3 июня будет много, очень много текстов о Джанлуиджи Буффоне и любви к нему. Я напишу примерно о том же, но всё же немного о другом.
Среди необъяснимых науке вещей почётное место занимает любовь к проигравшим. Я специально избегаю слова «неудачник», хотя некоторых, вроде Михаэля Баллака, назвать по-другому — значит, соврать самому себе. Любовь к проигравшим, особенно в футболе, компенсирует в людях недостаток романтики — в финалах её почти не бывает, а победителем чаще становится тот, кто прагматичнее. Тема, что было бы, если б чемпионом стал тот, кто в итоге со слезами на глазах срывал с себя серебряные медали, — одна из любимых после финалов. О том, как это работает, лучше всего может рассказать нынешний «Атлетико». До первого финала Лиги чемпионов о команде говорили исключительно как о банде отчаянных головорезов психа Диего Симеоне, но уже после него тон высказываний стал неоднозначным. Когда же мир увидел рыдания Хуанфрана после миланского финала и прочитал его трогательное обращение к болельщикам, слова «антифутбол» и «грязная игра» окончательно были вытеснены из материалов про АТМД «характером» и «духом».
Тема, что было бы, если б чемпионом стал тот, кто в итоге со слезами на глазах срывал с себя серебряные медали, — одна из любимых после финалов.
Я тоже люблю проигравших. Баллак навсегда останется для меня одним из любимейших игроков, а «Байер»-2002 — командой-впечатлением, командой-порывом. Дубль Эрнана Креспо в Стамбуле, казалось, отправил его в иконостас великих игроков «Милана», но затем случилось то, о чём предупреждал Владимир Маслаченко — игра ещё не была закончена. Это был тот редкий случай, когда почти все без исключения восторгались победителем «Ливерпулем», но даже тогда я больше сочувствовал впечатлительному аргентинцу, лицо которого после серии пенальти было потерянным. А Недвед? «О Недвед, о Недвед — он пропускает фина-а-ал!» — взывал к справедливости Василий Уткин, и в его голосе было заблаговременное и, как позже оказалось, правильное сочувствие.
Все эти парни так и не выиграли Лигу чемпионов. Были и другие — например, я почти убеждён, что Златан с возрастом становился и становится всё более нарочито заносчивым, чтобы избавиться от комплекса отсутствия победы в ЛЧ. Осознание того, что даже у льва могут быть слабости, позволяет мне его иррационально любить. Был Роналдо, был Баджо, был Каннаваро. Они обязаны были выиграть Лигу чемпионов, но так этого и не сделали, и я романтично люблю их, как проигравших. Почти все из них выигрывали международные турниры со своими сборными, но в подсознании остаётся факт, что все они остались без «ушей».
Джанлуиджи Буффон олицетворяет «Ювентус» и в этом смысле. Во-первых, в Европе нет другой команды, которая так часто проигрывала финалы главного клубного турнира — «Юве» сделал это уже шесть раз. Во-вторых, целая шеренга потрясающих футболистов нулевых осталась без побед в Лиге чемпионов, пройдя как раз через Турин. Те же Недвед и Каннаваро, а ещё Трезеге, Виейра…
В Европе нет другой команды, которая так часто проигрывала финалы главного клубного турнира — «Юве» сделал это уже шесть раз.
После финала-2003 — возможно, самого прагматичного за всю новейшую историю Лиги чемпионов — Джанлуиджи Буффону пришлось обращаться к психологу, поражение в серии пенальти привело к затяжной депрессии с бессонницей. Сегодня Джиджи — единственный из того бриллиантового «Юве», который только начинал путь в футболе примерно в год последней победы команды в турнире и доиграл до июня 2017 года. Чем старше становился Буффон, тем невозможнее было его не любить. Его крики в камеру, широкая улыбка после того, как защитники выносили мяч с линии, пульсирующая страсть к футболу, умилительные утешения проигравших — всё это, вместе с вечнозелёной игрой на линии ворот, делало его легендой ещё при жизни в футболе. С ходом времени необходимость в тёплой любви к проигравшему пропала сама собой, она трансформировалась в чёткое ощущение несправедливости.
Возможно, это последний шанс Буффона взять недостающий кубок. Сделай это, Джиджи. Мы хотим любить тебя абсолютным победителем.