Николай Николаевич Вуколов. «Тассовец» старой школы, долгие годы – корреспондент ТАСС и ИТАР-ТАСС в Швеции. Где, в силу служебных обязанностей, передавал информацию об этой стране, а по зову сердца – о шведском, и не только, хоккее. Журналист. Публицист. Писатель – автор двух книг о хоккее, конечно же: «Москва – Стокгольм: хоккейный перекрёстки» и «Хоккейные истории и откровения Семёныча» (в соавторстве с великим Николаем Эпштейном). Заслуженый работник культуры Российской Федерации, наконец.
А это – его авторская колонка на «Чемпионат.ру». О хоккее, конечно же. По зову сердца...
О прошлом надо помнить всегда, дабы избегать ошибок в настоящем и будущем. Это банальная, кто-то скажет, истина. Но она приходит на ум, когда вслушиваешься в дискуссию по поводу размеров ледовых площадок, набирающую сейчас силу у нас. Многие специалисты хоккея высказываются за уменьшение размеров площадок до канадских «параметров». Но немало и тех, кто твердо отстаивает приоритет «наших ледовых полей». Среди последних – и ваш покорный слуга, и мэтр российского тренерского корпуса, один из наиболее уважаемых в мире хоккейных авторитетов Владимир Юрзинов. Его мнение интересно ещё и потому, что сам он играл в хоккей на обычных «европейских» площадках, а команды, с которыми он работал, в том числе и сборные СССР, с успехом выступали на полях меньшего, канадского размера. И даже добивались на эти площадках выдающихся побед, если вспомнить Суперсерию-72, Суперсерию-74, Кубок вызова-79, Кубок Канады-81…
Юрзинов: Я всегда выступал, ещё и в те времена, когда работал в Финляндии, против уменьшения площадок до размеров канадских. Ведь одним из главных козырей отечественного хоккея всегда было отличное катание. Уже сейчас оно во многом утеряно. А если ещё и уменьшить площадки, то мы станем, говоря образно, «только клюшками махать»
Юрзинову есть, стало быть, с чем сравнивать, на основании чего строить умозаключения и делать выводы. А главный вывод в том, что маститый тренер решительно против сокращения размеров хоккейных площадок в России. И вот почему.
— Я всегда выступал, ещё и в те времена, когда работал в Финляндии, против уменьшения площадок до размеров канадских. Ведь одним из главных козырей отечественного хоккея всегда было отличное катание. Уже сейчас оно во многом утеряно. А если ещё и уменьшить площадки, то мы станем, говоря образно, «только клюшками махать» — говорит Юрзинов, — Нынешние размеры площадок дают возможность играть хоккеистам и не слишком больших габаритов, хоккеистам креативным, творческим. Но опять мы, как мартышки, всё пытаемся копировать кого-то, не заботясь о ещё одном козыре нашего хоккея – его комбинационности, которая неизбежно пострадает в случае перехода на игру на площадках меньших, чем сейчас, размеров.
— Насколько я могу судить, работая вот уже долгое время в Европе (напомним, что в 1992-88 годах Юрзинов был главным тренером финского клуба «ТПС» (Турку), в 1998-2004 годах – главным тренером швейцарского клуба «Клотен», а сейчас является тренером-консультантом шведского клуба «АИК»(Стокгольм) и австрийской команды «Ред Булл» (Зальцбург)), там никакой полемики по поводу того, менять или не менять размеры площадок, отнюдь не ведётся. Все играют на привычных площадках и никаких неудобств от этого не испытывают…
Итак, налицо мнение крупного специалиста, с которым можно соглашаться, или нет, но с которым нельзя не считаться. А и в самом деле, зададимся вопросом, зачем в России нужны площадки меньших размеров? Для того, чтобы, как считают апологеты «канадскости во всём», быстрее проходилась средняя зона и возрастало количество голевых моментов, а стало быть, и голов? Ведь зрители, как полагает, например, нынешний главный тренер сборной России Вячеслав Быков, приходят на хоккей, чтобы видеть голы. К тому же, по его мнению, «слишком большой упор мы сейчас делаем на оборону в средней зоне, которую нужно преодолевать. А посмотрите на НХЛ – там игра проходит в двух зонах…».
Трудно возразить против такого резона, но всё же тут требуется одно уточнение: зритель приходит смотреть ещё и на красивую игру, следствием которой и являются голы. Разве нет? А иначе что ж, давайте увеличим размеры хоккейный ворот раза в полтора, и голы посыплются пачками. Интереснее станет зрителю? Хочется воскликнуть: «Вячеслав Аркадьевич, полно вам! Вы ведь сами плоть от плоти — »дитя европейских площадок", на которых со своими партнёрами демонстрировали просто выдающееся мастерство. Так было потому, что вы и ваши партнёры озадачивали соперников молниеносностью многоходовых комбинаций, ставивших их в тупик, и эти комбинации разыгрывались не «самое себя ради», а для того, чтобы забить гол. Много голов. И забивались эти голы, и к удовлетворению вас и ваших партнёров, и нас, за вас всех переживавших и радовавшихся. То есть, практика подтвердила, — и многократно! — полное право на существование привычных для нас хоккейных площадок. Чего ж теперь? Или есть ещё какие-то иные, скрытые, неведомые нам, не специалистам, аргументы?
Некоторые известны, но представляются весьма спорными. Сомнителен, например, довод сторонников сокращения, что, де, в таком случае возрастёт силовая борьба, которая так по сердцу болельщикам. Дескать, болельщик идёт, чтобы посмотреть «кровь», поглазеть на то, как корчатся от боли на льду поверженные хоккеисты (sorry за некоторое утрирование и «сгущение красок»), уводимые с площадки зачастую под руки — сами потому что не в состоянии. Ну, а разбитые в кровь «чайники»? Это уж теперь просто непременный атрибут нашего российского хоккея. Так что ж, созерцание этих, столь часто ныне повторяющихся эпизодов, только и привлекает болельщиков на трибуны? Что-то искренне не верится.
Или вот такая вот аргументация: «профессиональный хоккеист должен быть готов к тому, что завтра у него случиться перелом пальца или сотрясение мозга. Это особенности нашей работы. Если травма получена в честной борьбе, это показывает и то, что хоккеист выкладывается на площадке на всю катушку». Это уже в интервью «Советскому спорту» защитника Александра Хаванова. Что можно сказать по данному поводу? Если следовать такой логике, то пилот самолета тоже должен быть всегда готов к тому, что может произойти авиакатастрофа. Да, такова специфика профессии, и любой летчик к такому исходу внутренне-таки готов, однако отнюдь не согласен с подобным развитием событий. Но из этого не следует же, что самолеты падают каждый день. И тем более падать обязаны.
… И понятно же, что чем меньше само пространство, на котором действуют хоккеисты, тем более вероятными становятся и разного рода их столкновения, а следовательно, и травмы. Сколько же прекрасных мастеров по причине травм, — и какая разница, полученных «по правилам» или «не по правилам»?! — были вынуждены покинуть хоккей…
Во-вторых, силовую борьбу, как таковую, пока ещё никто в хоккее не отменял, и лучше бы наши хоккеисты учились тому, как квалифицированно и грамотно применять эти самые силовые приемы,- таких игроков в российском хоккее становится, к сожалению, всё меньше, — нежели пихаться без толку и размахивать кулаками по любому поводу.
В-третьих, хоккей такая игра, при которой бывает очень зыбка грань между жёсткими, но по правилам, и грубыми, в нарушение правил, приёмами. Примеров того, когда за не соответствующие правилам действия игроки не штрафуются, или штрафуются весьма щадяще, а жертвы таковых действий получают серьёзные травмы, хватает. И понятно же, что чем меньше само пространство, на котором действуют хоккеисты, тем более вероятными становятся и разного рода их столкновения, а следовательно, и травмы. Сколько же прекрасных мастеров по причине травм, — и какая разница, полученных «по правилам» или «не по правилам»?! — были вынуждены покинуть хоккей…
И ещё об одном, но очень важном аспекте, который пока мало звучит в набирающей силу дискуссии. А он, действительно, крайне актуален. Вся штука в том, что в любом деле, в любой профессии, а уж тем более в такой публичной, как спорт, и, в частности, хоккей, существует эстетика игры, её красота. Конечно, в человеке самой природой заложено немало инстинктов — и не самых, порой, приятственных. Например, инстинкт выживания, когда любой индивид, любой homo sapiens готов в борьбе за существование с себе подобным, или же в противостоянии стихии, пойти на самые крайние меры, лишь бы ещё хоть немного «поглядеть на солнышко», ещё чуть-чуть «подышать полной грудью». Тут, как говорится, не до красоты, не до эстетики. Но в хоккее-то речь ведь не идёт о физическом выживании, не так ли? Ведь эта игра выдумана в качестве зрелища при том понимании, что это зрелище должно дарить людям радость!
Разумеется, можно любое дело свести к абсурду, и к весьма злобному — можно вообще взять да отменить все правила: пусть, мол, «рубят» друг друга, и пущай побеждает тот, у кого кулаки здоровее и мышцы крепче. Однако не приходится сомневаться, что зрителям из числа подлинных ценителей хоккея такое зрелище очень скоро наскучит. Если они вообще станут посещать таковое. Почему? Да потому, что эстетика хоккея не в том, что кто-то кого-то сильнее ударит и «вмажет» в борт с невероятным грохотом, — впрочем, если припечатает к борту в пределах правил и столь эффективно, сколь и эффектно, то это зрелище тоже приветствуется истинными болельщиками, и в нем, бесспорно, присутствует свой хоккейный шарм, — но в том, чтобы одолевать противника за счёт более высокого технического мастерства владения клюшкой и шайбой. Выигрывать за счёт оригинальной короткой или длинной обводки, благодаря отменному катанию — то есть, большему мастерству игры в хоккей! Привычные для нас площадки позволяют демонстрировать все эти компоненты игры в более полной мере по той простой причине, что пространства-то для маневра больше…
И, кстати, зрители Северной Америки и Канады, и даже сами игроки, единодушно признали и сердцем, душой восприняли именно наш, советский комбинационный стиль, столь разительно отличавшийся от бытовавшего ещё несколько десятилетий назад канадского прямолинейного вбрасывания шайбы в зону противника с последующей жестокой за ней погоней. Вспоминая знаменитую Суперсерию-72 поймал себя на мысли, что не припомню, на площадках каких размеров игрались те матчи? В Канаде – на канадских, в СССР – на европейских? Не помню, да и не к чему, собственно, это вспоминать. Ведь важно то, что и канадцы, и советские хоккеисты продемонстрировали тогда выдающееся мастерство, все без исключения матчи держали публику в высочайшем напряжении от первой до последней секунды и зрителям, если честно, было как-то всё равно, какого там размера площадки. Как созерцатель тех матчей «почти в прямом» телеэфире, могу подтвердить: мне это было безразлично, главным было хоккейное чудо-действо на льду.
Заметим, что советские хоккеисты играли всё же на площадках канадских размеров, но победили в той канадской части серии вовсе не по этой причине. Ровно настолько, насколько канадцы выиграли московскую часть серии не потому, что игры проходили на европейских площадках. Решающую роль и в том, и в другом случаях сыграло мастерство хоккеистов.
Приведу мнение знаменитого канадского голкипера Кена Драйдена, который сполна познал на своей шкуре силу комбинационных атак сборной СССР, пропустив в первом же матче 2 сентября 1972 года на льду монреальского «Форума» в свои ворота аж семь шайб! «Каждый из нас, — писал Драйден в своей широко известной книге „Хоккей на высшем уровне“, — На десять-двенадцать футов тяжелее их [советских] хоккеистов? и на два-три дюйма выше, но это не давало нам никакого преимущества в физической борьбе за шайбу. По существу, в первой игре русские овладевали свободной шайбой в девяноста случаях из ста. Отличный показатель… Их энергичный и резвый бег позволял им опережать нас в борьбе за свободную шайбу? и не отставать при отборе шайбы в защите… Советские хоккеисты обладают невероятным умением контролировать шайбу даже на чужой половине поля. Ужасно то, что они создавали поразительное множество голевых ситуаций, и всё же отказывались от броска и делали ещё одну передачу. Возьму на себя смелость сказать, что бросай они по воротам из таких ситуаций хоть вполовину чаще, счёт в их пользу мог бы удвоиться. То и дело в пятнадцати футах от меня возникала фигура русского хоккеиста, владеющего шайбой. У вратаря почти нет шансов поймать шайбу, брошенную с такого расстояния, однако русские упорно продолжали играть вокруг ворот в пас..».
Иными словами, советские игроки пасовали так долго для того, чтобы довести дело «до наверняка», до того момента, когда гол оказывался уже неминуем.
Заметим, что советские хоккеисты играли всё же на площадках канадских размеров, но победили в той канадской части серии вовсе не по этой причине. Ровно настолько, насколько канадцы выиграли московскую часть серии не потому, что игры проходили на европейских площадках. Решающую роль и в том, и в другом случаях сыграло мастерство хоккеистов. А канадцы, будучи действительно мастерами высшего пилотажа, быстро перестроились и отыскали точные и верные приёмы игры на непривычных для них «больших полянах». Так же, как и советские игроки, как хоккеисты экстра-класса, быстро и без особого труда поймали свою игру на канадских площадках.
Кстати, влияние советского стиля на канадский, — это всеми признано, — оказалось по результатам той исторической серии большее, чем наоборот. Потому что канадцы, повально влюбленные в хоккей, чутко уловили эстетическое содержание скоростной комбинационной игры, и стали перенимать из советского стиля всё лучшее, что наличествовало в нём. И это было концептуальное изменение взглядов, — при сохранении того лучшего, что было присуще канадскому стилю, — а не просто корректировка отдельных элементов игры. Данное обстоятельство подтвердило ещё одну старую истину, а именно: спорт должен не разжигать в людях низменные инстинкты и страсти — добиться этого, кстати сказать, очень легко и просто. Но, напротив, гасить их всплески и «выхлопы» и воспитывать, — и в спортсменах, и в зрителях — чувство прекрасного. Внедрять в сознание болельщиков эстетику действий, демонстрируемую пусть в ходе бескомпромиссной, но честной, а значит — и благородной борьбы.
В противном случае мы, — коли станем пренебрегать этой аксиомой, — рискуем превратиться в хоккейную нацию дебилов-мордоворотов: уже сейчас на детских площадках сопливые пацаны, ещё не научившиеся толком кататься на коньках, только и норовят ткнуть друг другу кулаком в нос и устраивают вселенские потасовки, беря пример, конечно же, с тех «бойцов», кто играет в российской Суперлиге. А их мамаши, молодые ещё девахи, поощрительно подбадривают своих отпрысков, которых они привозят на тренировки на модных авто, не понимая, что в не таком уж далёком будущем именно их повзрослевшие дети будут серьёзно рисковать здоровьем — если, конечно, доберутся до профессиональных вершин в хоккее.
Разве не стоило бы поразмышлять, в контексте дискуссии о размерах хоккейных площадок в России, и об этом?