Панов: мне смешно смотреть на этот футбол

Мне кажется, в его время футбол был немножко другим. Менее гламурным – более, что ли, искренним, сентиментальным. Настоящим. Игроки не были закормлены баснословными деньгами и не чурались болельщиков, а их команды ещё не превратились в мультинациональные кадровые агентства. В «Зените» конца 1990-х, в котором блистал нападающий Панов, иностранцев из далёкого зарубежья вообще не было. Украинцы, армяне – не считаются. Все свои люди. Не было и больших побед в Европе – зато была какая-то другая, особенная аура вокруг футбола. Более позитивная.

В современном футболе такие люди, как Панов, вымирающий вид. Увы. Он и в футбол играл с душой, с сердцем, изо всех сил. И собственное мнение никогда не боялся отстаивать. Может быть, оттого и полюбился болельщикам – в нём чувствовался настоящий мужик.

Он уже вешал бутсы на пресловутый гвоздик. Но потом снял их оттуда – страсть как захотелось ещё поиграть, да не с ровесниками, а с молодёжью. Сбил оскомину и снова ушёл. Теперь, похоже, насовсем. Сегодня у Александра другие планы. 35 лет – подходящая дата для того, чтобы что-то в жизни изменить.

ФИНИШ

— Саша, вы второй раз уже, выходит, завязываете с футболом. Когда было тяжелее психологически – тогда или сейчас?
— Однозначно – в 2007-м. У меня ещё была масса сил и энергии. А главное, присутствовало большое желание играть в футбол. Вот только в другой город переезжать ну совершенно не хотелось. Даже не рассматривал таких вариантов. Решил заканчивать. А потом как-то раз приехал на «Торпедо», на игру с «Факелом». Посмотрел, как ребята бегают, и понял, что ещё и сам могу подвигаться. Возвращение спонтанно получилось. Спасибо тренеру Чугайнову и президенту Тукманову за то, что позволили мне ещё разок испытать сильные эмоции. Настроение после победы клуба во втором дивизионе было близким к эйфории. В обычной жизни, без футбола, таких ощущений мне всё-таки не хватало. Рад, что удалось их в полной мере освежить. Было просто хорошо на душе. На такой высокой ноте и уйти не обидно.

— Возможность продлить футбольную жизнь ещё на год-другой даже не рассматривали?
— Вы знаете, перспектива продолжать работу в том же режиме, каждый день тренироваться, как-то меня больше не впечатляла. Тяжело.

— Организм как себя ведёт – не требует нагрузки?
— А у меня нагрузок и так хватает. В футбол играю три раза в неделю. Держу себя в тонусе.

— Где, с кем бегаете?
— За ветеранов выступаю. В любительской лиге. И на Рублёвке ещё поигрываем. Так что у меня футбола много.

— Кто-то из известных товарищей составляет вам компанию?
— Конечно. Много таких ребят играет – и в моих командах, и в других. Эдуард Мор, Володя Бесчастных, Юра Ковтун, Эрик Яхимович – это только те люди, кого я сразу, навскидку вспомнил. В ветеранских матчах часто пересекаемся с хорошими футболистами. Там тоже, поверьте, эмоции бьют через край.

МЕЧТЫ СБЫВАЮТСЯ

— Вы самостоятельно решили заканчивать с профессиональными выступлениями или, может быть, с кем-то совещались?
— Самостоятельно, конечно. С одной стороны, хотелось ещё немного поиграть. А с другой – понимал, что в первом дивизионе мне будет очень сложно. Ещё и этот график непонятный. То ли осень-весна, то ли весна-зима – не пойму толком. И всё это будет длиться полтора года. В общем, подумал я и решил: хватит. Во второй лиге я бы, может, ещё попылил, а в первой этот номер уже вряд ли пройдёт. Ехать же куда-то из Москвы – не хочу. У меня дети, большая семья – надо быть рядом, помогать супруге. Это в 19-20 лет я был полон энтузиазма, высоких устремлений, желаний, возможностей. Сейчас ничего этого почти не осталось.

— Остыли?
— Скорее всего, да. Всё-таки 18 лет профессиональной карьеры – это немаленький срок. Были и взлёты, и падения, и вершины. Всякое было. Случались и травмы. Я всё прочувствовал. Мальчишкой я мечтал стать профессиональным футболистом, играть в «Зените», в сборной. Всё сбылось. По большому счёту я достиг всего, чего хотел, будучи ребёнком. Хотя тренеры со мной намучились. Я благодарен им за терпение. Если бы не они, наверное, моя карьера не получилась бы такой яркой и интересной. И не было бы у меня так много голов, красивых и важных. Мне грех жаловаться на судьбу.

Не стареют душой ветераны… Александр Панов и Ахрик Цвейба

ОТЦЫ И ДЕТИ

— В «Торпедо» помимо вас было ещё два заслуженных ветерана – Аджинджал и Коновалов. Молодёжь к своим «дедушкам» с почтением относилась?
— Хочу выразить признательность людям, которые воспитали этих молодых людей. Они осознавали, что играют с футболистами, которые прошли огромный жизненный путь, и очень уважительно к нам относились. А мы в свою очередь – к ним. Когда нужно было, что-то ребятам подсказывали. Они прислушивались. У нас был хороший коллектив. Дружный.

— А защитники чужих команд, они именитого бомбардира тактично опекали или, наоборот, с особым усердием по ногам били?
— Нет-нет, всё было нормально. Защитники, против которых я играл, вели себя достаточно корректно. У меня с ними не было ни одного серьёзного инцидента. Желания умышленно нанести сопернику травму я ни у кого не заметил.

— Вторая лига сейчас и в середине 1990-х – есть разница?
— Да я уже и не помню, какой она была тогда. Я был молодой – энтузиазма много, желания – тоже. Наверное, сегодня вторая лига оскудела талантами. Да и откуда им взяться, если турниром никто серьёзно не занимается? Низшие дивизионы нужно активнее развивать – тогда и больше интересных команд появится, и народ снова пойдёт на футбол. И молодёжь будет быстрее прогрессировать. Я знаю, о чём говорю: сам из второй лиги вышел в люди.

— Соревновательный уровень второго дивизиона совсем низок?
— Я так считал, пока не оказался внутри этой кухни. В зоне «Центр», по крайней мере, достаточно много приличных команд. Было интересно. Проблем с мотивацией у меня не возникало. А гостиницы, в которых мы останавливались на выездах, по сравнению с 1990-ми годами так просто великолепны (смеётся).

— А стадионы, поля?
— В целом газоны неплохого качества. Могло быть и лучше, но могло быть и хуже. Приятно, что и люди приходили на «Торпедо». Даже на выездах мы не ощущали себя брошенными и покинутыми. Хотелось бы поблагодарить за это наших болельщиков.

Панов всегда выбирал кратчайший путь к воротам

— Интересно ваше мнение насчёт «раздвоения» «Торпедо».
— Ничего хорошего я об этой ситуации, естественно, не думаю. Моё мнение: «Торпедо» должно быть одно.

— Сколько вы, получается, не играли между вторым и третьим пришествием в эту команду?
— Не знаю… Года три, наверное.

— И чем всё это время занимались?
— Играл за ветеранов, бизнесом занимался. Семьёй. У меня дети маленькие. Нельзя сказать, что сидел сложа руки. Забот-хлопот было выше крыши.

— Когда надумали ещё, как вы говорите, подвигаться, старые приятели не посмеивались?
— Вряд ли. Наоборот, все поддерживали. Говорили: «Ничего себе, круто! Не ударь лицом в грязь, ветеран ты наш». (Улыбается.) Друзья и жена помогли мне настроиться на нужную психологическую волну. Никто не стал ерунды нести, как это часто бывает…

ФУТБОЛИСТЫ И ФУТБОЛИСТИКИ

— Вы трижды приходили в «Торпедо» – столько же раз, сколько в «Зенит». Какой же из этих двух клубов вам ближе, роднее?
— «Зенит» был заветной мечтой детства. И я её осуществил – играл в этой команде, забивал голы, выиграл Кубок, дорос до сборной. Тот «Зенит», прошлого столетия, мне был ближе чего бы то ни было. Сейчас это другой клуб. Он не стоит на месте, растёт. Но теперь моё сердце принадлежит не только ему, но и «Торпедо». И ещё какая-то частица – питерскому «Динамо». Эти команды я всегда буду вспоминать с теплотой. Людей, которых там встречал, болельщиков…

— С современным «Зенитом» вас что-либо связывает?
— Нет, с современным «Зенитом» меня ничего не связывает. Да и не может связывать, ведь я давно уже не зенитовец. Только если воспоминания о старых добрых временах – больше ничего. Я помню, как мы все вместе, с Мутко во главе, строили этот клуб, развивали. И вот видите, как он развился. Миллионы тратятся на покупку футболистов. Правда, воспитанников своей школы что-то не видно. Это беда, наверное. А так-то всё у «Зенита» хорошо. Финансирование на уровне. Виталий Леонтьевич подтянул к нам «Газпром». А до этого, чего скрывать, денег у «Зенита» было негусто. Возможно, будь у тогдашней команды такое же обеспечение, как сейчас, мы бы тоже выиграли много чего. Но мы имели столько, сколько имели. Мы были неизбалованными мальчиками…

Колпинская Торпеда

— У вас не возникает лёгкой зависти к нынешнему поколению игроков? Вашей плеяде такие контракты даже не снились.
— А чего завидовать? Каждому своё. В конце концов, не в деньгах счастье. Мы, петербуржцы, играли для болельщиков, за свой город. Понимаете? Из моего родного Колпино на матчи «Зенита» приезжало много людей, чтобы поддержать меня лично, мою команду. Это было главным критерием, а не деньги. А сейчас, к сожалению, одни деньги у всех на уме, а результата нет. Это плохо. Хоккей сейчас в России более развит, чем футбол. Там ребята и чемпионами мира неоднократно становились – и молодёжью, и взрослой командой. Футбол, к сожалению, не может нас порадовать такими достижениями. Если и попадаем на первенства мира или Европы, то через пень-колоду. Деньги, которые тратятся в футболе, просто несопоставимы с его реальными заслугами.

— Можно сказать, что современные российские футболисты зарабатывают неприлично много?
— Можно и нужно. Они ещё по большому счёту и не футболисты даже, так, футболистики. Ничего не достигли, но уже получают огромные деньги. Понимаете, что это такое для парня, которому ещё и 20 лет не исполнилось? Это квартира, машина, девочки, все дела. Всё, футбол ему больше не нужен! Они для этого только и идут в футбол, чтобы друг перед другом потом красоваться. Может быть, когда-нибудь эти ребята поймут, что всё это проходящее. Что деньги рано или поздно закончатся, а жить и дальше надо. Нужно помнить, что после футбола наступает обычная, реальная жизнь. Я считаю, что люди, которые пришли в футбол за деньгами, многого не приобретут – больше потеряют. Я не считаю чужие деньги, поймите меня правильно. Просто такие суммы, которые наши клубы сегодня тратят, они просто разбаловали футболистов. Они не хотят играть.

Когда команда, которая борется за выживание, содержит в своём составе 15 иностранцев, это просто смешно. Может быть, лучше было бы взять на их место 15 русских ребят? Они бы тоже бились за выживание, но старались бы, прогрессировали. Беда в том, что никто не хочет ими заниматься. Это долго, муторно и неинтересно. Больших денег не заимеешь. Гораздо выгоднее взять иностранца: купить за одну цену, продать за другую. И мы же сами, россияне, потом от этих махинаций и страдаем. Где резерв для сборной, где молодые таланты? Зато иностранцы миллиардами вывозят деньги из страны, притом зачастую даже налогов не платят. А мы хлопаем в ладоши и радуемся: ах, какой у нас высокий уровень футбола! Смешно смотреть на этот футбол, честное слово.

Я недавно смотрел по телевизору игру «Тоттенхэм» – «Манчестер». Вот это футбол! Люди носятся, и все 90 минут их не остановить. Вот это интересно смотреть. А о чём думают наши футболисты, когда с потерянным видом ходят по полю, можно только догадываться. Может быть, о том, куда бы пойти потусоваться после игры? Раньше я с нетерпением ожидал начала нового сезона. А сейчас, верите, мне совершенно всё равно, когда он стартует, кто и как там будет играть. Не-ин-те-рес-но!

«В ПИТЕРЕ МНЕ ДЕЛАТЬ НЕЧЕГО»

— А вас самого разве футбол не сделал обеспеченным человеком?
— Сделал, да. Я не богатый человек и не бедный. Я в достатке живу. Мне на всё хватает.

— Знаю игроков, которые заработанные в футболе деньги активно инвестировали в недвижимость, а теперь сдают её внаём и хорошо себя чувствуют. Не ваш случай?
— Ну, можно и так сказать. У меня тоже такого плана есть варианты. Это не самоцель, нет. Просто деньги должны работать, а не лежать. Естественно, первым делом их вкладывают в недвижимость. Это, наверное, самое надёжное капиталовложение.

— А призовая квартира за Кубок 1999 года у вас осталась в Петербурге?
— Конечно. Я там останавливаюсь, когда бываю в городе.

— Как часто навещаете родные края?
— К сожалению, не так часто, как хотелось бы. Когда дети подрастут, обязательно свожу их туда, покажу красоты Петербурга. А так моя жизнь сейчас здесь, в Москве. Здесь планы, дела, бизнес. А в Питере мне теперь по большому счёту делать нечего.

Продолжение интервью.