С Малафеевым удалось пообщаться после утренней тренировки сборной России. Футболисты, на которых вчера выпала основная нагрузка, занимались на ней в облегченном режиме. И в том числе Вячеслав, наблюдавший со стороны, как трудятся в мини-двухсторонках Акинфеев и Шунин.
Беседу, разумеется, начали с возвращения к ощущениям пятницы. Приятным, надо сказать, ощущениям.
— Слав, эмоции после вчерашней победы уже улеглись?
— Эмоции? Знаете, их как раз и надо выплескивать в игре. А после матча, наоборот, накапливать.
— Сборная России вчера одержала самую крупную победу в истории ее участия в чемпионатах Европы. Факт сам по себе приятный?
— Статистика – это не для нас. Пусть ее обсуждают болельщики и журналисты. Мы знаем, что нам еще предстоят два достаточно серьезных матча. Будем готовиться к ним.
Вацлав Пиларж и Вячеслав Малафеев
— Какие фрагменты вчерашней игры были самыми трудными? Лично для вас?
— Выделю три момента. Первый – пропущенный мяч. В этом эпизоде был большой риск получить красную карточку. Когда я понял, что не достаю до мяча, какие только мысли в голове ни пронеслись: и про удаление, и про пенальти, и про то, как этот эпизод повлияет на дальнейшее развитие событий. Хорошо, что я успел затормозить. В противном случае результат мог быть хуже: команда могла не только пропустить, но и остаться в меньшинстве.
Также я отмечу удар в дальний угол, после которого мяч чудом остался рядом со мной, отскочив не так далеко. Ну, и, наконец, выделю минут 20 во втором тайме, в течение которых соперники доминировали на поле, но все-таки к воротам почти не подходили. Я в эти моменты стоял почти без работы, только пытался что-то подсказывать полевым игрокам, а противники упирались в нашу полузащиту. Мы же в ответ проводили быстрые контратаки, и здесь было важно не потерять концентрацию.
— Чехия в целом не удивила? 4:1 – результат не совсем обычный.
— Согласен. По-своему удивила. Все-таки чемпионат Европы – сильный турнир. Тут играют серьезные команды, и такие результаты, как вчера, – большая редкость. Надо учитывать, что на таких соревнованиях соперники приблизительно равны по уровню. Конечно, есть фавориты, но в нашей группе подбор команд, я считаю, достаточно ровный.
— 10 июня рядом с отелем, где живет сборная России, планируется политическая акция в память о жертвах авиакатастрофы под Смоленском, в которой разбилась правящая польская верхушка. Вы о ней знаете?
— Я слышал о планируемой акции. Как можно на нее реагировать? В принципе, я реагирую нормально.
— Вернемся ко вчерашнему матчу. Когда узнали о том, что выйдете на поле?
— В день игры.
Вячеслав Малафеев
— Но поняли это, может быть, несколько раньше?
— Понимание может быть каким угодно. У меня оно свое, у кого-то другого – свое. И на сто процентов быть уверенным в том, что сыграешь, можно только тогда, когда тренер объявляет состав.
— Настраиваться на эту игру было тяжело или, наоборот, просто?
— Такого понятия — легко или тяжело — в данном случае не существует. Нужно просто настроиться.
— В общем, для вас проблем не было?
— В моей команде играют ребята, которые провели за свою карьеру по 300-400 матчей. Они прекрасно осознают уровень турнира и то, с кем предстоит играть. Дополнительная мотивация нам не нужна.
— Тогда удачи в следующих играх!
— Спасибо!