«Я ПОСЛАЛ ДИЕГО ЭСЭМЭСКУ, ПОЖЕЛАЛ УДАЧИ И НАПИСАЛ, ЧТО ОН ИГРАЛ ФАНТАСТИЧЕСКИ. У НАС С НИМ НЕ БЫЛО ПРОБЛЕМ. ЕГО СЕСТРА БОЛЕЛА, И ЕМУ ПРИШЛОСЬ ПЕРЕЕХАТЬ В ИСПАНИЮ. ОН ВПОЛНЕ МОГ СТАТЬ ГЕРОЕМ „МЮ“ НА ДОЛГИЕ ГОДЫ. ЕЩЕ Я ЖАЛЕЮ О ТОМ, ЧТО МЫ ТОГДА ПРОДАЛИ ЕГО СЛИШКОМ ДЕШЕВО».
Я не люблю ни золотые мячи, ни бриллиантовые, ни платиновые, ни какие еще из этой серии есть или выдумают (а ведь обязательно выдумают!). Их бриллиантовость манит любителей глянца и гонит к глупейшим вопросам, получаемым (например) мною на конференции, скажем, в январе (!): «Как вы думаете, кто более достоин „Золотого мяча“ – Месси или Криштиану?»
Первый класс, вторая четверть. Песочница. Глянец. Футболистов – три или четыре. Те, которых знает весь мир. А время одно – сейчас. Как капризный ребенок не желает ждать, так и публика не желает ждать.
Или (после покера Руни в проходном матче АПЛ): «Он такой красавец, как думаете, можно вручить ему „Золотой мяч“ уже сейчас?» Ни тот, ни другой, ни третий еще ничего не выиграли. Но объяснять это бесполезно. «Он красавец, давайте вручим уже сейчас». Это я не на ходу сочинил, поверьте. Это цитаты. Первый класс, вторая четверть. Песочница. Глянец. Футболистов – три или четыре. Те, которых знает весь мир. А время одно – сейчас. Как капризный ребенок не желает ждать, так и публика не желает ждать.
Немедленно выбрать из тех, кого знает весь мир. Фу. Я ненавижу хоккейный «Конн Смайт». После того как в 2001 году его не отдали Джо Сакику. Выигравшему тогда у «Нью-Джерси» финал в одиночку, без Форсберга. А отдали приз Патрику Руа. Наловившему в этом плей-офф – мама не горюй! Зато более «мирово-известному». И вратарю к тому же. В хоккее вратарям такие призы дают чаще, чем в футболе. Восемь лет назад приз лучшему футболисту чемпионата мира получил Кан. Вратарь. Напоровший в финале. Я не против. Он дядя великий, никто не спорит. Дайте ему то, что он заслужил всей своей жизнью. Но у меня вопрос: а вы выбирали после финала? Или до? Я тогда не знал, решил – узнаю. Но поленился. Четыре года спустя приз получил Зидан.
Я не против, он был волшебен всю жизнь, волшебен и в Германии. Но в том чемпионате лучшим был Каннаваро! Я был настолько потрясен тем, что Фабио не признали, что, узнав, что голосование проводилось лишь в Берлине, то есть только среди тех, кто был на финале – а это от общей массы работавших журналистов процентов двадцать, не больше, – был готов все эти «двадцать процентов» записать в гламурщики. Наверняка я был не прав. Но по горячему следу меня просто трясло – и я записал. Ненадолго, но записал. А в горячке своей опять не узнал, когда – до или после – проводится это голосование.
Я хочу все «Золотые мячи» отнести в детский сад. И пускай детишкам, которые читать еще не умеют, но Месси от Криштиану на постере отличат, будет радость. Пусть они играют в эти мячи. И пусть эта сказка будет для них. Взрослым от нее пользы столько же, сколько от «Евровидения»…
Так что пусть присуждают, кому хотят, думал я. Они ж присуждатели – те, у кого зуд с января. Еще раз: я знаю, что пережимаю. Но ничего с собой поделать не могу. Да и не хочу. У каждого свои тараканы в голове. У меня – вот такие. Я хочу все «Золотые мячи» отнести в детский сад. И пускай детишкам, которые читать еще не умеют, но Месси от Криштиану на постере отличат, будет радость. Пусть они играют в эти мячи. И пусть эта сказка будет для них. Взрослым от нее пользы столько же, сколько от «Евровидения»…
Но вот в ЮАР в финале я увидел story. Похожий на хоббита человечек забил решающий гол едва ли не на последней минуте дополнительного времени истинного финала. В котором было все, кроме голов. Этот же человечек был одним из двух-трех лучших в своей команде в каждом матче. Он в позапрошлом году спас «Барсу» и вывел ее в финал Лиги чемпионов. Он технарь, а не грубиян. И его пока еще не печатали на первых страницах. Абсолютная, просящаяся на экран, не требующая никакой редакторской правки история. Андрес Иньеста.
Как говорится, отдай и не греши. И мне не хотелось противиться. И я уже был согласен: пускай и взрослые посудачат о «Золотом мяче». Ведь «Властелина колец» они же читают, правда? Но я опять не знал: «до» присудили или «после»? Угадали или с удовольствием отдали? Я смотрел финал не дома. И ехал домой, понимая, что это не важно: до или после. Главное: оно случилось наконец-то.
А приехав домой, сунулся в Интернет (все мы все равно дети, все мы из песочницы!) – и прочитал, что лучшим признан Форлан. Шок. Секунда. А потом меня прошибла слеза. Потому что я вдруг понял, что это – правильно. Что наконец-то они догадались. Именно так – правильно.
Его внешность рок-музыканта объяснила нам, что рок-н-ролл еще не умер. Что древняя уругвайская земля еще подпитает кое-чем… И как ложится в строку (я не говорю «здорово», не говорю «плохо», именно что «ложится») то, что Месси и Криштиану забили на этом чемпионате на двоих один мяч.
Не Иньеста, нет (потом коллега Шмурнов очень поэтично скажет, что любого из испанских винтиков-шпунтиков эта награда вывела бы за скобки команды именно как бесперебойно работающего механизма). Именно Форлан. Этот белогривый конь. И если уж мы говорим о хоббитах, о Толкиене, то там ведь был не только Фродо, да? Пусть Иньеста – это Фродо. Зато Форлан – это Гэндальф. Не он будет в финальной сцене. Не он будет главным героем. Но без него бы никакой Фродо не дошел. Его грива развевается везде и всюду, он один и за всех. С болью и без нее. С партнером в атаке или в одиночку. И он вытаскивает команду, которая, если честно, Испании и в подметки не годится, почти на пьедестал.
Как будто навсегда лишивший себя даже возможности попасть на первую полосу тогда, когда так и не сумел закрепиться в «МЮ». Забивающий ничего (до поры) не приносящие мячи в клоунском (до поры) мадридском «Атлетико». Два в финале Лиги Европы. И концерт в Южной Африке. Его внешность рок-музыканта объяснила нам, что рок-н-ролл еще не умер. Что древняя уругвайская земля еще подпитает кое-чем… И как ложится в строку (я не говорю «здорово», не говорю «плохо», именно что «ложится») то, что Месси и Криштиану забили на этом чемпионате на двоих один мяч.
И я уже почти простил «гламурным» и Руа, и Зидана. И я даже почти готов попросить у них прощения за то, что почти десять лет был в этом отношении мизантропом. При одном условии. Если Форлану отдадут еще и «Золотой мяч». Потому что от этой награды я ждал чего-то подобного. Даже больше, намного больше, чем от выбора на чемпионате мира.