Эдди Шор был настоящей суперзвездой – стремительный защитник с великолепным катанием, пушечным броском, который мог не только забить, но и с удовольствием размазывал соперников по стенкам. Небольшие габариты он компенсировал огромной страстью к хоккею. В Канаде его считают одним из величайших защитников в истории хоккея, он включён в Зал хоккейной славы, в список 100 лучших игроков НХЛ. Он четыре раза выигрывал «Харт Трофи», дважды — Кубок Стэнли с «Бостоном», где провёл большую часть карьеры. Но эта история не о его свершениях на ледовой площадке, а о том, как однажды он рисковал жизнью, чтобы до неё добраться, и что из этого вышло.
Вечер 2 января 1929 года, вокзал Бостона. «Брюинз» готовятся отправиться в Монреаль на игру с «Марунс». Эдди Шор вышел из ресторана, вызвал такси до станции, но на середине пути автомобиль попал в аварию. Он рванул на вокзал пешком и, подбегая к нему, услышал протяжный гудок паровоза.
Поезд отходил от платформы, Шор бежал за ним, надеясь вскочить в последний вагон, но не успел. Главный тренер команды Арт Росс только после отправления заметил, что одного человека не хватает, а у него было строгое правило – за неявку на выезд полагается штраф в $ 500. По тем временам огромные деньги.
Но не только это беспокоило Шора. Его «Брюинз» были измучены травмами и выиграли всего два из последних семи матчей. Он не мог себе позволить пропустить игру и подставить команду, которая отчаянно нуждалась в своём лучшем защитнике.
Шор бросился к расписанию поездов, но следующий на Монреаль отходил только завтра, и он не успел бы к матчу. Авиакомпании отменили все рейсы из-за нелётной погоды — на регион надвигалась снежная буря. Оставался только один путь – на автомобиле.
Шор хотел взять машину в аренду, но его выручил один из богатых друзей, предоставив защитнику собственный лимузин с шофёром. Водитель не горел желанием пускаться в столь отчаянное и опасное путешествие, но делать было нечего. Незадолго до полуночи со скоростью 5 км/ч они отправились в путь на север, по гористой местности, сквозь снег с дождём. «Мне не нравилось, что шофёр едет так медленно, я сказал ему об этом. Он извинился и ответил, что у него нет цепей на колёсах и он не любит ездить зимой. В итоге он уговорил меня повернуть назад», — вспоминал Шор.
Водитель не врал, что не любит ездить зимой, – машина его почти не слушалась. В какой-то момент лимузин унесло в кювет, тогда Шор сам сел за руль. Они доехали до автосервиса, где им поставили цепи на колёса. Непогода усиливалась, началась снежная буря. Дворники за считаные минуты примёрзли к лобовому стеклу, и его тут же замело снегом.
Ночь, жуткая пурга, пронизывающий ветер, дороги, заметённые снегом, залепленное лобовое стекло и полная опасности дорога, на которой в ту ночь было легче сгинуть, чем добраться до пункта назначения. Любой бы благоразумно отказался от подобного приключения, но только не Эдди Шор.
Он снял верхнюю половину лобового стекла (тогда на многих автомобилях была именно такая конструкция) и поехал дальше. В лицо хлестал ледяной ветер и вихри снега, но по крайней мере он видел дорогу. Шор направил автомобиль в горы Нью-Гэмпшира и ехал всю ночь.
Около пяти утра машину начало заносить – это с колёс слетели цепи. Но рисковому Шору сопутствовала удача, в метели он разглядел вдалеке огни какого-то посёлка. Максимально сбавив скорость, он докатил до заправочной станции, где ему поменяли цепи. «Нас четыре раза выносило с дороги в снежную бурю, но каждый раз удавалось вернуться на шоссе», — вспоминал Шор.
К трём часам дня Шор окончательно вымотался и попросил водителя сменить его за рулём, чтобы он мог вздремнуть полчасика на заднем сиденье. «Просто езжай хотя бы 20 км/ч и держись центра дороги». Но едва защитник сомкнул глаза, как цепи снова слетели с колёс, водитель потерял управление, и машина улетела в глубокий кювет.
К счастью, никто не пострадал, но как-то надо было вытащить лимузин из канавы. Шор отправился за помощью, и в паре километров набрёл на ферму. Там ему выделили несколько лошадей, которые вытащили лимузин. Шору не удалось поспать, но они уже почти доехали до Монреаля, и он всё ещё успевал на игру.
Около 17:30 дверь отеля «Виндзор» в Монреале распахнулась, и вместе с клубами морозного воздуха в холл ввалился обессиленный Эдди Шор. У Арт Росса, который сидел за столиком вместе с друзьями и попивал виски, глаза полезли на лоб. «Его лицо было обморожено, глаза воспалились, пальцы скрючились и выглядели как клешни, оттого что он столько времени сидел, вцепившись в руль. Он не мог разогнуться и нормально идти. Думаю, он не чувствовал ног. В таком состоянии он никак не мог играть», — вспоминал Росс.
Но Шор рисковал жизнью и преодолел 560 километров за 17 часов сквозь снежную бурю не для того, чтобы потом отсыпаться в тёплом гостиничном номере. Съев огромный стейк, защитник решил немного прикорнуть после дороги. «Я дико устал, но мне казалось, что 20-30 минут сна, и я буду в полном порядке», — рассказывал он.
Когда через час за Шором зашли партнёры по команде, тот спал беспробудным сном. Сначала его пытались растолкать, потом скинули с кровати, потом вылили на лицо несколько стаканов холодной воды.
Наконец, Шор очнулся и первым делом сказал, что он готов играть. Росс и слышать об этом не хотел, но в итоге сдался под напором защитника. «Я знал, что он очень выносливый мужик, но у любого человека есть предел. Я согласился выпустить его на лёд, но сказал, что как только он начнёт уставать или клевать носом, то отправится в раздевалку», — объяснял Росс.
Игра была жёсткой и быстрой, «Монреаль» волнами атаковал ворота «Бостона», но Шор каждый раз нейтрализовал соперника. В какой-то момент, когда защитник схватил две минуты, Росс даже думал отправить его в раздевалку, но потом почему-то передумал.
Удивительно, но Шор не выглядел уставшим, наоборот, с каждой минутой набирал обороты. В середине второго периода он совершил проход через всю площадку, обыграл нескольких соперников и открыл счёт.
Этот гол стал победным и единственным в той игре. Шор провёл весь матч без замен – 56 минут! Мог бы и 60, если бы не два удаления.
Арт Росс простил ему штраф в 500 долларов.
Те, кто был знаком с Эдди Шором, говорили, что на такое был способен только он.