Сейчас лучший российский тяжеловес — это Сергей Павлович, неумолимо рвущийся к титульному бою в UFC. Но больших и талантливых ребят в России хватает: например, Шамиль Газиев, сражающийся в крепком промоушене Brave. Газиев тренировался у легендарного Абдулманапа Нурмагомедова, работал в спаррингах с Сирилем Ганом и даже мог стать волейболистом! Мы поговорили с Шамилем о самых интересных аспектах его биографии и, конечно, обсудили его мечту попасть в UFC.
— Как самочувствие? Как прошла подготовка к бою с Дарко Стосичем?
— Всё прошло хорошо, подготовился на 100%. Никаких форс-мажоров и травм, всё в полном порядке.
— Турнир Brave 69, на котором вы выступаете, пройдёт в Сербии. Как вам страна?
— Неплохое местечко. Не скажу, что чем-то лучше России. У меня дома такая же обстановка вся. Единственное — языка не знаю, остальное такое же.
— Не заметили ли особенного отношения к себе, учитывая, что вы из России?
— Нет-нет, разницы никакой нет. Ну, я не заметил.
— У вас сильный соперник с серьёзным ударом. Бой завершится досрочно?
— Я готов на все три раунда. А как бой пройдёт, предсказать не могу. Это Стосич у нас гадалка, а я ничего говорить не хочу. Готов на три раунда.
— Это ваш второй бой в Brave, как вам организация, если сравнивать с российскими промоушенами?
— Организация очень хорошая, заботятся о бойцах. Неплохо всё, в общем. В российских промоушенах я дрался только один раз, в AMC Fight Nights. Уровень примерно такой же там, как в Brave. Но здесь условия получше.
— В AMC вас представляли как бойца из России, теперь возле вашей фамилии флаг Бахрейна. Как так произошло?
— Я же всегда представлял клуб из Бахрейна, и они решили, чтобы я представлял страну, выступал с их флагом. Паспорта Бахрейна у меня нет, необязательно его иметь, чтобы выступать за страну.
Шамиль Газиев
Фото: BRAVE CF
— Вы попали в смешанные единоборства из волейбола. Почему волейбол?
— Мой отец был волейболистом, играл на дагестанском уровне. Он всю дорогу давал мне волейбольный мяч, учил играть с самого детства. Очень хотел, чтобы я волейболом занимался. Но, живя в Дагестане, быть волейболистом… Понимаете, как это выглядит. Там больше выживать надо, для этого нужно драться уметь. Поэтому я перешёл в бои.
Нет такого, что быть волейболистом в Дагестане — позор. Просто там нужно за себя постоять. Волейболист, если подерётся с борцом, с боксёром — пользы в драке от волейбола не будет. Вы же знаете, что такое Дагестан. Там выживать надо было, заниматься единоборствами, чтобы постоять за себя была возможность.
— Как произошёл переход от волейбола к единоборствам?
— Я ходил в волейбол с друзьями играть, а перед нами тренировалась группа тренера Олега Магомедова. Он меня видел и постоянно говорил, что у меня большой потенциал, пора на бои. Сказал мне попробовать, настаивал. Я сходил на пару тренировок, мне понравились единоборства. Потом меня там увидел Абдулманап Нурмагомедов и сказал, что теперь я его ученик.
— Абдулманап многое вам дал как спортсмену?
— Он дал мне не только спортивные знания. Абдулманап дал мне очень многое как человеку, он был для своих учеников учителем жизни.
— Можете рассказать, как отец Хабиба учил жизни?
— Например, он мог в любое время прийти в учебное заведение, где ты учишься, и спросить про успеваемость. Если оценки плохие или не посещаешь учёбу, мог запретить ходить на тренировку. Он хотел, что человек был развит не только физически, но и интеллектуально. Одной физики не хватает, иначе дурак вырастет. Абдулманап делал ставку на полноценного человека.
— Общались ли с Хабибом и Махачевым? Какие у них были характеры?
— Да, конечно, общались, дружили. Мы и сейчас дружим. Характер в зале у всех был очень боевой. Абдулманап был очень сильным психологом. Он любого человека мог сделать очень мужественным. Мог поговорить, где-то подсказать, сделать человека из ничего буквально. Очень сильным мотиватором был. Где нужно — поругать, потом — похвалить. Абдулманап к каждому относился индивидуально, знал, с кем и как говорить. Если парень мог обидеться после жёстких слов, он с ним мягко говорил, к кому-то, наоборот, мог постоянно в жёсткой форме обращаться.
— Вы ездили во Францию и работали с Сирилем Ганом. Как впечатления?
— Я ездил туда на сборы и остался, чтобы помочь Гану в подготовке к бою. Какой-то опыт во Франции можно получать, но там нет такого количества тяжеловесов, как в Дагестане. Я считаю, что в Дагестане сейчас идеальное место для подготовки тяжеловесов к боям, причём в любом виде спорта — в ММА, вольной борьбе и так далее. И все в одно место там ходят тренироваться, нет такого, что все в разных залах.
А так, конечно, интересно было с первым номером UFC поработать. Большой опыт получил от Гана, непростой боец. Сириль — очень приятный парень, мы с ним общаемся. Большие люди все приятные бывают, им нечего доказывать (смеётся).
— Всего этого могло и не быть. Вы же надолго уходили из ММА, почему вернулись?
— Да, надолго уходил, думал, уже не вернусь в спорт. Девять лет не выступал. Но появилось хорошее предложение из Бахрейна. Я и раньше думал вернуться, но у меня было трое детей на тот момент, они же должны чем-то питаться. Я не мог им сказать подождать лет 10, пока я в спорте заработаю. А Бахрейн дал мне возможность сразу заработать, иметь определённую сумму, чтобы кормить семью.
— А почему вообще бросали единоборства?
— У меня не то чтобы не было перспектив, но спорт меня не кормил. На тот момент ММА мне денег не приносили, а я хотел жениться, а не сидеть на шее у родителей. Из-за этого вышел на работу, а работать и тренироваться — невозможно. После каждой тренировки нужно высыпаться, восстанавливаться.
Да, если я правильно помню, у нас был вольный борец Али Алиев, многократный чемпион мира. Вот он совмещал: утром бегал, потом на работу уходил. Но он рано умер, сердце не выдержало такой большой нагрузки — тренировка, работа, тренировки. Организм привыкает, но сердце не железное.
— У вас большая любительская карьера в ММА. Считаете, что всем бойцам перед переходом в профи нужно посоревноваться в любителях?
— Конечно! Если молодой спортсмен не будет выступать в любителях, он далеко не пойдёт, будь то бокс или ММА. Например, если боксёр в любителях достаточно не отбоксирует, в профессионалах ему просто нечего делать. Я не знаю топовых боксёров без любительской школы.
Любой борец, если придёт в зал ММА и скажет, что сразу хочет драться с профи — у него шансов нет. Потому что 10 лет назад вольная борьба в мире ММА творила фантастику, не давали дышать любым соперникам. А сейчас вольная борьба практически не помогает, потому что в ММА теперь особенная борьба, своя. Повалить мало — удержать надо и ещё бить, а в вольной борьбе это не практикуется.
— Есть информация, что в случае победы над Стосичем вы можете перебраться в UFC. Это ваша мечта?
— Да, есть такое. Надеемся, что попадём. Если попадём — обрадуемся, а если нет — особо не огорчимся. В любой индустрии ты начинаешь с низа лестницы, а потом пытаешься стать директором, залезть на вершину. А UFC — это вершина в смешанных единоборствах.
Шамиль Газиев (слева)
Фото: BRAVE CF
— До какого возраста хотите драться, учитывая, что вы тяжеловес? Как Фёдор Емельяненко, до 46 лет?
— Нет-нет, не как Емельяненко. Он слишком долго дрался, у него богатая карьера. Но проходить бойцов, как он, я бы, конечно, хотел. Он ментально очень развит, думающий боец. Я рос на боях Фёдора, были видеокассеты и диски с его поединками. Сильно следил за ним, любил Емельяненко. А мой друг любил Мирко Кро Копа, у нас всё время были споры с ним.
— Реванш Фёдора с Райаном Бейдером вас разочаровал?
— Ну, не обрадовался я, конечно. Не хотелось бы в такой манере закончить со спортом, как Фёдор. Слишком затянул он с уходом, я не думал, что он вернётся в спорт. Он как будто не в форме был против Бейдера, живот был такой, как никогда. Вялый был, тяжеловатый, словно не в своей тарелке. Может, так влиял последний бой, перенервничал просто.
— Что думаете про скандал с Махачевым? Россиянина обвиняют в использовании капельницы, ему грозит дисквалификация.
— Да-да, обсуждали это в группе тяжеловесов. От американцев всего можно ожидать, даже не от американцев, а от UFC. В данный момент наша страна, Россия, не особо нравится другим странам, может, в этом проблема. Надеюсь, у наших бойцов всё будет хорошо. Вот взять Магомеда Анкалаева или Петра Яна — они стопроцентно выиграли свои бои, но победу им не дали. Не знаю, почему к нашей стране такое отношение, как-то не так ведут себя.
— Кто лучший боец в истории ММА и почему?
— В моём понимании это Хабиб. Лучше него я бойца не видел. Его рекорд, как он вёл поединки, его манера. Он постоянно находился в атаке. Все знали, что он будет делать, и никто не нашёл противоядия.