Иногда кажется, что за океаном всеми силами стараются сделать так, чтобы безумные 90-е в России не закончились никогда. Хотя бы в головах тамошних обывателей. Ведь под эту сурдинку можно вытворять всё, что пожелаешь, весело поплёвывая на всё остальное. На любые соглашения. Хоть устные, хоть письменные.
Вот, скажем, рванул некто Мойжиш прямиком из Новосибирска в Миннесоту. Рванул ведь не с бухты-барахты, а, наверняка, будучи уверенным в том, что даже при действующем российском контракте никаких проблем в НХЛ иметь не будет.
Не сомневаюсь, что даже если руководство новосибирской «Сибири» решит пойти до конца и попытается отстоять свою правду в американском суде, то всё равно ничего не добьётся. Потому что Томаш Мойжиш наверняка расскажет дяденьке судье о страшной Сибири. О том, как в новосибирских подворотнях собаки ещё догрызают кости сосланных туда декабристов, а по улицам бродят белые медведи в поисках развесистой клюквы…
И ведь это действительно так…
… В начале 90-х я имел честь служить в советском, а потом российском военно-морском флоте. В далёких Калининграде и Балтийске строил и испытывал военный корабль. К слову, последний советский военный корабль. Личный состав тогда дезертировал со страшной силой. Не избежала сия участь и моё подразделение. Молодой моряк, отслужив ровным счётом три недели (из них две провалялся в койке, с которой по причине слабого вестибулярного аппарата и осенних балтийских штормов, прошу прощения, блевал дальше, чем видел) и, узрев в иллюминатор землю, рванул в свою Саратовскую губернию. Откуда совсем скоро на имя командира корабля пришло толстое и серьёзное письмо.
Его автором был военный прокурор Саратовского гарнизона. К письму была приложена ксерокопия заявления моего беглеца, адресованного в местный комитет солдатских матерей (копии — министру обороны, генеральному прокурору, президенту СССР Горбачёву и генеральному секретарю ООН Пересу де Куэльяру, кажется). В этом заявлении мой экс-подчиненный разрывал на себе надвое одежду и нательное бельё, утверждая, что страшно, страстно и неудержимо хочет отдать свой долг Родине и служить в Вооруженных Силах. Но категорически отказывается… участвовать в разгонах и расстрелах мирных демонстраций в Литве и Латвии, куда его, бедного, оказывается, гоняли чуть ли не каждую неделю…
Что нам, офицерам, было делать, скажите? Плакать или хохотать? Объяснять, что ни в один порт, кроме советского Балтийска, мы не заходили? Что, несмотря на всю мощь нашего большого противолодочного корабля, способного в штатном режиме за считанные минуты разнести в клочья средних размеров приморский город, на ходовых испытаниях из всего боекомплекта наличествует лишь 16 патронов к пистолету имени Макарова, который носит на поясе только дежурный по кораблю. Что?..
Не сомневаюсь, что даже если руководство новосибирской «Сибири» решит пойти до конца и попытается отстоять свою правду в американском суде, то всё равно ничего не добьётся. Потому что Томаш Мойжиш наверняка расскажет дяденьке судье о страшной Сибири. О том, как в новосибирских подворотнях собаки ещё догрызают кости сосланных туда декабристов, а по улицам бродят белые медведи в поисках развесистой клюквы. О том, что база тамошнего хоккейного клуба представляет из себя три покосившиеся яранги, которые хором, обнявшись, защищают цивилизацию от сдува. И повидавший на своём веку и маньяков, и педофилов, и мафиози, окружной судья Миннесоты смахнёт набежавшую слезу и вынесет уже привычный вердикт. Мол, контракт, конечно, вещь серьёзная, но потакать преступлениям против человечества, русскому геноциду, он не имеет права. А посему признает русский контракт филькиной грамотой, которую надлежит повесить на гвоздик в привокзальном миннесотском сортире, и разрешает бедному и настрадавшемуся чеху играть в НХЛ.
Думаете, будет не так? А я уверен, что именно так и будет. Потому как и ранее всё происходило по приблизительно такому же сценарию. С той лишь разницей, что прежде ко всем перечисленным тяготам и лишениям хоккейной жизни добавлялись ещё совершенно смешные по энхаэловским меркам зарплаты, унижающие человеческое достоинство потенциальных заокеанских звёзд…
А ведь нынешний побег Мойжиша, господа, это замечательная лакмусовая бумажка. Настоящего, а не декларируемого отношения к нам со стороны НХЛ… Наша Континентальная лига эту неофициальную договоренность не нарушила ни разу. Хотя по человеческим понятиям, по совести, с учётом того, что с нашим хоккеем творили два последних десятилетия, могла бы нарушать и нарушать до посинения. Но не оскоромилась. Вот и посмотрим теперь, как в НХЛ блюдут мужские, без всяких бумаг, договорённости.
Кстати, спустя пару недель после того как мы с командиром корабля отписались военному прокурору Саратовского гарнизона (да-да, на полном серьёзе доказывали, что мы не верблюды, с приложением выписок из вахтенного журнала и всевозможных корабельных книг учёта отпусков, командировок и береговых работ личного состава), к нам пришла ещё более суровая бумага. На этот раз из Курска. С уведомлением о том, что против командира корабля… возбуждено уголовное дело. Ибо очередной сбежавший боец, ничтоже сумняшеся, написал опять-таки в комитет солдатских матерей (а те переправили во все инстанции до Гаагского трибунала включительно), что по причине полного отсутствия женщин командир корабля, извините, в своей каюте чуть ли не ежевечерне использовал его… э-э-э… как женщину. И надо было как-то объяснить прокуратуре, что во время ходовых испытаний любого нового корабля любой командир неделями живёт на ходовом мостике. А если и спускается в свою каюту, то уже в таком состоянии, что его самого можно использовать как угодно, и он этого просто-напросто не заметит.
Вот и Мойжиш на вопрос, какого же рожна он продлил свой контракт с жуткой «Сибирью», может честно ответить, что его били, не давали ему спать, жрать и вообще страшно пытали — до тех пор, пока он не подписал под дулом пистолета эту проклятую бумагу. И, что примечательно, американская фемида без труда проглотит и это. Как уже неоднократно проглатывала любую чушь, едва речь заходила о беглеце из России.
Вот только думается, что до суда дело не дойдёт вовсе. Не понадобится, поскольку руководству НХЛ совершенно наплевать на наличие каких-то там контрактов с какими-то там непонятными лигами. Для них существенным, достаточным и необходимым является лишь один документ — контракт с клубом НХЛ. Вот за него они порвут любого, кто попытается что-то где-то опротестовать. Ради этого и начаты ими переговоры с КХЛ.
А ведь нынешний побег Мойжиша, господа, это замечательная лакмусовая бумажка. Настоящего, а не декларируемого отношения к нам со стороны НХЛ. Помнится, совсем недавно достопочтенный президент ИИХФ господин Фазель громогласно заявлял, что, несмотря на отсутствие официального соглашения между Россией и НХЛ, есть неофициальная договорённость взаимно уважать чужие контракты. И никаких протестующих криков, де, по этому поводу из НХЛ не раздавалось. Наоборот, там многозначительно кивнули и в очередной раз похлопали Фазеля по спине: мол, молодец парень — жжёт не по-детски, наш человек…
Наша Континентальная лига эту неофициальную договоренность не нарушила ни разу. Хотя по человеческим понятиям, по совести, с учётом того, что с нашим хоккеем творили два последних десятилетия, могла бы нарушать и нарушать до посинения. Но не оскоромилась. Вот и посмотрим теперь, как в НХЛ блюдут мужские, без всяких бумаг, договорённости. И вспомнят ли о них вообще…
А заодно поглядим, что по этому поводу скажет господин Фазель. Ведь он, по сути, поручился за НХЛ. За её порядочность и честность…