Болельщики со стажем называют его «своим», а молодые фанаты – «легендарным Могильниковым». Вершины его тренерской карьеры – четвертьфинал Олимпийских игр в Нагано в 1998 году (в тренерском дуэте с Борисом Александровым) и золото юношеского чемпионата мира, выход в элитный дивизион в 2002 году в Мариборе (главный тренер). Вершин в карьере Могильникова было ещё много, но именно эти две не покорились пока никому в республике.
— Какой вы видите команду в будущем сезоне?
– Во-первых, это должен быть единый коллектив. Во-вторых, команда должна быть управляемой. Должны выполняться все требования: оборона, выход из зоны, прохождение и атака. Должен происходить контроль шайбы, присутствовать зрелищность…
– В разных интервью у вас очень часто звучат такие слова по отношению к команде, как «дисциплина», «порядок», выражение «порядок бьёт класс». Почему именно такие позиции?
– Порядок – это правильные действия игрока, как я понимаю. Игра строится от того, что каждый должен найти продолжение атаки или сохранить шайбу, в зависимости от ситуации. Дисциплина – это в основном бытовая дисциплина, отношения между партнерами, командой, взаимодействие тренерского состава и игроков. Всё должно быть взаимосвязано.
– Вы жёсткий тренер?
– Нет. Я стараюсь добиться понимания от подчинённых. Чтобы человек понимал, чего я от него хочу. Если в связи с технической подготовкой человек не может этого выполнить, тогда уже приходиться менять игроков.
— Приведите пример, когда ваша команда добилась успеха именно благодаря принципу «порядок бьёт класс»?
– Благодаря этому принципу мы выиграли чемпионат мира с юношеской сборной в 2002 году. Вот наглядный пример, когда ребята поверили, что дисциплина на поле и в быту приводит к хорошему результату. Много примеров и в Рудном, когда только за счёт дисциплины мы играли и побеждали более мастеровитых соперников: и «Казцинк-Торпедо», и «Казахмыс».
– А кто сформировал ваши взгляды как тренера?
– Меня приучил к этому мой первый тренер Валерий Польшаков. Он обращал большое внимание на игровую дисциплину. И конечно, Борис Александров. Собственно, благодаря ему я и стал тренером. Я не планировал ничего такого. Вернулся в Усть-Каменогорск в 1995 году. Бориса тогда назначили главным тренером. Он пришёл ко мне и сказал, что ему нужен помощник. Я сказал, что ребят много, а он ответил, что хочет, чтобы помогал я. Тогда я ответил: «Я с тобой пришёл, с тобой и уйду, подсиживать не буду, я – только помощник». Борис сказал, что и хотел от меня это услышать. Он с нуля начинал, и я с нуля начинал. У Бориса всегда на первом месте было
Сергей Могильников
хорошее отношение к игрокам, доброта. Не помню момента, чтобы он когда-то кого-то наказал или накричал. Он объективно доступно объяснял, доказывал свою правоту или неправоту игрока. Я проработал с ним с 1995 по 2002 год. Конечно, это был значимый период в моей жизни, в тренерской карьере.
— Вас считают продолжателем традиций хоккея Александрова.
– У нас видение одно – игровой, зрелищный хоккей. Я стараюсь, как и Борис это делал, строить игру через передачу. Разумная передача решает любую ситуацию. Если игрок грамотно развернулся, нашёл продолжение, сохранил шайбу, вывел партнера на удобную позицию – отсюда идет зрелищность. Если есть передача – есть игра, есть хоккей, есть взаимопонимание. И контроль шайбы. Сейчас процентов 90 команд играют так: подъехал к синей, бросил, куда полетит, и побежали, надо не надо. Я противник этого, противник забросов. Если владеешь шайбой, веди, сохрани или найди партнера, тогда какой-то толк от тебя будет.
– А может, сейчас так в целом изменился хоккей, что пропадает постепенно та самая игра в пас? Многие просто осторожничают?
– Сейчас несколько изменилась роль тренера в КХЛ, да и везде – ставят на один сезон. Выполнил задачу – хорошо. Нет – могут не продлить контракт. И все боятся, переходят на силовой хоккей.
– А вы не боитесь?
– Нет, не боюсь. И в любой команде я старался добиться игры в пас. Пас и игра, грамотная игра в атаке и в обороне.
– Болельщики ждут от вас именно этого. На вас не давит такой груз высоких ожиданий?
– Не давит. Я к этому готов. Я поработал в разных клубах, даже съездил в детскую спортивную школу, посмотрел «где ноги растут». Оказывается, всё идёт оттуда: неумение, отсутствие навыков, неправильный подход к шайбе, неправильная передача. Не заостряют на этом внимания тренеры, ребенок привыкает, а потом в команде мастеров его сложно переучить. Не ждать шайбу, а к ней подстраиваться, обрабатывать её. Это всё просто. Это всё делается. Ребята менее мастеровитые делали и в Рудном, и в Сатпаеве.
– Как идёт комплектование состава «Казцинк-Торпедо»?
– Я постарался вернуть всех наших игроков. Тот же Огородников, Рифель вернулись. В ближайшее время решится вопрос по Рымареву. Остались в команде все наши ребята: Шин, Казначеев, Есиркенов, Корабейников, Савенков, Янков, Смольянинов. Дал согласие Штайгер. Полошков остался. Ждём решения Шемелина. Практически состав уже определяется. Я не стал оставлять Берникова, Валеева, Петушкина. С ними тяжело разговаривать. По опыту знаю, российские игроки, ребята, которые уже повзрослее, очень «тяжёлые», не хотят расти, не хотят перестраиваться. «Я так привык». И всё. Наши ребята – пластичны. Они хотят играть.
– А как вы относитесь к звеньям?
– Сторонник того, чтоб они были стабильны. Уже есть наметки. Нападение у нас хорошее будет: быстрое, молодое. Все практически наши. Я думаю, дадим им крылья, пусть играют. Есть связка Шин-Есиркенов. Хорошая связка, не вижу смысла ее разбивать. Рифель-Огородников. Есть ещё связки. К ним нужно хорошего центрального нападающего. Я думаю, подберём. Пригласили Токарева из «Астаны». Очень трудолюбивый, зрелищный, с пасом человек. Должен любую тройку связать. В «Астане» он связывал звено Воронцов-Спиридонов, они по 20 с лишним голов забили, по 20 с лишним передач отдали за сезон. Хороший связующий игрок.
— Вы амбициозный человек?
— Я спортивный человек, бывший игрок, и я всегда стремлюсь быть на вершине. Чем ближе ты стремишься попасть к ней, тем ближе, потихонечку или сразу,
Сергей Могильников
двигаешься в этом направлении. Если не ставить задачу – первое место, то какое тогда – пятое?
– Отсюда следует вывод, что и задачи на сезон у «Казцинк-Торпедо» будут самые высокие?
– Конечно, мы же играем в чемпионате, который предусматривает первое место.
– Следите за развитием ВХЛ?
– Естественно. Много матчей смотрел, и здесь присутствовал на нескольких играх.
– То есть, сложностей для вас этот переход из лиги в лигу не составит?
– Думаю, мне как тренеру будет даже проще, в том плане, что здесь игроки взрослые, мастеровитые. Такой игрок или ошибся, или нет. А молодёжь часто играет нестандартно.
– Вы прибыли в Усть-Каменогорск из Омска…
– В Омске я заканчивал Высшую школу тренеров. Защитил диплом, получил постоянную лицензию КХЛ на право работы, подписанную Третьяком.
– Это связано с переходом в «Казцинк-Торпедо»?
– Нет, стечение обстоятельств. Я об этом думал давно, но всё как-то времени не хватало, да и далеко было – Москва, Питер. Немного освободился в Рудном в прошлом году. Омск недалеко, и там ребята знакомые, друзей много.
— Какой момент тренерской карьеры был самом ярким или особо значимым?
– Олимпийские игры в Нагано. Попасть туда было тяжело, одна шайбочка всё решила – мы в Инсбруке выиграли 4:2, и попали на Олимпиаду. Ну, и сама обстановка там, победа над Словакией, над итальянцами. Яркие моменты.
– Вы были там играющим тренером?
– Нет. Я был ещё играющим на отборочных на чемпионат мира в 1997 году и в предолимпийском турнире. В Нагано тоже хотел, но Борис сказал: поедешь тренером. Я просил: дай сыграть, там все ещё мои ровесники играют. Но он не согласился. Потом уже по ходу говорил, что нужно было меня игроком брать.
– А если говорить о карьере игрока, какие были значимые моменты?
– Приятно было, когда мои молодые партнеры по звену – Филатов, Самохвалов, потом Александров Сергей – начинали понимать, что я от них хочу. Сначала недоумевали: ну, ты же на меня не смотришь, и я не открываюсь. Я говорю: так ты откройся сначала, попробуй без шайбы – увидишь, что будет. Вот Самохвалов открылся раз, получил шайбочку, один в ноль убежал, гол забил. Говорит: понял всё! Когда тебя понимают – вот это значимо. Ну, и в тренерской работе, я думаю, тоже самое. Когда есть диалог с игроком, все понимают друг друга с полуслова, с полужеста, все едины – это значимо. Когда нет контакта, а есть просто тренер, просто игроки – нет команды.
– Насколько значимо для вас возвращение в родной клуб, в родной город?
– Не ожидал, что вновь буду здесь. Благодарен, рад, что попал сюда. Роль главного тренера всегда была престижной в нашем городе. Жалко, что хороших тренеров попадалось не очень много. Кто-то воевал с командой. Когда играли мы сами, всё решал не тренер, а мастерство наших 2-3 пятерок, мастерство Александрова, Кузнецова, Соловьева, Набокова и других. Мы просто выходили на лёд и играли. Когда приезжала Казань и на восьмой минуте мы вели 6:0, их тренер просто руками за голову держался, соперник не знал что делать. И это не от тренера зависело. Был дух команды! Мы выходили играть для болельщиков, и трибуны поддерживали нас. Сейчас, конечно, много негатива с трибун. Я был на нескольких матчах, посидел, послушал. Наверное, кто за чем на игру приходит. Некоторые, видимо, для того чтобы выплеснуть негатив. Но, будем надеяться, что найдем общий язык с болельщиками.
– Главный вопрос: болельщики могут рассчитывать на то, что в новом сезоне увидят «тот самый усть-каменогорский хоккей»?
– Приложим к этому все усилия. Постараюсь донести до ребят. Нужно, чтобы они были более раскованы психологически, чтобы не давила постоянно ответственность за результат. Но чтобы быть раскованным, нужно быть уверенным, что тебя подстрахуют. Если наладим хорошую страховку и быстрое переключение с потери атаки в оборону, это будет несложно. Просто до каждого постараюсь донести: кто на поле, в какой ситуации и что должен делать.
– Порядок и дисциплина?
– Да, и игровой зрелищный хоккей.
Сергей Могильников