Когда я был маленьким, все переживали за «Спартак», потому что считалось, что больше переживать особо и не за кого — Союз развалился, киевское «Динамо» всё отдалялось, тбилисское и вовсе перестало для нас существовать, и сработал принцип, который, хотим мы того или нет, жил задолго до появления футбола и переживёт футбол. В большой семье появился один любимый сын, которому покупали лучшую одежду и опекали его больше, чем других. Локальные успехи его братьев, вроде каких-то там побед на «Олд Траффорд», родственники игнорировали — в итоге не менее талантливый брат из Волгограда, привыкший даже не донашивать вещи, а донашивать доношенное, но всё равно огрызаться с любимцем семьи, растерял всю мотивацию жить и уже многие годы безуспешно пытается покончить с собой. Любимец семьи здесь не был виноват — виновата была семья, которая не уследила. Все следили за ним, вечно в красно-белом. Все переживали за него.
Сейчас за «Спартак» переживают по другой причине. Братья выросли, один из младших, который ещё пару лет назад стрелял деньги у прохожих, пытается ускоренно остепениться и проходит одно важное испытание за другим — последнее было буквально вчера, с блеском пройденное. Братья давно покинули отеческий дом, всем уже за 20, пора жить самостоятельно, и семья перестала так бережно опекать одного из них. Он не смог без этой опеки, он сломался, и выяснилось, что лучше других его стали воспринимать только по привычке. Семья переживает за него не как за любимого из братьев, а из опасения — не натворит ли чего? Тот, что стрелял деньги и продолжает одеваться, как оборванец, близок к поступлению в консерваторию, самый младший сегодня тоже должен легко закончить своё дело. А за этого, некогда всеми любимого, тревожно. Вроде всё у него хорошо и респектабельно, но с него так долго сдували пылинки, что он готов испугаться даже при виде мухи — не то что осы.
Вы часто спрашиваете в комментариях, почему столько пишется про «Спартак», когда вокруг столько классных историй, и это разумное возмущение, я его разделяю. Но у меня есть ответ. Мы пишем столько, потому что это читается. Серьёзно, тексты о «Спартаке» были и есть самыми читаемыми и комментируемыми, и правильнее задавать вопрос о том, почему вы читаете всё про «Спартак». А читаете вы, потому что «Спартак» даёт всем поводы. Большая семья перестала быть семьёй. Семей стало много, и в каждой не упускают повода позлорадствовать над братом, которого любили все старшие, но который так пока и не сумел устроить самостоятельную жизнь. «Спартак» даёт поводы смеяться над ним, и вы смеётесь — в этом нет ничего плохого. «Легия», «Санкт-Галлен», «Алания». Постоянная внутренняя игра престолов на директорских постах. Тренер, которого можно вернуть майками на игроках. Тренеришка, который берёт трофей за трофеем после «Спартака». Скандалы, споры, пафосные высказывния, отстранения. Слишком много поводов, слишком много.
И эта ситуация давно перестала быть здоровой — как со стороны «Спартака», так и со стороны всего остального российского футбола. Хотите вы того или нет (я во второй раз использую это выражение в небольшом тексте, подчёркивая неизбежность), но «Спартак» всё ещё важная часть нашего футбола и всегда ей будет — благодаря своей славе, фанатской базе, деньгам и инфраструктуре. И если этот брат нездоров, то плохо и всему выросшему на нелюбви к нему городу.
Он уже никогда не будет всеми любим, но нам нужен нормальный, здоровый «Спартак». И начать можно уже сегодня. Если спокойно обыграть АЕК, то и смеяться над «Спартаком» не будет никто. 10 спокойных побед без пафосных заявлений — и ваших комментариев станет меньше. 20 — и мы перестанем описывать каждый шаг «Спартака».
Так интегрируются в нормальное общество.
