Кто такой колхозник?

На пресс-конференцию после матча «Спартак» – «Москва» тренеры игравших команд по понятным причинам явились в абсолютно разном расположении духа. Станиславу Черчесову, которого журналисты встретили аплодисментами, грустить было не от чего, поэтому он вполне был расположен к общению. А вот Леонид Слуцкий, сказать, что он был расстроен – значит, ничего не сказать. Но, как тренер команды гостей, выступать первым должен был именно он.

— Сложно комментировать такой матч… Победить по такой игре могла любая из команд. Я не доволен только одним в действиях своих подопечных. Тем, как мы играем в обороне при розыгрыше стандартных положений. А по самоотдаче у меня нет никаких претензий к своим игрокам. Хочу поздравить «Спартак» с заслуженной победой. Надеюсь, мы проиграли будущему чемпиону страны (аплодисменты).

— Мне добавить, в принципе, нечего – сказал Черчесов, – Леонид Викторович все правильно сказал (смех в зале). Нет, ну мы же одну и ту же игру смотрели, что тут добавлять.

— Станислав Саламович, как Дмитрию Торбинскому проводить матчи за «Спартак», если трибуны освистывают его? Это ведь очень большое психологическое давление на игрока.
— Хорошая сегодня была погода, игра неплохая, выиграли 3:1 (смех в зале). Этот вопрос нужно задавать в конце, извините, конечно, что учу. Но зачем начинать с «Я», если есть ещё «А», «Б» и «В»? В конце конференции я отвечу на этот вопрос.

— Леонид Викторович, прокомментируйте эпизод с Барриентосом.
— Не думаю, что со стороны Барриентоса в этом эпизоде был злой умысел. Он цеплялся за мяч, и мог попросту не видеть Иванова.

— Полностью согласен, это был чисто игровой момент, – добавляет Черчесов – эмоции, на мой взгляд, здесь больше преобладали у рефери, чем у футболистов. Это первый и последний комментарий судейства сегодня.

— Леонид Викторович, почему после удаления Барриентоса вы, в отличие от Черчесова, не стали делать замен?
— Во-первых, на тот момент мы проигрывали. Во-вторых, у нас не было серьёзных проблем в обороне. В-третьих, мы выходили на сегодняшний матч, чтобы выиграть. Играть на ничью мы не собирались. Возможно, в стратегической борьбе за третье место нас ничья бы и устроила. Но, на мой взгляд, лучше, когда ты рискуешь, пытаешься выиграть, но при этом занимаешь четвёртое место, чем тихим сапом достичь третьего места (аплодисменты).

— Хочу добавить, что сразу после удаления Барриентоса и Дедуры было понятно, что Слуцкому легче. Потому что ему не надо было ничего менять, в отличие от меня, – внёс свою лепту наставник «Спартака».

— Леонид Викторович, Почему был заменён Лопес, выглядевший достаточно ярко, а не Адамов?
— Я соглашусь с тем, что ошибся с заменой. Но все умны задним числом. Во время матча я надеялся, что Адамов ещё сумеет проявить себя, что Бракамонте и Адамов – сыгранная пара. Да, сейчас уже можно рассуждать о том, что лучше было менять не Лопеса, а Адамова. Не угадал.

— Станислав Саламович, что с Калиниченко? Он уходил с поля, хромая.
— Пока точно ничего не известно, завтра сможем ответить на этот вопрос. Хотелось бы, чтобы он был в строю. Вы же видите, какую огромную пользу он приносит команде.

— Леонид Викторович, вы планировали играть вторым номером или это «Спартак» сумел перехватить инициативу? Ведь в первом тайме на поле доминировали красно-белые.
— До первого мяча – да, «Спартак» играл лучше, но затем, на мой взгляд, игра была равная. Что касается того, планировали ли мы играть вторым номером: да, возможно, в первые пятнадцать минут мы играли поспокойнее. Всё-таки гостевой матч против «Спартака», надо было немного освоиться.

— Станислав Саламович, в конце игры вы подозвали к себе Прудникова и что-то ему посоветовали. Что это был за совет и выполнил ли его футболист?
— Если в двух словах, я ему сказал: «погладьте этот мяч, пожалуйста, он уже плачет». Потому что начали играть на вынос, выбивать его постоянно, но ведь мяч тоже хочет ласки. Нельзя же его только пинать (смех в зале)!

— Сегодня Павлюченко не забил, в то время как защитники отличились дважды. Роман сегодня плохо отыграл?
— Роман сегодня сыграл так, как надо. Ведь наши соперники знают, что против них будет играть Павлюченко, и одно его присутствие на поле создаёт напряжение. Это футболист, который, получив шанс, использует его. Но сегодня защитники «Москвы» ему таких шансов не предоставили.

— Леонид Викторович, в одном из своих интервью вы сказали, что «Москве» по силам бороться за чемпионство. Сегодняшний матч переубедил вас в этом?
— А почему он должен был меня переубедить?

— Возможно, вы поняли, что рано ставить такие задачи.
— Ничего мы не поняли (смех и аплодисменты в зале).

— Барриентос уже не в первый раз зарабатывает удаление. Можно ли поставить его поведение в какие-то рамки?
— Я никогда не осуждал и не буду осуждать поведение футболистов. У нас есть принципы корпоративной этики, поэтому если вы хотите услышать от меня критику какого-то отдельного футболиста, то вы её не услышите.

— Вы как-то разговариваете с ним на эту тему?
— Разговариваем. Если бы всё было так просто… Севидов на всю страну говорил, что надо сказать Барриентосу, что он колхозник, и тогда аргентинец станет идеальным. Если бы всё было так просто, то я бы повторил слово «колхозник» уже миллион раз.

— В каком смысле употребляется слово «колхозник»?
— Спросите у Севидова.

В завершение пресс-конференции Черчесов, как и обещал, ответил на вопрос о Торбинском:
— Во-первых, мне не понравилась реакция публики на выход Торбинского. Хотя я очень благодарен болельщикам за поддержку. Во многом благодаря ей мы и победили. Во-вторых, Торбинский – воспитанник и игрок «Спартака». Если он говорит «да», мне не интересно, почему «да», если он говорит «нет», то, опять же, мне не интересно, почему он говорит «нет». Он сказал – «нет». Но сегодня он вышел на поле и помог нам победить. Поэтому у меня проблем никаких нет. Какое бы решение не принял человек, мы должны его уважать. Почему он сказал «нет», меня не интересует. Меня интересует, как человек тренируется. Если он старается, то он будет выходить на поле. Будет он играть или не будет, это не зависит то того, продлит ли он с нами контракт. А болельщики… думаю, это просто эмоции. Надеюсь, они его поймут.