить приехать в Россию ещё одного американского гонщика. Такое может случиться в сезоне-2019.
В Формуле-1 до сих пор не могу привыкнуть к звуку нынешних турбомоторов. Помните, какой был звук в 2012-м? Просто вау! Он разбивал стёкла.
— Лично у вас есть план со временем перейти из класса «Национальный» в другую категорию?
— Тут мы возвращаемся к фразе «Деньги давай». Когда мы говорим про автоспорт, то это возвращение неизбежно. И мне, и Анвару хотелось бы перейти в «Туринг», это было бы мечтой, но нужно общаться со спонсорами, искать дополнительных партнёров.
— Вам никто не говорил, что вы похожи на Сэма Бёрда?
— А кто это?
— Заводской гонщик «Феррари» в WEC, выигрывает гонки в Формуле-Е.
— «Феррари»? О, дай бог, чтобы это был мой следующий шаг!
— Как, кстати, относитесь к Формуле-Е?
— Не знаю, не знаю… Для меня звук – это половина удовольствия. Я и в Формуле-1 до сих пор не могу привыкнуть к звуку нынешних турбомоторов. Помните, какой был звук в 2012-м? Просто вау! Он разбивал стёкла. Я в 2012-м съездил на Гран-при США – тогда в Ф-1 последний год выступал Шумахер, и я очень хотел посмотреть на него. С теми моторами ты не мог сидеть рядом с трассой без берушей. И вот есть Формула-Е…
— Её называют будущим автоспорта.
— Боюсь, что это так. Я люблю звук… Нет, ну понятно – если мне скажут, что есть свободное место в Формуле-Е, то, конечно, я бы его занял.
Фото: AG Team
«Трамп хочет работать с Россией, но...»
– Интервью с американцем без вопроса про Дональда Трампа — не интервью…
— О, я и не сомневался — меня спрашивают очень часто. Итак, что я думаю про Трампа. Я считаю, что он правда хочет хороших отношений между Россией и США. Но, как вы знаете, в Америке есть республиканцы и демократы — и между ними всегда война. Когда республиканцы хотят что-то сделать – например, наладить отношения с Россией — то демократы сделают максимум, чтобы этому помешать.
Да, обе партии за демократию, за свободу. Но демократы – большие социалисты. А вот у республиканцев абсолютно капиталистический менталитет, упор на бизнес – как у Трампа. И они видят выгоду в сотрудничестве с Россией. Если две столь мощные страны будут работать вместе, то это даст очень многое.
Как только Трампа избрали, демократы тут же начали использовать что-либо, что может по нему ударить. И нашли: «Ага, он работал с российским правительством!» И демократы продолжают утверждать про связи Трампа с Россией. Но, поверьте, если бы там правда было нечисто, то такую информацию разыскали бы недели за три, не больше. А прошло уже два года! Эй, ну покажите нам хоть какие-то доказательства!
Трамп хочет работать с Россией. Но в США очень большая власть у конгресса, который против. А когда Трамп говорит про Россию что-нибудь хорошее, то демократы сразу отвечают – вот видите, он точно связан с российским правительством! К сожалению, тактика демократов работает.
Люди смотрят телевизор или читают газету и верят тому, что там пишут или показывают. Если там пишут, что Трамп плохой, что он расист, то они поверят.
— А что думают обо всём этом простые американцы?
— У американцев нет плохого отношения к России. Они вообще не думают на эту тему. Знаете, мне кажется, американцев меньше всех в мире волнуют события, которые не связаны с их собственным локальным мирозданием. Конечно, они хотят, чтобы у всех всё было хорошо, но они не думают об этом слишком много. Например, моих соседей вообще не волнует, что моя жена из России.
Кстати, такой момент. Наверное, 90 процентов американских СМИ поддерживают демократов. Люди смотрят телевизор или читают газету и верят тому, что там пишут или показывают. Если там пишут, что Трамп плохой, что он расист, то они поверят. Глупая ситуация, но она такая во всем мире. При этом многие люди, которым не нравился Трамп, после личной встречи меняли своё мнение.
— Лучшая российская машина для вас?
— Я же не могу называть «Ладу», это наши соперники по классу! (Смеётся). Вообще я управлял одной российской машиной… Ю, Эй, Зи… А нет, не УАЗом – «Нивой». В Казани по пути на автодром есть дилерский центр, и работающий там парень очень убедительно предлагал мне провести тест-драйв. Дело было зимой, мы ездили по снегу — было весело! Что, «Нива» – это тоже «Лада»?! Да что ж такое!
— Так вам понравилась машина или нет?
— Знаете, понравилась. Для меня она такая винтажная. Такая прям базовая модель – ручная коробка и так далее.
— Американцы ведь очень любят большие машины?
— Их больше всего волнует, сколько в салоне есть подставок под кофе! Это важнее, чем объём мотора. «Двигатель? Ой, нет, меня это не волнует – покажите, сколько подстаканников». Я, конечно, шучу, но только отчасти. Американцам очень важен комфорт в машине – она должна быть похожа на гостиную, только на колёсах.
