Сегодня на Олимпиаде в Лондоне стартуют соревнования по женской борьбе. Основные медальные надежды Украины в этом виде спорта связаны с представляющей весовую категорию до 48 кг олимпийской чемпионкой Афин-2004 Ириной Мерлени. Но дополнительные напоминания, накачки этой спортсменке не нужны. Ирина восстановилась после рождения второго ребенка менее чем за год, и не скрывает, что приехала за «золотом». Правда, сейчас в это трудно поверить, но в Лондон Мерлени могла не попасть из-за того, что у Украины буквально до последнего лицензионного турнира не было лицензии в категории до 48 кг.
Хитоми Сакамото мне призналась, что она боится только меня и больше никого.
Чемпионка мира-2010 Александра Когут с задачей не справилась и, как следствие, лишний раз сгонять вес и бороться пришлось самой Мерлени. С задачей Ирина справилась очень уверенно и это была, видимо, прелюдия олимпийского выступления.
— Ирина, победы для вас – явление обыденное. Однако, кажется, вы никогда не оказывались в такой опасной ситуации, когда от одной схватки зависит мечта всех четырёх лет...
— Признаюсь, что взять лицензию сейчас – это был самый большой стимул в моей жизни. Когда квалификация осталась позади, я с ещё большей энергией, с еще большим желанием готовилась к Лондону-2012.
— Но психологически было тяжело?
— Психологически вся эта ситуация сделала меня только сильнее и закалила.
— Вы верили, что ваша конкурентка Александра Когут возьмет лицензию и вам не придётся бороться в олимпийской квалификации?
— Нет, не ожидала. Когда Александра Когут ехала на соревнования, я ей сразу сказала: «Если возьмёшь лицензию – я на Олимпийские игры не претендую, едешь ты». При этом сразу дала понять, что в случае, если возьму лицензию сама, то дам «прикидку» и Шуре, и любой другой девушке, которая захочет со мной отбороться перед Олимпиадой.
— На ваш взгляд, почему Когут не завоевала лицензии? Чемпионаты мира ведь случайно не выигрывают...
— У Шуры были три шанса – чемпионат мира, два лицензионных турнира. Наверное, ей всё-таки трудно бороться в категории до 48 кг. Она чемпионка мира в весе до 51 кг. Возможно, более легкая категория требует большей скорости, а у Александры стиль борьбы более «стоячий», он подходит для категории до 51 кг. Для того, чтобы завоевать лицензию, мало быть хорошим спортсменом. Надо быть очень сильной, очень голодной, боевитой и закаленной.
— Во время лицензионного турнира вы внешне были так мотивированы, что, кажется, сразу после финала были готовы пройти ещё одни подобные соревнования...
— Как только приехала на турнир, мои соперники меня увидели и все поняли.
— То есть, произошло то, что с олимпийской чемпионкой Кэрол Хьюн в феврале на киевском турнире. Кажется, она вас просто испугалась...
— Я не сомневалась, что выиграю у Кэрол Хьюн. Она молодец, выиграла титул олимпийской чемпионки в Пекине. Но до того я у неё пять раз выиграла и была уверена, что выиграю и шестой, седьмой и восьмой. Я Кэрол знаю хорошо. Она хорошая спортсменка. Понимаю, что никого нельзя недооценивать, но она не настолько опасна, как японка Хитоми Сакамото.
«У японок очень сильная японская школа, сильная психология, фармакология»
— Хитоми – ваша главная соперница в Лондоне?
— Конечно. Я на неё очень настраиваюсь и собираюсь её победить. Я видела свои ошибки и над ними работала. Мне непросто, но я пройду этот путь до конца. Я никогда с ней боролась, но я очень мечтаю об этой схватке.
— Можете сравнить Хитоми с соперницей по олимпийскому финалу-2004 Кихару Ико?
— В чём-то, конечно, могу. Наверное, в том, что обе японки, и обе — среди лидеров. Хитоми Сакамото мне призналась, что она боится только меня и больше никого.
— То есть психологическое преимущество уже на вашей стороне?
— Мне тоже трудно. Понимаю, что Сакамото все эти годы боролась, а у меня была пауза в выступлениях. Но я тоже все эти годы жила с мыслью, что должна вернуться, сделать всё от меня зависящее, потому что очень хочу победить.
— Сакамото для вас – тяжёлая соперница, а Мария Стадник из Азербайджана – самая принципиальная?
— Я боролась с Марией во время тренировочных схваток. Азербайджанцы же постоянно сидят у нас на сборах. Соответственно, я постоянно со Стадник спаррингую. Во время тех схваток чувствую, что я очень сильная и они все боятся, что могу у них выиграть. Понятно, что всё в руках бога. Все говорят: «Олимпиада, нельзя зарекаться заранее, нужно придерживаться суеверий». Но я не трусиха. Говорю только то, что чувствую сердцем и душой. А они говорят, что я хочу победить, хочу бороться.
— Кажется, на эту Олимпиаду вы настроены более агрессивно, чем на предыдущую...
— Конечно. Перед Пекином я не знала, чего хочу. Тогда меня больше подталкивали тренеры. После того, как выиграла олимпийское «золото», в Афинах, мне было трудно настроиться ещё раз. Знала, как тяжело психологически и физически. И появилась неуверенность. А если не уверен, то не победишь никогда. Можешь приблизиться к первой ступени, но победить способен только человек, который уверен в себе.
— Где берут мотивацию побеждать на протяжении многих лет японки Саори Йошида и Каори Ико?
— У них совсем другой менталитет. Они самородки, у них очень сильная японская школа, сильная психология, фармакология. В этом плане мы от японок отстаем на 100 лет. У них идеальное питание – рыба, свежие овощи, фрукты, вообще не острая пища. Японки очень спокойные, с детства себя воспитывают быть самураями. Я, выиграв Олимпийские игры, захотела реализовать себя как женщина, вышла замуж, родила двух сыновей. После Олимпиады-2012 хочу родить ещё, сниматься в шоу, танцевать, петь. Я была послом на юношеской Олимпиаде. То есть, занималась тем, что хотела почувствовать. Хотя я люблю ковёр и преданна ему полностью. Мне отец с детства говорил: «Можешь не поесть, не поспать – всё что угодно. Но тренировки пропустить не можешь». Это святое. Поэтому ковру я отдана сердцем и душой, готова на нём умереть. Но хотела себя реализовать ещё в чем-то. Йошида и Каори Ико – не замужем, детей у них нет, живут только спортом. Это тоже трудно, они уже не такие молодые. Впрочем, за рубежом выходят замуж позже. У японок серьёзные контракты.
— Правда, что когда вы сосредоточены на борьбе, то не чувствуете боли?
— Мне наоборот приятно, когда чувствую боль. Когда сильно настраиваюсь, то внимания на боль не обращаю вообще. Не зря говорят, что борцу не больно, борцу приятно. Когда я на ковре – я воин, а не женщина. Это в жизни я могу где-то себя пожалеть. И то не всегда.
Украинская красавица и чемпионка Ирина Мерлени
— А бывает, что присущая вам на ковре экспрессия проявляется в повседневной жизни?
— Да. Меня всегда учили воевать за своё место под солнцем. Не только на ковре. Жизнь очень жестока и опасна. Не все тебе будут открывать дверь и с искренними объятиями встречать. В нашей жизни немало завистников, недоброжелателей, которые оказывают всевозможные препятствия. Нужно их достойно преодолевать. Но я себя всегда настраиваю только на позитив.
— В жизни вас опасно злить?
— Опасность в том, что если я права, то всё равно своего добьюсь. Помню, в школе хорошо училась, но поведение было неудовлетворительное, поскольку не позволяла себя оскорблять, не могла терпеть, как другие девочки, от мальчиков обид. Отец всегда учил меня себя защищать. Даже когда мальчики были старше, я с ними дралась. Бывало, что я их била, а бывало – они меня.
— Вы больше дружили с мальчиками?
— И с мальчиками, и с девочками. Просто наступил такой момент, когда мне надоело драться и с девочками, и с мальчиками. Почувствовала в себе силы, потому что видела, как могу драться. Подумала, что я, наверное, талант, поэтому нужно пойти в какую-нибудь секцию и себя проверить. Сказала об этом отцу, объяснила, что хочу быть чемпионкой мира по карате или боксу. Отец посмотрел на меня и так как сам занимался вольной борьбой, ответил, что я способна бороться. Тогда удивилась, поскольку была очень худенькой и не знала ни одного приема по вольной борьбе. Более того, когда впервые посетила секцию, борьба мне не понравилась. Но сказала себе, что раз взялась за дело, то доведи его до конца. На вторую, третью, шестую тренировку не хотела идти. Но когда на шестой тренировке мне дали сразиться с девочкой, которая боролась три года и я ее победила 1:0, тогда тренер начал всем говорить, что у него самородок. Я в той схватке просто вцепилась сопернице за ногу и сбила её на ковер.
— Согласны, что женская борьба – это большие эмоции?
— Безусловно. Гораздо больше, чем мужская борьба. Хотя мужская мне тоже очень нравится, многое из неё беру. Очень нравится трехкратный олимпийский чемпион Бувайсар Сайтиев из России. Он великий борец современности. Смотрела его борьбу, этот характер, эту волю и многому у него научилась. Упомянутые нами Саори и Каори — тоже для меня пример. Хотя в своё время, когда дважды была сильнейшей в мире, а затем и на Олимпийских играх, учились у меня они. Теперь эти девушки для меня являются примером постоянства.
— Вы общаетесь с японскими борчихами?
— Больше – с Хитоми Сакамото. Я ею восхищаюсь. Хитоми говорит мне: «Какой я для тебя кумир? Ты олимпийская чемпионка, а я – нет». Сакамото в 2008 году уходила из борьбы. Я просила, чтобы она осталась. Хитоми отвечала: «Иду, потому что категория до 51 кг – неолимпийская». «Так сгоняй до 48» — советую. «Не могу сгонять, у меня вес во внесоревновательный период – 57 кг». «Но, — объясняю, — у меня зимой тоже 57 кг». Сакамото год подумала, вернулась и начала сгонять вес до 48 кг.
— С Сакамото вы сможете быть такой агрессивной, как с другими соперницами?
— На ковре подруг нет. На неё больше всего настраиваюсь, с ней буду наиболее агрессивной.
— Вы рассказывали, что раньше постоянно тренировались с парнями. Сейчас есть желающие стать с вами в спарринг?
— Есть один хороший мальчик Василий Михайлов. Он – чемпион Европы среди кадетов в категории до 42 кг, теперь будет бороться в высшей весе до 46 кг. Мне с ним очень хорошо работать. Я попросила старшего тренера сборной, чтобы он чаще брал Василия к нам на сборы, особенно перед Олимпийскими играми. Ведь Михайлов меня хорошо физически нагружает. Он борется до последнего и я с ним очень устаю. Для него со мной поработать тоже плюс, ведь я физически крепкая, технически не слабая. Мы с Василием боремся очень ожесточенно.
— А муж с вами ещё спаррингует?
— Нет. Иногда со мной становится в спарринг брат. Он работает со мной, подсказывает.
— Как муж, брат и отец отреагировали, когда вы решили снова вернуться в спорт после рождения второго ребенка?
— Спокойно, с пониманием. Постоянно ловила себя на мысли, что вообще не уходила из спорта. Но после Пекина я была очень уставшей и выжатой. Чтобы развеяться, пошла на съемки в шоу. Сначала было «Танцую для тебя». Согласилась сразу, потому что очень мечтала выступать там, мне был необходим отдых. Потом сделала операцию на колене, стала серьёзно готовиться, но тут узнала, что жду ребенка — второго сыночка Адамчика. Тренеру сборной Владимиру Евонову было трудно, когда он узнал, что я выпадаю. Но Владимир Евгеньевич сказал: «Возвращайся, я тебя жду». Родила ребенка и через месяц, дождавшись, пока заживут швы после второго кесарева сечения, сразу же начала тренироваться. Особенно мотивировало то, что после чемпионата мира у нас не было лицензии. Если бы девушки выиграли путевку в Лондон сразу, смысла и мотивации бороться дальше не видела бы. Ведь если человек завоевываёт лицензию, значит, он достоин ехать на Олимпиаду. Я уважаю труд соперников, девочек, которые работают рядом со мной. Если кто-то согнал вес, завоевал лицензию, то как я могу мешать?
«В первые мгновения после победы я плакала, кричала, делала всё, что хотела»
Я выиграла Олимпиаду, являюсь бронзовым призером Олимпийских игр-2008, поэтому не хотела переходить дорогу перспективной молодёжи. Но когда увидела, что лицензии нет, то приехала на сборы, сравнила, как тренируются другие и как тренировалась я, и решила попробовать еще раз. Тренер Григорий Николаевич Шепелев неожиданно пригласил поехать на турнир Никифорова в Россию. Тогда ещё не понимала, в форме я или нет, потому что слабо боролась с девушками на тренировке, но ответила, что поеду. Все думали, что я проиграю, не выдержу нагрузок. Шутка ли – более трех лет не бороться! Но первый же старт – и я победила. Даже у Людмилы Балушки выиграла, которая весной стала чемпионкой Европы. 2:0, 2:0 – это была уверенная победа.
— За те три года, что вас не было в команде, в нашей сборной сформировался достаточно сплоченный коллектив, который побеждает всех соперников на европейском уровне. Вы легко нашли общий язык с девушками?
— Понимаете, это борьба. Для меня не существует коллектива. Извиняюсь, что так говорю, но каждый борется за себя. Я всё взвесила. Могу проиграть, может быть травма, но сказала: «Иду и борюсь, потому что для меня спасение только в борьбе».
— Можно сказать, что сейчас ваш тренер – вы сами?
— Никогда в жизни такого не скажу. Владимир Евонов – человек, который верил в меня, даже когда я в себя не верила сама, была уставшей, хотела уйти из спорта. Владимир Евгеньевич говорил: «Ты должна доказать всему миру и самой себе, что у тебя сильный характер». Брат Алексей является моим тренером с 2004 года. Он меня поддерживал ещё в семье, когда отец был против, чтобы я занималась вольной борьбой. Алексей говорил: «Папа, она же у всех будет выигрывать, наоборот пусть идёт». Если Владимир Евгеньевич говорил, дескать, «давай, ты можешь», то брат наоборот мог в чём-то меня задеть, уколоть. Алексей постоянно жалил меня за мои сомнения, за поражения. Брат сознательно раздражал меня, воспитывал злость, понимание, что надо идти до конца, делал меня закалённой. Кроме того, отмечу таких специалистов, как Николай Михайлович Кутей, Аркадий Иосифович Дубилевич. Они тренировали меня весь этот период, вдохновляли, боролись за меня, отстаивали меня. Конечно, постоянно вдохновляет меня семья, друзья, те, кто в меня верит и кого я не могу подвести. Говорю им: «Я всего лишь инструмент в ваших руках». Без этих людей не было бы ничего.
— Дети способны запретить маме бороться, сказать, что мы не хотим, чтобы ты ездила?
— Дети наоборот очень хотят, чтобы мама стала легендой и героем.
— Как старший пятилетний сын реагирует на весь этот хаос на коврах, когда находится с вами во время тренировок?
— Артурчик бегает, тренируется. Он маленький и многого не понимает, но всегда энергичный, позитивный. Говорю: «Ты хочешь, чтобы мама выиграла?» «Да, хочу, чтобы мама выиграла первое место и привезла медаль».
— Кто из сыновей больше похож на вас?
— Младший, Адам. Назвали его в честь олимпийского чемпиона Адама Сайтиева. Адамчик, как я, когда выхожу на ковер – кричит, морально даёт понять сопернику, что вышел побеждать. Он упрямый, упорный, серьёзный. Надеюсь, тоже будет целенаправленным. Да и внешне Адам похож на меня, а старший больше пошел в отца.
— 2004 год, первая для вас победа на Олимпиаде. Как смотрите на те события восемь лет спустя?
— Тогда я была самым счастливым человеком в мире. Я ехала за золотом, у меня не было никаких сомнений, что смогу выиграть. Я была в прекрасной физической и психологической форме, выиграла три чемпионата мира подряд, на двух меня признали лучшей. Знала, что будет Кихару Ико, которой я когда-то очень сильно, со счетом 5:1 проиграла на молодёжном чемпионате мира. Но я была уверена, что на Олимпийских играх выиграю. Впрочем, до последнего не могла поверить, что я заслужила у бога стать олимпийской чемпионкой.
— То, что вы делали на ковре сразу после того, как судья поднял вам руку после финальной схватки – сознательные эмоции?
— Да где там! Мы с тогдашним наставником сборной Анатолием Харитонюком до Олимпиады много и напряженно работали, ни на секунду не расслаблялись, просматривали каждое движение, много работали на ковре. Тренер то давал много схваток, то постоянно выгонял с ковра, боялся, чтобы я не перегрузилась. Когда я вышла бороться в финале, Анатолий Сергеевич переживал за меня до последнего, но когда увидел, что я развернулась и получила первый балл, тренер понял, что схватку уже не отдам. Мы боролись девять минут, счет был ничейный – 2:2. На последних секундах Кихару проходит мне в ногу. Фактически, чтобы не отдать балл, хваталась за волосок.
И вот – свисток судьи. На мгновение подумала, что судьи дадут балл японке. Когда посмотрела на табло и увидела счет 2:2, то начала молить бога, чтобы победу отдали только мне. Моя судьба была в руках судей. Это мой брат и тренер уже знали, что я победила, потому что у японки одно предупреждение, а у меня – ни одного. Я об этом не знала. Увидела, что судья сначала подошёл и пожал руку Кихару Ико. Думаю, ну, раз ей пожал первой, значит, она выиграла. Мысленно повторяла: «Неужели?» Затем судья пожал руку мне. Я опустила голову, жду, когда рефери поднимет руку японке. Была расстроена, но молилась до последнего.
И тут судья резко поднимает мою руку. Что тогда началось – вы видели. Там не то, что не проконтролируешь – я вообще не знала, как реагировать, поэтому дала волю эмоциям полностью. Потому как проявлять эмоции во время подготовки нельзя, как бы тяжело не было. В те первые мгновения после победы я плакала, кричала, делала всё, что хотела. Совершенно бессознательные эмоции! Чуть позже мы с Анатолием Сергеевичем зашли в столовую и посмотрели на всё это со стороны, на большом экране. Когда тренер увидел, как я его обнимала, у него кусок в горле застрял. Но прошли годы и есть что вспомнить.
— Вы допускаете, что было бы, если бы судья поднял руку японке?
— Не допускаю, это очень трудно. В тот момент думала, что снова буду четыре года мучиться, тренироваться. Были различные мысли.
— Уже думали над тем, чем будете заниматься после Олимпиады-2012?
— Я суеверный человек, поэтому заранее загадывать не хочу. Но хотела бы родить еще двоих детей. А там жизнь покажет. Возможно, буду тренировать детей. Своих точно буду тренировать. Недавно мы с мужем приобрели дом в Хмельницком. Это будет наше семейное гнездышко. Буду воспитывать детей, вероятно, приму участие в интересных телешоу, может, поедем на море. Но рано об этом думать, когда Олимпиада на носу!