Найти Андрея Коваленко сейчас можно только по телефону. География его перемещений почти полностью совпадает с географией предсезонных турниров КХЛ. Потому что до начала сезона председателю профсоюза игроков необходимо встретиться со всеми хоккеистами КХЛ и со всеми командами подписать договоры.
— Совсем недавно мы общались с вашим главным оппонентом на переговорах по коллективному соглашению — президентом омского «Авангарда» и по совместительству председателем объединения работодателей Константином Потаповым. Он считает, что главное дело нынешнего сезона — подписание коллективного договора — сделано, и теперь с чистой совестью собирается в отпуск.
— Счастливый человек Константин Николаевич — он может себе это позволить. А у нас вся работа, по сути, в самом разгаре. На сегодняшний день членами профсоюза являются только девять клубов КХЛ. А должны быть все — без этого, как сказал президент КХЛ Александр Медведев, ни один хоккеист не выйдет на лёд в официальном матче. Поэтому мне и приходится так часто менять диспозицию, перемещаясь от одного предсезонного турнира к другому. Ведь именно на таких турнирах собирается одновременно несколько команд…
— Разве это нельзя было делать заблаговременно?
— А до этого все игроки находились в отпусках. Мы начали свою работу в момент их выхода на работу — с 15 июля. И должны закончить к старту сезона. Предстоит ещё немало сделать, но, полагаю, что в указанные сроки мы уложимся.
— Вы назвали девять клубов, игроки которых уже являются на данный момент членами профсоюза. Можете их перечислить?
— Конечно. «Локомотив», «Ак Барс», «Северсталь», «Динамо», «Сибирь», СКА, ХК МВД, «Витязь» и «Химик». Впрочем, мы сейчас работаем в таком режиме, что уже ко времени выхода данного интервью клубов может быть больше.
— В своём интервью Потапов заметил, что при подготовке коллективного соглашения профсоюз игроков, в вашем лице, ставил подчас весьма жёсткие условия.
— Я бы не сказал, что объединение работодателей в лице Константина Николаевича было очень податливым и мягким. Скорее наоборот, и надеюсь, что мы стоили друг друга. Самое главное — мы хотели найти взаимоприемлемое решение, мы искали компромиссы, мы готовы были идти и шли навстречу друг другу. В таких условиях при любых жёстких позициях будет выработана позиция общая. Нам и дальше предстоит поломать немало копий, но когда оппоненты слышат друг друга, понимают друг друга, говорят на одном языке, то может быть решён вопрос любой сложности.
— Можете привести примеры, когда профсоюзу удалось в чём-то переубедить объединение работодателей?
— Пожалуйста. Вот, например, объединение достаточно жёстко регламентировало подписание первого контракта с клубом КХЛ, считая, что такой контракт должен заключаться сроком на пять лет. Я же исходил из собственной практики. Например, я уехал из России, когда не было не то что КХЛ, но даже Суперлиги. И вернулся домой в 31 год, будучи, между прочим, олимпийским чемпионом. И что, я в нынешних условиях должен буду заключать контракт сроком на пять лет? Да какой клуб пойдёт на это, ведь каждый такой «возвращенец», каждый легионер — это, по сути, «кот в мешке»? Получается, что и 38-летний Ягр при таких условиях должен заключать пятилетний контракт с «Авангардом» и играть до 43-х? Представляете, какой пласт потенциальных энхаэловских «возвращенцев» и просто иностранных хоккеистов, играющих за океаном или в Европе, мы таким образом могли просто отрезать? Я привёл свои аргументы, снабдив их примерами из собственного опыта, Потапов согласился, и мы внесли изменение, согласно которому контракт на пять лет теперь будут заключать лишь те игроки, которые подписывают первый профессиональный контракт. То есть, молодые ребята 16-18 лет. Думаю, такое решение пойдёт на пользу всем, и при наличии соглашения с НХЛ наши клубы будут в полной мере защищены от внезапного отъезда своих лучших воспитанников за океан.
— Не так давно в одной из газет вы были чуть ли не обвинены в том, что бросили на произвол судьбы хоккеистов екатеринбургского «Автомобилиста», отказавшегося от участия в КХЛ…
— Давайте начнём с того, что наш профсоюз включает в себя хоккеистов Континентальной хоккейной лиги и занимается командами КХЛ. А «Автомобилист», к сожалению, таковой не стал, так и оставшись клубом Высшей лиги. Но даже несмотря на это, уже при первом официальном сообщении о его грядущем неучастии в КХЛ мы подняли перед объединением работодателей и решили вопрос о том, что все хоккеисты, подписавшие контракты с этим клубом, автоматически становятся неограниченно свободными агентами. И объединение работодателей, и руководство лиги согласились с нашими аргументами. Тем более, что речь не шла о всей команде — добрая половина игроков екатеринбургского клуба решила сохранить свои отношения с «Автомобилистом» и играть в Высшей лиге. Отдельно стоял вопрос о трёх хоккеистах, приехавших на Урал из Нижнекамска и сохранявших определённые отношения с «Нефтехимиком». Но и здесь компромисс был найден достаточно быстро. Я пообщался по телефону с ребятами, мы нашли общее решение, и мне оставалось только удивиться, мягко говоря, даже не появлению подобного материала — ничего особенного в нём не было — а громкости его заголовка. Впрочем, насколько мне известно, заметки в газеты пишут одни, а заголовки, как правило, придумывают другие. И газету с заголовком вроде: «Шок! Профсоюз бросил хоккеистов» купит куда большее количество людей. Жаль только, что для таких издателей всё упирается в тираж и в его поднятие любыми средствами.
— Уж коль речь зашла о Высшей лиге… Собирается ли ваш профсоюз хотя бы в перспективе охватить и другие дивизионы нашего хоккея?
— Пока этот вопрос находится действительно лишь в перспективе — слишком уж много работы непосредственно в самой КХЛ. Судите сами: в течение этого сезона нам предстоит не только полностью, если так можно выразиться, «состыковать» все наши совместные с КХЛ и объединением работодателей решения с законодательством Российской Федерации, но и привести всю нашу деятельность в полное соответствие с федеральным законодательством. А ведь помимо российских клубов в КХЛ, как известно, теперь входят и команды Белоруссии, Казахстана и Латвии. То есть, мы в своей работе должны будем опираться на своды, в первую очередь, трудовых законов и этих государств. Иначе мы просто не сможем качественно, на нормальной, действующей юридической основе защищать наших членов профсоюза. Таким образом, подписанием коллективного соглашения наша работа не заканчивается, а, по сути, только начинается. И работы этой очень много, даже гораздо больше, чем я мог представить себе в начале. Когда я принял решение о завершении карьеры, в моей семье оно было встречено, мягко говоря, с очень большим энтузиазмом. Мы все радовались тому, что наконец-то будем видеть друг друга не по большим праздникам и редким выходным, а каждый день. А теперь жена и дети говорят мне, что раньше, когда я играл, они видели меня чаще. Полагаю, что весь первый сезон КХЛ и нашего профсоюза пройдёт для меня в таком режиме. А вот дальше, когда мы получим результаты после первого-второго сезона, наработаем определённый опыт и определённую базу совместных решений, будем думать над вопросом Высшей и других лиг. Безусловно, рано или поздно, но все профессиональные хоккеисты, играющие во всех лигах нашей страны, должны быть объединены в единый профсоюз. Но это пока ещё не близкие перспективы.
— Недавно вы были в Соединённых Штатах и встречались с руководством профсоюза игроков НХЛ. Многое ли уже переняли и собираетесь перенимать оттуда, из их практики?
— Безусловно, за плечами руководства НХЛПА огромный опыт подобной работы. Но нельзя сказать, что он полностью универсален и может быть применён в любых других условиях. У них свои хоккейные законы, у нас — свои. Их работа основывается на американском и канадском законодательстве, которые во многом схожи, наша, в первую очередь — на российских законах. Нельзя сказать, что, например, их законы лучше, а наши хуже, нет. Просто они другие. И прямой перенос их практики в нашу российскую действительность просто невозможен. Мы должны пройти свой путь, набить свои шишки, получить свой опыт, который ничьим не заменить…
— В НХЛПА львиную долю сотрудников составляют юристы, которые при необходимости в любой момент могут оказать помощь любому члену профсоюза. А как с этим обстоит дело в отечественном профсоюзе?
— Пока тяжеловато. Тут ведь ситуация немного в другом. Действительно, в штатном расписании профсоюза НХЛ более пятидесяти человек, и среди них немало дипломированных юристов. Правда, сейчас, насколько мне известно, у них идёт реорганизация, число сотрудников уменьшилось, но всё равно специалистов в области хоккейного права достаточно. А в нашем профсоюзе пока три человека — и все работают на общественных началах…
— ???
— Да, пока именно так. Все договоры — и индивидуальные с игроками, и коллективные с клубами — мы заключаем с начала сезона. Пока сроком на восемь месяцев — до конца предстоящего чемпионата. Он начинается в сентябре, таким образом, первые средства в профсоюз начнут поступать только в октябре. А основная работа идёт сейчас. То есть, мы не ради денег работаем. Но я вернусь к теме юристов. Дело в том, что само юридическое образование в Северной Америке имеет более узкую специализацию. То есть, к выпуску из университета будущий юрист получает не только общие знания, но и нарабатывает определённую практику в какой-то из сфер деятельности. В том числе, и в спорте. И приходит на работу, скажем, в ту же НХЛПА, либо в клуб НХЛ или АХЛ уже не просто юристом, а юристом спортивным. И дальше специализируется уже непосредственно в хоккее. У нас в России такого, к сожалению, нет. Несмотря на то, что по числу выпускаемых нашими ВУЗами экономистов и юристов мы впереди планеты всей, нужно ещё много времени, затрат и практики, чтобы выпускник юридического факультета превратился хотя бы в нормального специалиста в нашей сфере. И много желания. И определённой страсти к работе, без которой добиться нельзя ничего и нигде. А кроме того, Россия — очень молодая страна. В отличие от США и Канады, наше законодательство ещё очень гибкое, можно даже сказать, «сырое». Оно постоянно изменяется, дополняется. В таких условиях работать гораздо труднее, чем в условиях куда более «закостеневшего» североамериканского законодательства. Но, ребята… У нас-то работать гораздо интереснее, вот в чём кайф! Потому что там, в Штатах и Канаде, они, чуть что, начинают искать судебные и юридические прецеденты. И по-другому работать не умеют. А мы сейчас своими руками свои будущие прецеденты создаём. Мы сами пишем свои законы. Нашему хоккею очень нужны дипломированные специалисты в области права. Они нужны и клубам, и лиге, и объединению работодателей, и профсоюзам. Нужны молодые ребята с хорошими знаниями, с горящими глазами, болеющие хоккеем и понимающие хоккей, готовые посвятить этому всю жизнь.
— На льду было легче?
— Было проще. Лёд, двенадцать человек, вот свои ворота, которые надо защищать, вот чужие, в которые надо забивать. И даже при нашем, подчас не всегда понятном судействе, мы все и всегда знали правила игры, понимали, что делать можно, а за что можно получить две минуты. В профсоюзе же мы сейчас, по сути, сами создаём правила игры. И о том, насколько хорошо мы выполним свою работу, будут судить сотни моих бывших коллег. А поскольку я с детства привык любую работу делать качественно и по-другому не умею, то и перспектив отдыха в ближайшее время для себя не вижу…