Российский биатлонист Антон Бабиков занял восьмое место в составе эстафетной четвёрки, однако уже к моменту выхода на старт лишился шансов на высокое место. В беседе с российскими журналистами он пояснил, почему ветер превратил гонку в лотерею и посетовал на нехватку поддержки и чувства защищённости.
— Насколько вам мешал сегодня стрелять порывистый ветер?
— Условия были не идеальные. Мне было легче на стрельбе, чем Матвею и, особенно, Максиму. Но всё равно пришлось взять два дополнительных патрона, не хватило концентрации, сказалась усталость.
— Когда нашу сборную перестанет штормить?
— Это вопрос не ко мне. Мы делали всё возможное, но стрельба сегодня была лотереей. Ещё на пристрелке понимали, что попадать будет очень трудно. На втором этапе норвежец пришёл, без ветра отстрелял и пошёл дальше, а Матвей пришёл — и сразу ветер. Нам сегодня выпала плохая карта, тут не угадаешь. Это наложилось на все наши предыдущие результаты, но это не значит, что мы сегодня были слабыми. При другом раскладе мы могли бы и за призы побороться. Несколько неудачных рубежей, где он нас мало что зависело, отбросили нас далеко назад.
— Каково вам было стартовать после случившегося с Максимом и Матвеем?
— Я понимал, что это может случиться с каждым. Гонка могла перевернуться в любую сторону. Первый этап был самым ветреным, а через час он уже стал затихать. Если бы ветер был не таким сильным, то мы могли бы что-то изменить. А так промахи Максима перевернули всю гонку и нам было уже не выкарабкаться.
— Что известно о предстоящем заявлении президента IBU Андерса Бессеберга?
— Ничего не знаю. Мне о нём ничего не говорили. Не думаю, что это будет какое-то грандиозное событие, способное изменить нашу жизнь. Не думаю, что стоит сильно обращать на это внимание. Мы делаем свою работу.
— Вы пойдёте на вечернее совещание представителей команд?
— Да, я в курсе этой встречи, но не знаю, будем ли мы там участвовать всей командой. Я не знаю, что мы сможем изменить, что может изменить эта встреча. Выводы сделать сейчас сложно.
— Тему возможных санкций против российского биатлона вы обсуждали с коллегами из других стран?
— Мы их ещё не обсуждали, потому что те, с кем я общаюсь всё понимают, но мы бессильны отстоять свои права. Пока мы бегаем, но не знаем какие санкции к нам могут применить.
— Лоуэлл Бэйли считает, что нужно в Тюмени отменить этап Кубка мира?
— Ну я уже говорил коллегам, что смотрел первый этап на мобильном телефоне с картинкой «Матч ТВ». Мне не очень понравилось, как Губерниев комментировал стрельбу Максима. Он прекрасно понимал, что Максим делает всё возможное, но это лотерея. Я не услышал в его словах поддержки. Но зато он сказал грамотные слова о Тюмени. Что же теперь нам вместо Тюмени ехать в Преск-Айл, где даже нет нормальной еды и ничего вокруг. Тюмень может организовать всё прекрасно. Когда в том году были какие-то претензии, я сказал, что от этого не должны страдать болельщики сборной России. Они понимают, что биатлон в России — очень популярный спорт и огромная армия болельщиков заслуживает получения этого праздника. А я уверен, что и мы заслуживаем участвовать в этом празднике.
— Почему тогда вы говорите о бессилии в защите своих прав?
— Ну лыжники были бессильны. Что мы сможем сделать, я не знаю. Кто-то делает всё возможное, но я не слышал ничего, кроме готовности бороться за наши права. Всю ответственность перекладывают на плечи спортсменов.
— Вы чувствуете поддержку от руководства СБР?
— Мы встречались с нашим исполнительным директором Сергеем Костиным и он нас заверил, что поддерживает нас. Так, наверное, и есть.