Идея родилась внезапно. Воспроизвести легендарную фотографию в новом прочтении – идея хорошая. Но осуществить ее в короткие сроки – задача из области кажущихся на первый взгляд нереальными. Решать ее взялся практически весь состав редакции TF. Попутно спросив у Андрея все, о чем хотелось узнать…
— Все, кто здесь сейчас присутствует, относятся к тебе с огромным уважением. Вне зависимости от своих пристрастий. Скажи честно – тебе это приятно?
— Конечно приятно, чего уж лукавить. Любому,
Романцев вон в костюме всегда сидел. Видимо везло и не менял устоявшуюся примету. Бердыев тоже сидит в пиджаке в одном и том же. Холодно ли, жарко… Верит, значит, в этот пиджак и в удачу, которую он принесет.
я думаю, было бы не менее приятно.
— Самый глупый вопрос, который тебе задавали?
— Наверное про службу в армии. Их задавали тысячу раз. Хотя я все время прошу не спрашивать меня об этом.
— Первое правило, с которым тебя познакомили в «Спартаке», когда ты пришел туда?
— А их не было, по сути. Это же не армия (улыбается). Когда попадаешь в команду мастеров, с каждым днем осваиваешь все новые и новые порядки. Где-то надо промолчать, где-то слушать, а не говорить, где-то – проявить характер. Все зависит от конкретных ситуаций.
— У тебя был какой-нибудь ритуал, как у многих суеверных футболистов?
— Да не особо. Было несколько разных. Брился я, помню, за два дня до игры. В последние годы с правой ноги на поле заходил. Каждый что-то придумывает себе и оставляет эту привычку, как только она сработает. Романцев вон в костюме всегда сидел. Видимо везло и не менял устоявшуюся примету. Бердыев тоже сидит в пиджаке в одном и том же. Холодно ли, жарко… Верит, значит, в этот пиджак и в удачу, которую он принесет.
— Разница между Тихоновым-игроком и Тихоновым-тренером в ощущениях самого себя большая?
— Огромная. Когда ты футболист, то пришел на тренировку, два часа отработал и ушел гулять до следующей. Свободный, считай, человек. А тренер — он все время в деле. Плюс ответственности больше. Хотя всю полноту ответственности несет на своих плечах главный тренер. Но и у нас, помощников, доля немалая,
Я рос в Советском Союзе. Время было другим. Отношения людей были другими. Можно было выйти в одиннадцать вечера погулять с родителями. А сейчас все другое. И пускать 13-летнего ребенка в электричку я почему-то боюсь. Время стало таким, что благородством и не пахнет.
так сказать.
— Твоя будущая цель в футболе? Превратиться в итоге в главного тренера?
— Здесь не угадаешь. Тут как у футболиста. Ты должен воспользоваться шансом, который тебе дается, и постараться «пробиться в основу». А дальше – повезет-не повезет. Примеров того, что у хорошего игрока не всегда получается стать хорошим тренером – множество. Мне кажется в этом вопросе немалую долю занимает удача. Фарт, если хочешь.
— А ты не хотел попробовать себя как тренера сначала в детской школе?
— Нет. Для этого нужно уметь работать с детьми. Дети ранимы. Каждый родитель понимает, когда можно кричать на ребенка, а когда нельзя. А тренер со своими эмоциями должен контролировать себя, стараясь учитывать этот фактор.
— Самый «тяжелый» в физическом плане тренер, с которым тебе приходилось работать?
— Однозначно – Яковенко. Мы в «Химках» смогли к этому адаптироваться, хотя было тяжело. Но тут все зависит от тебя самого. Если ты хочешь это делать – у тебя все получается достаточно легко. Если нет – тяжело. На тот момент я этого хотел. Поэтому спокойно держал те нагрузки и не испытывал проблем.
— Почему тогда решил закончить в этом году карьеру?
— Я не хотел никуда уезжать далеко от дома. Если бы, допустим, поступило предложение от «Химок», может я еще и поиграл. Меня звали в Красноярск, но из дома уезжать уже не было желания. Поэтому раз не появилось предложений ближе, решил повесить бутсы на гвоздь.
— О тебе все отзываются как об очень благородном человеке. Откуда в тебе это качество? От родителей?
— Я бы сказал, что это – воспитание. Я рос в Советском Союзе. Время было другим. Отношения людей были другими. Можно было выйти в одиннадцать вечера погулять с родителями. А сейчас все другое. И пускать 13-летнего ребенка в электричку я почему-то боюсь. Время стало таким, что благородством и не пахнет. Если с детей маленьких шарфы снимают – это ненормально. Я воспитывался на других идеалах. Может я не читал много книг и учился на тройки с четверками, но у меня в голове был футбол.
— Давай отмотаем пленку назад. Ты пришел в «Спартак» в 1992 году, не будучи его воспитанником. Можешь сравнить себя тогдашнего с теми, кто приходит в команду сейчас?
— Сейчас люди не знают ценность тех вещей, которые знали мы. Ромбик, буква Д… Все это сейчас для них стерлось. Им нет никакой разницы где играть и за кого. У меня же тогда была цель играть в футбол. Я же на смотринах в «Спартаке» был две недели, а потом Романцев мне говорит: «Слушай, поговори со своими в Реутове, что-то они за тебя как-то много просят»…
— А много хотели?
— Честное слово – не знаю. Я пришел к тренеру в «Титан» и говорю: «Что ж вы делаете то? У меня может единственный шанс в жизни и больше такого не будет?». Ну вроде потом договорились и Романцев мне сказал, что я теперь игрок «Спартака».
— Если не секрет, какая первая зарплата была в «Спартаке»?
— Первая моя премия была 250 немецких марок. Я полетел с командой на игру
Горлукович – очень специфический человек. В нашем чемпионстве 1996 года был огромный его вклад. Дедушка, который «держал» команду. Он мог и посмеяться, и поулыбаться, и в карты поиграть с нами. Но когда нужно было держать нас в строгости – включал этот режим мгновенно.
против «Фейенорда». Не попал, правда, в заявку на матч. А на обратном пути в самолете мне выдали эту премию. Помню первой моей покупкой стал видеомагнитофон. Я его у Дмитрия Ананко приобрел. В 92-м году с такой техникой еще напряженка была. Не в каждом магазине можно было найти. Вот у Ананко и отоварился.
— А первую машину, если не секрет, у кого купил?
— У нас в команде работает Вадим Трифонов и вот он помог мне купить черную «девятку». У меня ее, правда, очень быстро угнали с базы в Тарасовке. Мы были на сборах и ее оттуда на руках унесли. Завести не смогли и утащили за территорию. Но я тогда не один такой пострадавший был. У многих с базы тогда машины угоняли. Охраны не было ведь никакой.
— Самый поразительный человек, с которым тебе приходилось играть?
— Горлукович. Сережа – очень специфический человек. В нашем чемпионстве 1996 года был огромный его вклад. Дедушка, который «держал» команду. Он мог и посмеяться, и поулыбаться, и в карты поиграть с нами. Но когда нужно было держать нас в строгости – включал этот режим мгновенно.
— Сейчас в «Спартаке» есть такой Дед?
— Нет. Сейчас немного другой коллектив. Многоязычный, много сборников, каждый считает себя очень хорошим футболистом. Тренеру приходится находить «золотую середину» в управлении этими людьми. Когда ты сумел найти к людям подход и умеешь с ними общаться – они для тебя горы свернут.
