Смертин – о расизме и дискриминации со стороны «Спартака», ЦСКА, «Зенита»

Самая неприятная и скандальная тема в нашем футболе – расизм. Этот сезон едва перевалил за экватор, но уже зафиксировано несколько проявлений расовой дискриминации. Фанаты «Спартака» назвали Гилерме обезьяной. Так же отозвался Мамаев о Родолфо. Уханье на трибунах заметил бразильский журналист (и не только он). На неудобные вопросы отвечает Алексей Смертин – офицер РФС по борьбе с дискриминацией и расизмом.

– С февраля 2017 года вы являетесь офицером РФС по борьбе с дискриминацией. Кто предложил вам этот пост?
– Генеральный директор РФС Александр Алаев.

– Сразу согласились?
– Взял время на раздумье. Увиделся с президентом РФС Виталием Мутко. Его поддержка была очень важна. Я как командный игрок отлично понимаю: без единомышленников тяжело что-то сдвинуть с места.

– В 2015 году стала известна ваша фраза «в России нет расизма». Странное утверждение для офицера по борьбе с расизмом. Зачем бороться с тем, чего нет или вы не видите?
– Проявления расизма существуют. Может быть, малыми группами, но есть. Мы говорили об этом в Бахрейне с Инфантино (президентом ФИФА). Даже небольшое количество людей слышно, и это вызывает последствия. Хотя большинство фанатов – порядочные люди.

– Как вы оценили слова главы КДК Григорянца, заявившего о нуле случаев проявления расизма в нашем футболе?
– Это лучше у него спросить. Я привык отвечать только за свои слова.

– Вам приходится взаимодействовать с КДК, и его позиция напрямую затрагивает вашу деятельность.
– Вы уже упомянули, что я несколько лет назад говорил об отсутствии расизма. Тогда я размышлял как игрок. Говорил как человек, не наблюдавший этого. Размышлял эмпирическим путём. Затем я увидел проявления. С этой проблемой столкнулся весь мир, речь не только про Россию. Просто к нам сейчас приковано особое внимание из-за ЧМ-2018. Что касается слов Григорянца, то на тот момент у РФС не было нашей системы мониторинга. Не удивлюсь, если сейчас он по-другому ответит на этот вопрос.

– Как выглядит Россия на мировой арене, когда Григорянц говорит «ноль», а УЕФА демонстрирует статистику под сотню проявлений каждый сезон?
– КДК руководствовался той статистикой, которой располагал на тот момент. У нас – своя.

– Сколько случаев проявления расизма зафиксировала в этом сезоне ваша система?
– Не могу назвать точное количество. Меньше десяти.

– Сюда входят уханья зенитовцев на 90-й минуте матча «Зенит» – «Спартак» (Фернандо),
«армейцев» на 61-й минуте матча ЦСКА – «МЮ» (Лукаку), спартаковцев на 79-й минуте матча ЦСКА – «Спартак» (Витиньо)?
– Да. Но что касается еврокубков, то УЕФА самостоятельно мониторит. На ЦСКА – «МЮ» не было зафиксировано случаев проявления расизма. Только на матче юношеских команд «Спартака» и «Ливерпуля», после которого и последовало наказание от УЕФА.

«Иной раз у нас с делегатом существуют расхождения»

– У вас есть видео с недавнего матча ЦСКА – «МЮ», где чётко слышно уханье?
– На этот счёт УЕФА может инициировать расследование, но не мы.

– Самые жёсткие меры, которые вам приходилось принимать в РФПЛ?
– Суперкубок «Локо» – «Спартак» – серьёзные штрафы.

– Вам не кажется, что штрафы клубам – это всё равно что сказать фанатам: «Расизм – это хорошо, продолжайте»? Сектор не закрыли, персональной ответственности нет, а наказания клуба болельщиков не сильно заботят.
– Команды заинтересованы в работе с болельщиками. Многое зависит от клуба. Вот в «Динамо» на совещании утвердили программу с участием всех футболистов.

– Когда будет введена персональная ответственность?
– Нужно учитывать наше законодательство и систему идентификации. Сейчас есть несколько стадионов к ЧМ-2018 – там могут выявить конкретного человека. Или, например, «Краснодар», который вычислил фаната, зажегшего петарду. Желание клубов оказывать содействие также имеет ключевое значение.

– На Суперкубке фанаты скандировали: «На *** российской сборной обезьяна». Вам известны имена и фамилии заводящих на секторе?
– Нет. Такие данные нам не предоставляли.

– Даже не было мысли пообщаться с заводящими?
– Мы обратились в КДК, и клуб был наказан соответственно регламенту. А что касается персональной ответственности, то 7 ноября будет круглый стол в Госдуме (интервью прошло до круглого стола в Госдуме. – Прим. «Чемпионата»). В том числе будет затронут и этот вопрос. А именно от Госдумы зависит совершенствование законодательства. Ещё очень важно, чтобы все клубы шли на встречу.

– А не все идут?
– Хороший вопрос. Пытаемся взаимодействовать. Всем нужно понять, что ЧМ-2018 в нашем случае – это не конечная цель, а возможность внедрить новые практики. Нам вообще нужно создать комфортную атмосферу на футболе.

– Вы имеете право запрашивать съёмку со стадиона. Клубы обязаны вам её предоставить со звуком, который синхронизирован с картинкой. Почему вы ни разу не запрашивали?
– Мы запрашивали, но нам не предоставили.

– Речь о каком клубе?
– Команда из РФПЛ. С моей стороны будет некорректно её называть.

– Вы одновременно исполнительный директор «Динамо» и офицер РФС по борьбе с дискриминацией. Это нормально?
– Я понимаю, почему вы об этом спрашиваете. Моя задача объективно фиксировать факты и принимать решения.

– К вам попадают данные, которые могут сильно повредить клубам. В том числе видео, на котором ухают болельщики ЦСКА. По идее клубы должны общаться на равных и не иметь друг на друга подобного влияния. Теоретически вы можете не давать ход каким-то проявлениям фанатов «Динамо». Это конфликт интересов?
– Есть небольшой. Но у меня в РФС работает целая ни от кого не зависимая команда, соответственно и все решения принимаются объективно. Я общался на этот счёт с руководством «Динамо» и РФС. Говорил, что способен ответственно работать. С обеих сторон я получил доверие.

«Мы сдвинули носочек ноги в нужном направлении»

– Какова технология штрафов и дисквалификаций? Вы фиксируете инциденты, но решение всегда за КДК?
– Да. Нас приглашают на заседания. Я как член исполкома могу предоставлять информацию, которую рассмотрит КДК. Хотелось бы в дальнейшем вносить примечания в рапорт с матча. Признаться, иной раз у нас с делегатом существуют расхождения.

– Почему уханье – это скандал, а «Вали коней, вали мусарню, пока ублюдки не умрут» – на такое вообще никто не обращает внимания? В первом случае намёк на обезьяну, во втором – призыв к убийству.
– Дело в том, что нам приходится ориентироваться на документы ФИФА. В России, например, существуют оскорбительные кричалки, которые в Европе могут быть приняты за гомофобные, хотя у нас они имеют совершенно другое значение и никак не относятся к теме сексуальной ориентации. Обратный пример – кричалка, которую вы привели. Для того же УЕФА это может быть просто оскорбления, а для нас – призыв к насилию. Наша задача вырабатывать свои правила. Это уже следующий шаг.

– Наша ситуация отличается от европейской?
– У нас немного другое отношение к проблеме дискриминации. Зачастую проявления направлены не против футболиста, а против команды в целом. Любой игрок в таком случае является лишь слабым звеном, через которого воздействуют на соперника. Есть историческая неприязнь к клубу, но не к футболисту. Показательно, что на матчах, например, «Динамо» и ЦСКА таких инцидентов не происходит, потому что болельщики этих команд дружат.

– Бразильский журналист Globo сообщил о проявлении расизма в адрес Мане на матче «Спартак» – «Ливерпуль». Думаете, репортёру показалось?
– Я не знаю. Я был на матче лично и не услышал.

– Вы общались с журналистом Ричардом Соузой?
– Нет.

– Маркин (председатель комитета РФС по безопасности и работе с болельщиками) сказал, что западные журналисты приезжают с поручением от своего руководства, придумывают или вспоминают то, что происходит на их родных стадионах. Должно ли быть стыдно человеку за такие слова?
– Можно говорить о том, правильно так говорить или нет. Стыдно ли – об этом не мне судить.

– Тогда ваша фраза: «Россия – первая страна, которая внедрила систему мониторинга. У нас есть независимые наблюдатели. Это очень эффективно, потому что они находятся в гуще фанатских событий». Однако в реальности значительных изменений не происходит. Вам не кажется, что ваша организация пока такая же эффективная, как комитет по борьбе с договорными матчами?
– Нет, не кажется. Так как за последние полгода мы провели достойную работу во внутреннем чемпионате, к примеру, если говорить о тех же увеличениях штрафов. Мы планируем и дальше внедрять и прививать новые практики.

– Увеличение штрафов – это серьёзное изменение?
– Это положительное изменение. Чтобы чеканить мяч, нужно его для начала поднимать вверх. Мы сдвинули носочек ноги в нужном направлении. Возьмите тот же паспорт болельщика. Даже я, законопослушный человек, входя на стадион, понимаю, какая на мне лежит ответственность.

– Что нужно сделать, чтобы ваша инициатива привела к каким-то осязаемым успехам?
– Нужны консолидированные действия всех: руководителей лиги и клубов.

– Вроде при поддержке Мутко можно многое решить. Разве нет?
– Мы пытаемся. Наша совесть чиста, потому что мы пробуем. Пускай даже пока у нас не такая высокая эффективность, как это кажется на первый взгляд. Но не стоит забывать и о работе с подрастающим поколением, которую мы активно ведём. Та же система мониторинга – это большой шаг вперёд.

«Зачем вести борьбу? Нужен диалог»

– Мамаев назвал Родолфо обезьяной. У команд свои отношения, они могут договориться и всё замять. Если клубы между собой всё уладили, то КДК и офицер по дискриминации могут забыть об этом инциденте?
– В том случае не было ни видео-, ни фотофиксации инцидента.

– Вы имеете право инициировать дело на основании журналистских публикаций и даже строчки в «Твиттере».
– Не было жалобы игрока. О случае заявил лишь один журналист. В КДК работают юристы, которым нужны основания – фото или видео. Зачастую человек субъективен и могут сказаться межличностные отношения. Когда камера зафиксировала и тысячи слышат — это одно дело. Если об этом сказал только один человек, то нужны в первую очередь доказательства. Журналисты доносят информацию так, как считают нужным. Нельзя снимать ответственность со СМИ.

– У вас есть сомнения, в том, что журналист из Грозного Адам Зубайраев корректно процитировал Мамаева?
– Нет. Я против этого журналиста ничего не имею. Просто там не было подтверждений.

– Насколько реально вести аппаратную борьбу с такими влиятельными людьми, как Миллер, Гинер, Галицкий, Федун?
– Зачем вести борьбу? Нужен диалог. Тот же Галицкий – один из тех, кто активно нас поддерживает.

– Тот же Галицкий вряд ли хочет, чтобы дисквалифицировали Мамаева.
– Вероятно. Но на том же стадионе «Краснодара» мы делали акцию в рамках FARE Action week, баннер с игроками ЦСКА и Краснодара – We say no to discrimination. И стадион стоя аплодировал нашей акции.

– Про вас говорят: «Смертин – приятный, добрый, улыбчивый человек». Ваши качества подходят для того, чтобы жёстко бороться с расизмом и продавливать решения, которые не понравятся клубам?
– Возможно, те, кто так говорит, мало меня видели на футбольном поле. В жизни я могу быть одним, а в работе проявлять жёсткость. Поймите, у меня нет личных интересов. Я действительно хочу сделать ситуацию лучше. Сделать всё, что от меня зависит. А если потребуется проявить характер, то я это сделаю.