— Воспитанник «Металлурга» Алексей Кайгородов, перед тем как расстаться с командой, не попадал в состав довольно долгое время. Вы могли бы попросить Пола Мориса заявить этого игрока на матч?
— Формально да, мог бы. Опять же, не могу настаивать, а могу посоветоваться, поговорить на эту тему. И то решение, которое примут тренер и тренерский штаб, будет окончательное.
— Почему Алексей в итоге не был обменян на кого-либо, а с ним был просто расторгнут контракт по обоюдному согласию?
— Я не могу однозначно ответить на этот вопрос. Конечно, мы могли бы обменять Алексея, но для нас не было тех вариантов, которые мы бы хотели видеть. Они были, но на те фамилии мы не готовы. Да, должна была быть финансовая схема. Мы эту схему, поверьте, сделали. Это не те «откаты», о которых люди привыкли говорить. Мы сделали очень хорошую финансовую схему, по которой можно считать, что Алексей обменян. На кого, я не знаю. Но есть определённая сумма, которая осталась в клубе и которая лежит под хорошего игрока. Какой это будет игрок? Будет он или не будет? Здесь очень много вопросов. Мы же не знаем, будет ли локаут дальше. Останутся ли игроки из НХЛ? Кто нам нужен будет: защитник с правым хватом или центрфорвард? Очень много вводных данных сегодня у нас. Благодаря этому «обмену». Я всё равно расставание с Алексеем называю «обменом», потому что мы не просто его отдали. Мы его поменяли на возможность взять другого игрока. Поэтому это, по сути дела, обмен, который выгоден клубу.
— Легионер точно будет приобретён в текущем сезоне?
— Ответ на этот вопрос в предыдущем моём ответе. Добавлю, что хорошо, когда легионерская позиция открыта. Было бы гораздо хуже, если бы она была закрыта. Сегодня взять легионера означает, что кого-то нужно посадить на лавку. Назовите, кого посадить? Сегодня у нас обойма, она идёт и работает. Да, у нас есть молодые, но они практически на лавке не сидят. У нас всегда один 13-й нападающий. Вот он играет очень мало. Евгений Григоренко долго, долго был на лавке. Он потерял уверенность, меньше стал играть Богдан Потехин. Что мы делаем? Мы сегодня Григоренко и Потехина на некоторые время отправили в Орск, чтобы там они получили игровую практику. А вернули Шенфельда, который своей работой, своим трудом заслужил попадание в молодёжную сборную. Мало того, он получил одобрение работой в сборной. Ну, естественно, Косов. Если «сборники», почему они должны играть меньше, чем не «сборники»? Хотя они ровесники. Считаю, все очень логично, без обид. Никто не обиделся. Отмечу, что у нас в этом году как никогда слаженная, чёткая работа с «Южным Уралом». Ребята уезжают, приезжают, получают практику. Это нормально, и сегодня взять тупо легионера, потому что надо и потому что в запас? Никто не будет в запас брать. Будет развиваться ситуация — будем брать. Есть обширный круг для этого времени.
— Обширный круг — это сколько?
— Есть парочка европейцев, есть парочка североамериканцев. Если пара российских игроков, которые на контрактах, но которые бы хотели играть в «Металлурге». Есть зацепки, варианты, возможности, потому что у нас сегодня очень хороший, будем говорить, банк в плане молодых игроков.
Геннадий Величкин
Сегодня у нас любого молодого игрока можно рекомендовать вплоть до клубов КХЛ. Но опять же, это не означает, что если мы какого-то игрока будем отдавать, то мы с ним расстаёмся. Такого, как с Апальковым, больше не произойдёт.
— Вроде бы по регламенту игроки не имеют права менять игровой номер по ходу сезона, а вот Сергей Гончар его сменил.
— Да, регламент — это серьёзная вещь. Но если бы это технически сделать было невозможно. Прежде чем это сделать, мы проводили консультации с лигой. И мы просили и видели, что это не первая история. Игрок московского «Динамо» Бэкстрём сменил номер. Это была просьба, исключение из правил. Сергей всю свою жизнь играл под 55-м номером, и если он освободился, то почему бы не взять его? Я согласен, это не очень хорошо, когда меняется правило, но оно не поменялось. И в будущем нельзя будет менять номер. Поверьте, если бы это был не Гончар, то это было бы невозможно. Это дань уважения хоккеисту.
— Может быть такое, что локаут закончится, а Гончар, Малкин и Кулёмин останутся в «Металлурге»?
— В принципе, возможно. Я могу ответить на этот вопрос, исходя из той ситуации, которая складывается как здесь, так за океаном. А также исходя из желания, которое было высказано в печати Овечкиным и Ковальчуком. Никогда не говори никогда. Нет такого разговора, решения, что, мол, мы остаёмся при любых вариантах. Не знаю, будем смотреть варианты. Ребята будут смотреть, и мы. Будем смотреть по обстоятельствам.
— В прошлом году Валерий Постников заявил, что он бы отменил лимит на легионеров в КХЛ, чтобы понизить зарплату у российских игроков. Вы бы отменили лимит на легионеров?
— Я бы не отменял, а немного расширил. Полностью отменять нельзя. Смотрите: достаточно одного легионера прибавить, сразу автоматом 26 российских игроков теряют работу, а если два – то 50. А если вообще лимит отменить, то эти цифры уйдут за сотню. Оно понятно, что ограничения никогда ни к чему не приводят, но я за расширение числа легионеров, без отмены лимита пока. А дальше жизнь покажет. Надо изменить число легионеров и посмотреть в реалии, что произойдёт. Вероятно, предложения будут опережать спрос. Естественно, будет какое-то снижение контракта, опять же временно. Это не единственный показатель, который нас сегодня волнует. А если это повредит развитию молодёжного хоккея в России, то тогда надо будет тоже принимать какое-то решение. Но, по крайней мере, увеличить число легионеров максимум до семи-восьми человек — это, наверное, правильно.
— Насколько трудно сейчас работается без Олега Куприянова?
— Что значит, трудно? Олег на своём месте, он же не поменял сферу деятельности. Это я поменял: ушёл из живой, клубной работы в кресло функционера, которое мне не очень было по душе. А Олег ушёл на точно такую же работу в хороший, знаменитый клуб. Надеюсь, что всё в порядке, судя по результатам. В клубе, в котором он работает. А что касается меня, то у меня сегодня прекрасные помощники. Это и Сергей Гомоляко, и Илья Воробьёв. Кроме тренерской работы Илья помогает мне делать менеджерские дела. И у нас ещё есть Александр Малашкин, который, на мой взгляд, является лучшим спортивным юристом лиги. Мне работается очень легко с новыми помощниками.
— Каким образом президент клуба Виктор Рашников узнаёт результаты выездных матчей?
— Лучше бы это у Виктора Филипповича спросить, но насколько я знаю, если у него есть возможность смотреть, он смотрит. Если у него есть возможность посмотреть матч по компьютеру, он открывает ноутбук и смотрит игру. Если у него нет ни той, ни другой возможности в результате серьёзной сверхзагруженности нашего президента, то тогда мы пользуемся телефонами: я ему могу позвонить или он мне. После каждой игры мы созваниваемся и обсуждаем результат и ход игры. Виктор Филиппович действительно, в отличие от некоторых других руководителей, непосредственно и профессионально управляет нашим процессом.
— Есть драфт НХЛ и есть драфт КХЛ. На драфте КХЛ «Металлург» выбирал таких игроков, как капитан молодёжной сборной США защитник Тинорди, чемпион мира среди молодёжи, шведский защитник Патрик Немет. Что с этими игроками? Они будут привлекаться в «Металлург»? И для чего выбирали иностранцев на этих драфтах?
— Выбирали для того, чтобы обладать на них правами внутри лиги. То есть сегодня эти ребята не приедут ни в Питер, ни в московское «Динамо», ни в Уфу, а могут появиться только у нас. Либо заинтересованные клубы будут выкупать права на них. Это нормальное явление.
Геннадий Величкин
Вы видели, что мы выбрали на драфте не только этих ребят, а того же вратаря из Тюмени Устинского, который сегодня, несмотря на свой юный возраст, закрепился в молодёжной сборной. Он в ней может ещё гарантированно играть два года. И он у нас работает. В этом году мы реально зацепили парня из московского «Динамо» – Павла Медведева. Праворукий защитник, которого нам не хватало… Работа продолжается. Драфт – хорошая штука, который позволяет уйти от анархии. Я это называл «кильковый невод», когда все подряд черпают, надеясь, что в тоннах этого улова наверняка зацепят какую-то ценную породу. У нас были такие клубы, которые этим пользовались, благодаря своему месторасположению, традициям, культуре. Это Казань, Ярославль, Санкт-Петербург, Москва. А сегодня все клубы в равных условиях, нет того безобразия, когда кто-то имеет всё, а кто-то не имеет ничего. Но есть одна проблема в драфте. В своё время мы приняли решение драфтовать 17-летних. Может, это было правильно первые два года, а сегодня у нас за счёт того, что общеобразовательная система в России такая, что эти мальчики ещё учатся один год, заканчивая среднюю школу. Это первое. Второе: та, команда, которая задрафтовала игрока, не готова его взять в столь раннем возрасте, потому что у каждой команды есть своя школа, есть свои выпускники. Сейчас у каждого клуба более десятка задрафтованных игроков. Они как бы «висят». Поэтому, чтобы немного подчиститься, в этом году драфт надо бы приостановить, дать возможность поработать с теми ребятами, которые на драфте имеются. Дать возможность мальчишкам 1996 года выпуска доучиться у себя на местах, доработать ещё год в своих молодёжных командах, чтобы их не выгоняли и в 2014 году его провести. Потому что задрафтованного игрока я не буду держать в молодёжной команде и готовить его для клуба, который его заляпал. Поэтому одним таким решением (отменой драфта в этом году и переносом на 2014 год) можно очень хорошо поправить драфт.
— Почему российские клубы приглашают на работу тренеров из Европы и Канады и не приглашают специалистов по организации хоккейного бизнеса?
— Так, вопрос: а кто такой специалист по организации хоккейного бизнеса? Вот как на это ответить? Это тот, кто сидит в Интернете, стучит клавишами и подписывается ником «Фантомас»? Вот таких «Фантомасов» в моей жизни было очень много. Я предлагаю таким людям встретиться, поговорить. Мы в этом году с Максимом Грицаем предлагали прийти, поделиться идеями. Мы много увидели таких? Самое простое: спрятаться за свой ник и тупо стучать по клавишам, когда ты ни за что не отвечаешь. Ни за одно своё слово. Я отвечаю за каждое своё слово. Ещё я могу сказать, что это дело каждого клуба, любой коммерческой и некоммерческой организации готовить для себя кадры. ММК готовит для себя кадры сам. Если он понимает, что позиция того или иного менеджера нуждается в замене, тогда он ищет менеджера на стороне, а так он его готовит. Я уже называл фамилии Гомоляко, Воробьёва, Малашкина. Добавлю к ним Игоря Виера, Олега Правдина. Максим Грицай — молодой менеджер, который себя очень сильно показал в экономическом, финансовом бизнесе России и попал в президентский резерв менеджеров России. Максим – молодой менеджер в хоккее, но является очень опытным финансистом и экономистом. Он спортивный человек, имеет спортивное звание по дзюдо. Поэтому менеджеров мы готовим: клуб, ММК. Сегодня много компьютерных игрушек, создающих виртуальные команды. Некоторые в них поиграли и теперь считают себя менеджерами.
— Как вы относитесь к критике телевизионной картинке из Магнитогорска госпожой Чайковской? Разве правильно полагать, что за картинку должен отвечать клуб? Скажите, разве хорошая «картинка» из Москвы и Питера — заслуга СКА и «Динамо»?
— Вообще, качество картинки из Магнитогорска для показа по России или за её пределами – это не проблема хоккейного клуба. Мы поставили оборудование для болельщиков, которые пришли на стадион, а также для того, чтобы зарабатывать на рекламных акциях. Для этих целей данное оборудование устраивает полностью (для «картинки» на ТВ кубе в зале). Как только клуб начнёт получать доходы от телевидения, тогда мы начнём плотно думать по поводу качества картинки, потому что мы будем на этом зарабатывать. Сегодня вы правы – это не совсем вопрос к клубу и к руководству ММК. Хотя мы понимаем, что в какой-то степени это наш имидж и что мы не должны плестись в хвосте. Думаем над этим вопросом. Но транспортировка сигнала, думаю, не наш вопрос. Им должна заниматься лига. А что касается Натальи Чайковской, я недавно имел с ней разговор, и она сказала примерно так: «Не только из Магнитки плохая „картинка“, но я не бьюсь с теми клубами, потому что мы и зритель хотим видеть именно вашу команду. Поэтому такое внимание». В принципе, она не желает зла и с Малкиным сравнила не совсем корректно, о чём она мне сказала.
Геннадий Величкин
— Как вы считаете, повышение цен на билеты принесло результаты?
— На этот вопрос я бы не хотел отвечать. На него должен Максим Грицай ответить. Если вкратце, то считаю, что да. А Максим может ответить вам более подробно.
— Насколько велик кредит доверия Пола Мориса? Какое место команды для него будет фатальным после окончания сезона?
— Про место загадывать не будем, потому что мы не фаталисты, а нормальные ребята — оптимисты. Мы всегда верим и пытаемся в эту веру обратить всех: хоккеистов, обслуживающий персонал и наших болельщиков. Думаю, что вероятность того, что мы с Полом продолжим работу — достаточно высокая. Мы этого хотим и видим в этом взаимное желание.
— Планируется ли возвращение Апалькова в «Металлург»?
— Его возвращение планировать нельзя, потому что права на него теперь принадлежат «Локомотиву». И если клуб до 28 лет не пожелает его отдать, он его не отдаст. Вернуть по-хорошему его не получится, ведь есть свои правила, законы. В своё время никто не мог Апалькову запретить уйти, потому что возникла необычная ситуация. Если бы такого горя с «Локомотивом» не случилось, то Апальков был бы здесь. Это однозначно. Хорошо, защитили бы мы Апалькова, но ушёл бы Печурский. Печурского защитили, ушёл бы Виктор Антипин. Вот сейчас думаем: правильно ли Валерий Викторович (Постников. — Прим. ред.) Антипина защитил? По Печурскому, Антипину, наверное, правильно. Другое дело, что надо было поработать с Апальковым. Я знаю, что в «Локомотив» уходили ребята только, если они этого хотели. Защитить их или оставить клуб не мог. Если игрок говорил: Я не пойду, «Локомотив» никого не ломал. И это они обещали нам, когда я работал в КХЛ. В принципе, я участвовал в создании условий возрождения «Локомотива». Считаю, что достаточно весомый вклад внёс, и это, наверное, правильно было всё. Мы клуб воссоздали, возродили, и слава богу, что сегодня у нас «Локомотив» есть. Но неформально люди, которые работали на тот момент в «Металлурге», могли бы поговорить с теми ребятами, которые могли перейти в «Локомотив». Надо было встречаться с ними, с родителями, строить какую-то программу, нарисовать для них перспективу. И только так можно было оставить Апалькова.
— Почему для построения новой команды был приглашён именно иностранный тренер?
— Потому что, к сожалению, очень большая плеяда молодых тренеров, которые выходят на первые роли, были занята. Основная масса была защищена контрактами, проще говоря, были подписаны. А возвращаться снова к тем этапам, которые мы уже проходили, понятно, не очень хотелось бы. И просто из-за скудности сегодня российского тренерского рынка, но я вам скажу – только кажущейся скудности. Этот рынок буквально в течение одного-двух сезонов будет очень хорош. Этих тренеров можно называть спокойно, в том числе и наших молодых, которые здесь работают. Поэтому было принято решение сделать упор на североамериканский рынок, поскольку мы все понимаем, что всё новое – там, а не в Европе. Причём был приглашён не просто тренер из Северной Америки, а именно с опытом работы в НХЛ.
Геннадий Величкин