"…И тогда Гильерме изобразил рога и замычал"

У подавляющего большинства болельщиков «Локомотива», полагаю, фамилия Тарасов вызовет одну ассоциацию – с долговязым полузащитником столичного клуба. Другой Тарасов, который Андрей, широкой публике не очень известен. Тогда как в своём профессиональном кругу он личность уважаемая. И востребованная.

Переводчик Тарасов работал во всех ныне здравствующих московских клубах – в «Спартаке», «Торпедо», ЦСКА, «Динамо», «Локомотиве». В прошлом году, правда, ненадолго и недалеко отошёл от большого спорта, но этой зимой в него вернулся. С января он снова железнодорожник – ближайший помощник клубных бразильцев и примкнувшего к этой компании сенегальца Джиби Фалла.

15 ЛЕТ В ФУТБОЛЕ

— Сколько времени вы в общей сложности трудитесь в «Локомотиве»?
— Первый этап нашего сотрудничества продлился с 2006-го по 2009 год. Второй начался примерно полтора месяца назад.

— А если глубже копнуть – чем до этого занимались?
— Например, работал с первыми бразильцами, которые появились в российском футболе. Были такие ребята – Самарони и Леонидас в ЦСКА. Мои «подопечные» (улыбается). Потом мы вместе с Леонидасом перешли в «Спартак». После «Спартака» некоторое время трудился в «Торпедо», а затем – пять лет в Туле, в местном «Арсенале». Наконец, последним моим клубом перед «Локомотивом» было «Динамо». В сумме уже лет 15 в футболе набежало.

— Кто вы по образованию?
— Переводчик. Окончил московский иняз. Специализация – португальский и английский языки, причём именно в такой последовательности.

«ПОРТУГАЛЬСКОЕ» «ДИНАМО»

— Так это вы, получается, учили «великому и могучему» самого дорогого футболиста России Данни?
— Я. Тогда в «Динамо» целая толпа португалоговорящих футболистов наехала. Человек девять, наверное. Два бразильца, остальные – португальцы. И среди них – Данни.

Андрей Тарасов и Гильерме отлично понимают друг друга.

— Много хлопот они вам доставляли?
— Должен сказать, что по своему темпераменту португальцы значительно отличаются от бразильцев. Латиноамериканцы по натуре более открытые, дружелюбные люди. Португальцы более консервативны сами по себе. Я-то начинал в «Динамо» работать как переводчик одного бразильца, Альберто, а уже потом, при Федорычеве, в команде появились Манише, Дерлей и далее по списку. Дерлей, кстати, оказался очень славным, приятным в общении человеком.

— Какой ученик был из Данни?
— Мигель, конечно, непростой парень. Сложность заключалась ещё и в том, что он не чистый португалец, а венесуэлец по рождению. И говорил Данни на смеси португальского и испанского языков. Переводчики называют её «портуньол». Так вот, поначалу даже мне было трудно понять, что он говорит. Со временем приноровился. Да и человек Данни по характеру не то чтобы тяжёлый – сложноватый. Хотя после того как он обустроился, адаптировался в России, никаких проблем у нас не возникало. Оказалось – нормальный парень.

КОРОНА С ГОЛОВЫ УПАЛА…

— Футболисты чем-то отличаются от других категорий учеников?
— Разумеется, футбол наносит свой отпечаток на характер, на личность человека. Но стричь всех под одну гребёнку не стоит. Дело не в профессии – дело в конкретном человеке. Есть звёздные игроки – вроде Манише. У них и запросы, естественно, завышенные. А есть тихие, скромные ребята. Все люди разные, легионеры не исключение.

— Манише был самым капризным вашим клиентом?
— Да я бы так не сказал. Самый капризный был Леонидас – тот, который первым из иностранцев у нас появился. Вот он приехал как раз с короной на голове. Леонидас думал, что тут вообще никто в футбол не умеет играть, кроме него.

— В чём это проявлялось?
— В его поведении. Когда он собственными глазами увидел, что в России есть и другие хорошие игроки, и он среди них – не первый номер, это открытие его обескуражило. Любой жёсткий контакт – он начинал визжать, пищать. И в быту был очень привередлив. Отчасти я его, конечно, понимаю. 1996 год, Москва не та, что сейчас. Было мало супермаркетов, которые они обожают. Поэтому Леонидасу казалось, что всё у нас плохо. И потом, если у человека что-то не получается в футболе, это естественным образом переносится на быт.

— На вас его личные проблемы тоже отражались?
— Переводчик – он как дипломат: постоянно должен сглаживать какие-то шероховатости и не доводить ситуацию до точки кипения. Конечно, у нас случались размолвки. Но мы сами находили точки соприкосновения, без вмешательства сверху.

ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПЕРЕВОД

— Бывало, чтобы тренер в горячке выговаривал футболисту что-то одно, а вы, дабы не травмировать психику молодого человека, переводили ему что-то другое?
— Было, но с точностью до наоборот (смеётся)! Помню, в Туле покойный Кучеревский по ходу игры что-то комментирует и говорит мне: «Андрей, переведи». Я, естественно, перевожу. А с поля в ответ несётся: «Да пошёл ты!..». Евгений Мефодиевич переспрашивает: «Что он сказал?». «Сказал, что всё сделает так, как вы просили», – отвечаю я…

— Это кто же такой смелый выискался?
— Да был там один бразилец – по фамилии Андрадина. Там ещё один был уникальный кадр. Даниэль. Так он вообще писать не умел! Мог только автограф оставить где-нибудь — и всё. Если требовалось заполнить какую-то анкету или что-то в этом роде, вместо него это делал я.

Майкон: «Тяжело в ученье…»

ВЕСЁЛЫЕ РЕБЯТА

— Давайте-ка я угадаю, с кем у вас, наоборот, было меньше всего хлопот. Родолфо?
— Да. Очень добрый, отзывчивый человек. Всегда поможет, никогда не оставит в беде. Таких мало футболистов.

— Он и по-русски отлично говорил.
— А он ещё в Киеве язык выучил, в «Динамо». Единственное, если дело касалось каких-то юридических тонкостей, Руди обращался за помощью ко мне. А все бытовые вопросы самостоятельно решал.

— Вратарь «Локомотива» Гильерме со стороны производит впечатление очень рассудительного, серьёзного молодого человека. Такой и есть?
— Да, очень коммуникабельный парень. Производит великолепное впечатление – так же как и Майкон. Очень хорошие ребята! Добродушные, весёлые. Одно удовольствие с ними работать. И с одноклубниками они хорошо поладили – дружат, общаются. С ними легко.

— Насколько продвинулись они уже в изучении русского языка?
— Гильерме уже может строить фразы, что-то говорит по-русски. Майкон делает всё, чтобы как можно быстрее изучить наш язык. Он общается с Магой (Магомед Оздоев. – Прим. «Чемпионат.ру»). Ребята уже стали большими друзьями.

АЗЫ

— Первые слова, которые легионеры осваивают в России, — ругательные?
— Обычно – да (смеётся). То, что чаще всего слышат на поле во время тренировок, то быстрее всего и запоминают.

— Следующий этап – это…
— …Самые необходимые футбольные слова: влево, вправо, вперёд, назад, спина, пас. Ну, а уже потом на них накладываются все остальные слова. Какие – зависит от жизненных интересов человека.

— Вы своих заморских «деток» и в повседневной жизни опекаете?
— Относительно Майкона и Гильерме сказать так пока не могу – поскольку приступил к работе только в середине января. Мы за это время и в Москве-то были считанное количество дней. Но вообще это обычная практика – повсеместное содействие футболисту, который только приехал в незнакомую страну, в чужой город и ещё совсем в нём не ориентируется. Первые три месяца много приходится работать с ними в быту.

— Иначе говоря – ходить за новичком буквально по пятам?
— Грубо говоря, да. В зависимости от того, чего они хотят, в чём нуждаются. Период адаптации – сложное время.

СЛУЧАЙ В МАГАЗИНЕ

— Случалось ли вам выручать игроков из каких-то нелепых переделок?
— Конечно, приходилось. Бывало, остановит гаишник бразильца за какое-то мелкое прегрешение. Кому футболист сразу звонит? Тарасову. Передаёт мне трубку, и я объясняюсь со стражем правопорядка, прошу строго не наказывать парня, рассказываю, что он только недавно приехал, не ориентируется в городе и т. д.

Переводчик Тарасов и его бразильские «подопечные»

— Бразильцы, которые играют в Москве, стараются держаться своей диаспорой?
— Да. Наши бразильцы общаются с земляками из «Спартака» – с Веллитоном, с Алексом. Еще с цеэсковцами, но поменьше.

— Вас они на свои встречи, какие-то семейные торжества приглашают?
— Бывает. На дни рождения иногда зовут.

— Какие самые распространённые просьбы вам приходится выполнять?
— На первых порах – всё, что касается покупок, продуктов. Как-то раз Гильерме пошёл в магазин без меня. Долго думал, как ему объяснить продавщице, что ему нужна говядина. Придумал. Изобразил рукой рога и… замычал (смеётся)!

— И как результат?
— Продавщица всё правильно поняла.

— Я смотрю, на сборе в Белеке вы в основном неподалёку от Фалла дежурите.
— Да, пришлось вспоминать английский язык. Так-то я всю жизнь с португалоговорящей публикой работаю. Сначала сложновато было – всё-таки разговорный язык отличается от специфического спортивного. Ну да ничего, уже всё нормально.

К РОМАНЦЕВУ ПОБЛИЖЕ, ОТ БЫШОВЦА – ПОДАЛЬШЕ

— Вы присутствуете на установках, на теоретических занятиях?
— Обязательно.

— А где обычно располагаетесь во время официальных матчей?
— По-всякому, от тренера зависит. Романцев, допустим, в «Спартаке» говорил: «Не отходи от меня дальше чем на метр». Это касалось как тренировок, так и матчей. Я всегда был поблизости, если нужно было срочно сориентировать бразильцев или португальцев, что-то подсказать им, объяснить. А, например, Бышовцу переводчик под рукой не нужен был. Он предпочитал самостоятельно доносить свои мысли до умов футболистов.

— Анатолий Фёдорович полагал, что язык футбола понятен всем?
— Наверное, да…

— Со своими коллегами из других клубов вы отношения поддерживаете?
— Максима из ЦСКА я практически не знаю. С Жорой Чавдарём из «Спартака» знакомы давно, но сказать, что мы дружим, постоянно общаемся – нет, такого нет. Здороваемся при встрече, только и всего.