Хтей: «Мы должны были заставить бразильцев ошибаться»
— Что было самым сложным в финальном матче?
— Заставить соперника ошибаться. Бразильцы, как известно, умеют в волейболе всё. Но от нас требовалось сделать так, чтобы они начали допускать элементарные промахи. Подобное возможно только при силовом давлении. Но перед решающей пятой партией мы получили чёткое указание от Алекно: подавать как можно сильнее, постараться выбить соперника с приёма, что и должно было привести к последующим осечкам в атаке.
Поиграли. Победили. Теперь можно и интервью раздавать
— Это было, несомненно, смелое решение — в четырёх партиях именно на подаче было потеряно 26 (!) очков.
— Но оказалось единственно верным. Мы получили право на ошибку — и ни одной не допустили! При подаче, имею в виду. Потому что вводить простой мяч — смерти подобно, бразильцам только того и надо. Разыграть мяч после простого приёма — это их хлеб. Нам было легко, руки были развязаны, и мы сделали то, что и должны были сделать.
— Вам приходилось работать со многими тренерами. Что нового привнёс Владимир Алекно?
— Он полностью перестроил тренировочный процесс по сравнению с тем, что существовал в сборной в прошлом году. Как видите, это уже принесло первые плоды, хотя время для чёткой и планомерной тренировочной работы почти не было. Верю, что это только начало и нас всех ждут новые не менее серьёзные испытания. И новые победы. Мы все в это верим.
Соколов: «О личных показателях не думаю»
— Вы выступали за сборную России ещё при Геннадии Шипулине. Сколько лет прошло с тех пор?
— Восемь. И я очень благодарен нынешнему тренеру, что он поверил в меня, дал шанс и мы смогли добиться столь долгожданной победы.
— Что было самым сложным по ходу Мировой лиги?
— Наверное, всё-таки сыграться, почувствовать друг друга. Ведь в команде оказалось много игроков, которые прежде между собой не взаимодействовали. Нам повезло с календарём в ходе предварительного этапа — первые четыре недели мы перемещались только по России, тогда как в других группах сборные летали по разным континентам. И то, что в интерконтинентальном раунде мы показали лучший результат среди всех участников, пытались списать как раз на удачный расклад, когда мы поехали на выездные игры, практически решив для себя вопрос участия в финальном турнире. Посему мало кто верил, что мы на самом деле представляем реальную силу.
— А какой из сыгранных матчей уже здесь, в Гданьске, вы бы выделили особо?
— Наверное, полуфинальную игру с Польшей. Я и до этого знал, как здесь умеют болеть за своих. Но на сей раз в зале творилось что-то невероятное. И приспособиться к такой обстановке очень непросто. Как бы это банально ни звучало, но на площадке у поляков было действительно на одного игрока больше. Ну и, разумеется, финальная игра имеет особую значимость — по счёту в каждой партии видно, как непросто пришлось всем нам.
Это сладкое победное мгновение
— Роль либеро — весьма непростая. Какую из подач, скажем, вы предпочитаете — силовую или так называемый планер?
— Сложнее, наверное, когда подают на вылет. К планеру можно приспособиться, если ты присмотришься к особенностям его исполнения тем или иным игроком и найдёшь при этом чёткое взаимодействие со своими партнёрами. Потому что планер летит обычно в определённый сектор площадки, где в это время может находиться другой игрок, не готовый к его приёму.
— По ходу финального турнира в ежедневных информационных бюллетенях приводились статистические данные по амплуа и отдельным волейбольным компонентам. Вы следили за этим?
— Нет. Стараюсь не обращать внимания на общую статистику. А внутри команды действия каждого игрока разбираются досконально. А почему вы спрашиваете об этом?
— Просто в одной из номинаций — «игра в защите» — вы с первого дня занимали первое место, бывало, что и среди либеро лидировали. Только для лучших «защитников», в отличие от лучших в атаке, на приёме, на подаче и других, индивидуальные награды не предусмотрены.
— Дело не в награде личной, а в победе команды. Мы стремились к этой победе, потому что сборная России так давно ничего не выигрывала, что каждый ощущал подспудно некое психологическое давление. И мы сделали всё, чтобы эта победа пришла.