Пятница стала для вашего корреспондента первым рабочим днём в офисе после возвращения из Англии. Раз пришло время возвращаться к автоспортивным и мини-футбольным будням, почему бы напоследок не освежить в памяти впечатления, оставшиеся от олимпийского Лондона? Тем более что на небольшой материал как раз хватит.
Начать, наверное, стоит с тех моментов, которые непосредственно относятся к самим Играм. Тема номер один в обсуждениях коллег — волонтёры. Армия добровольцев, призванная помогать спортсменам и журналистам, проявила себя противоречиво: где-то реально приносила пользу, но где-то — откровенно мешала.
Эти противоречивые волонтёры
На одной стороне весов — доброжелательность и искреннее желание помочь. Бывали ситуации, когда помощники организаторов давали возможность сэкономить время, подсказав правильную дорогу в микст-зону. Или, например, кто-нибудь заботливый мог подержать твой диктофон, чтобы не приходилось изо всех сил тянуться к нужному спортсмену из-за спин коллег.
Но вы наверняка в курсе, что отношения волонтёров и российских журналистов в смешанных зонах были, скажем так, противоречивыми. И надо отметить, что известный конфликт одного из коллег с беременной чернокожей волонтёршей имел свои предпосылки. Тут надо пояснить, что обладатели аккредитаций, по сути, являются представителями разных каст. Каста высшая — телевизионщики, чьи компании обладают правами на трансляции. Элита стоит ближе всего к началу смешанной зоны и, соответственно, получает спортсмена свеженьким. Дальше идут представители радиостанций, а дальше… Нет, не представители пишущих СМИ. Дальше — волонтёры, собирающие короткие цитаты для официальной информационной службы Олимпиады.
Ох, как их все недолюбливали! Обычно ситуация выглядела так: волонтёр-англичанин формулирует для спортсмена либо банальный, либо странный вопрос, затем волонтёр, знающий русский язык, неточно его переводит. Ответ записывается даже не на диктофон, а ручкой в блокнот. И такое действо может длиться вплоть до пяти минут, хотя на выходе обычно получалось 5-6 малозначимых строк. Только после этого спортсмен — уже уставший, торопящийся на допинг-тест или пресс-конференцию, в Русский дом или Олимпийскую деревню, — наконец-то доходит до журналистов, где через две-три минуты его общение пытается завершить… очередная порция волонтёров! Мол, пообщаетесь потом, а сейчас надо бежать. Стоит ли говорить, какими глазами на организаторов смотрела пишущая братия…
Рабочие моменты
К тому же волонтёры далеко не всегда были в курсе всех олимпийских правил. Например, вашего корреспондента на одних аренах пускали в определённую часть микст-зоны без всяких проблем, на других — после обсуждения с начальством, на третьих — с запретом пользоваться диктофоном (хотя, например, на стрельбе или арене North Greenwich, принимавшей баскетбол и гимнастику, не было никаких проблем). Волонтёры в лучших отечественных традициях ссылались на верховное начальство и демонстрировали прогрессирующий синдром вахтёра. Что-либо доказывать было себе дороже: никого не радовала перспектива лишиться аккредитации и попасть в какой-нибудь чёрный список МОК.
Негатив перевешивает, правда? Давайте тогда разбавим его положительными моментами. Например, порадовали олимпийские арены. Даже те сооружения, что имели статус временных, обеспечивали практически всем необходимым: для прессы хватало мест и на трибунах, и в пресс-центре, работали буфеты (другое дело, что цены там были не самые приятные — взять хотя бы пол-литра «Кока-Колы» за 130 рублей). На происходящее открывался хороший вид, зрители обеспечивали должную атмосферу… К тому же некоторые соревнования проводили по соседству с разными лондонскими достопримечательностями: ходьба — мимо Букингемского дворца, стрельба из лука — на знаменитом крикетном стадионе Lord’s Cricket Ground, ну и так далее. Так что был шанс прикоснуться к истории.
Добираться к олимпийским объектам было достаточно удобно: в Лондоне отличное в плане проникновения метро. Вполне реально было разобраться и в местной автобусной сети (бонус — легендарные двухэтажные агрегаты). Сначала было даже непонятно: почему англичане любят критиковать собственную транспортную систему. Потом, правда, понимание пришло…
Во-первых, метро любит ломаться. Вернее, в тоннелях нередко срабатывают разные датчики, для проверки информации с которых работа линии прекращается на час-полтора. Вот представьте, если с утра закроют, например, Сокольническую линию. А в Лондоне такое — не редкость. Ну и напасть номер два: ужасная духота. Ей-богу, вряд ли ещё когда-то буду жаловаться на неважные условия в московской подземке: на фоне Лондона у нас вопросов к вентиляции просто нет.
Центральная линия закрыта. Добирайтесь как хотите
По-другому ваш автор начал смотреть и на пассажиров московского метро: на фоне коллег из Лондона в нашем сабвее чрезвычайно тактичные люди. Лондонцы не считают нужным освобождать проход у дверей, даже если сами выходить не собираются. Те же, кто выходит, очень не торопятся с этим процессом и уже потом расталкивают начинающий заходить народ. Пассажиры раскидывают ноги, затрудняя передвижение в середину вагона (туда вообще мало кто идёт, предпочитая создавать толкучку у дверей). Кроме того, местные жители обожают при выходе из вагона тут же встать и перегородить проход.
Но вы не думайте, что в целом всё было печально: просто негатив всегда запоминается лучше, а рассказ о нём получается веселее. Общий уровень Олимпиады для вашего корреспондента, прежде на Играх не бывавшего, показался достойным. Ну, а отрицательные моменты — это ведь в том числе интересная тема для обсуждений выездной бригады «Чемпионат.com» вечерами после напряжённой работы.