Если бы этот парень был спринтером, его бы носили на руках. Но он выбрал дистанции, которые не пользуются повышенной популярностью, однако преуспел в них не меньше Усэйна Болта. Просто потому, что эстафет по 5000 метров не существует, а достойных соотечественников в отличие от кенийцев или эфиопов у Мохаммеда Фара нет. Он и сам, по мнению многих, тянет на британца с трудом, хотя разительно отличается от выигравшей в четверг «полторашку» Абебы Арегави. Та стала шведкой всего год назад, наш же герой перебрался в Великобританию из Сомали в 8 лет. Поначалу он мог сказать по-английски всего пару фраз «Извините меня» и «Где здесь туалет?», сейчас он даёт пресс-конференции на чистом английском по случаю своих золотых дублей. В Москве на чемпионате мира случился третий – после континентального первенства в Барселоне в 2010-м и Олимпийских игр в Лондоне в 2012-м. Мог бы быть и четвёртый, да в Тэгу он на финише «десятки» уступил 0,26 секунды Ибрагиму Джейлану и остался вторым.
– Был жутко разочарован тогда, – признаётся Мо, возвращаясь мыслями на дорожку южно-корейского стадиона, когда мы начинаем беседу. – Бежал в своей обычной манере, вёз соперникам метров восемь на последнем круге, но Джейлан феноменально накатил. Помню, опешил, когда увидел, что он поравнялся со мной.
– С тех пор никто не может вас обогнать на крупных форумах…
– Да уж, стараюсь не давать поводов.
– Но ваша тактика при этом проста и неказиста…
– Наверное (улыбается). Просто в определённый момент выхожу в лидеры для того, чтобы иметь более удобную позицию для атаки, и жду своего часа.
– Он наступает, как правило, за круг до финиша, не так ли?
– По-разному. Иногда за 300 метров начинаю финишировать, иногда за 500, но в целом вы правы.
– При этом складывается впечатление, что вас не волнует, кто у вас за спиной?
– В этом есть доля правды. Тем не менее я стараюсь обычно поглядывать на табло, чтобы иметь представление о том, кто меня преследует. Всё-таки расслабляться не следует, достойных финишёров хватает.
– Не находите странным, что соперники позволяют вам из раза в раз осуществлять задуманное?
– Нахожу, но это строго между нами (смеётся). Вообще, как правило, все думают о том, как сэкономить силы, поэтому зачастую забеги получаются медленными. Вспомните, какие были результаты, когда на треке царил Кенениша Бекеле – на 10 километрах из 27 минут постоянно выбегали, а в последние 3-4 года с большим трудом.
Мо Фара на лестнице отеля Crowne Plaza
– На «пятёрке» дела всё же обстоят иначе…
– Так ведь здесь особо экономить и нечего – дюжина кругов всего лишь. Концентрация гораздо выше – убежать в отрыв почти нереально. Здесь тактика имеет огромное значение. Те же кенийцы или эфиопы могут взять тебя в «коробочку» в общей группе, и придётся тратить силы на то, чтобы из неё выбраться.
– Но вам это удаётся внешне достаточно легко…
– Я предпочитаю не паниковать. Мне всё-таки уже 30 лет, много повидал на своём веку. Мне в такой ситуации легче снизить темп, пропустить несколько человек, выбраться на оперативный простор и вернуться во главу пелотона по второй или даже третьей дорожке. В чём плюсы? Я не сбиваюсь с ритма, не нервирую себя и не рискую, подставляясь под тех, кто бежит позади.
– Кстати, как часто вам наступают на пятки и подсекают?
– Откровенное хамство на таком уровне редко встречается. Могут толкнуть, пересечь траекторию, но никто не думает о том, как бы вывести соперника из строя. Это обычная борьба на дистанции. Согласитесь, было бы странным, если бы все расступались и предлагали вам выйти вперёд.
– Последний круг вы пробегаете в среднем за 52-53 секунды…
– (Перебивает.) И это очень высокий результат.
– Понимаю. Так почему бы вам не попробовать себя в беге на 1500 метров?
– Так я попробовал в июне. В Монако пробежал за 3.28,81, если память не изменяет, и установил новый рекорд Европы (смеётся).
– Я к тому, что не попробовать всерьёз, – заявиться на эту дистанцию на чемпионате мира?
– Во-первых, шансы выиграть «полуторку» у меня чуть меньше, чем ту же «пятёрку» или «десятку». Во-вторых, принципы подготовки и тренировок на длинные дистанции схожи, в отличие от средних, а это значит, что в течение недели по ходу соревнований придётся бежать в разном темпе. Ну и, в-третьих, если уж следовать вашей логике, то мне можно попробовать принять участие и в забеге на 800 метров.
– Вряд ли. В 2003-м вы отмерили эту дистанцию за 1.48,69, а этот результат не позволил бы бороться за медаль в Москве.
– Как Дэвид Рудиша я вряд ли смог когда-нибудь пробежать, но если сосредоточился и посвятил себя исключительно этой дистанции, то в 1.44 при определённом раскладе уложился бы почти наверняка. Впрочем, всё это предположения. Ныне изменять своим «коронкам» я не собираюсь. Возраст уже не тот, чтобы экспериментировать.
– А как поживает идея помериться силами с Усэйном Болтом на 600 или 800 метрах?
– Вы сами слышали, что он согласился, так что, полагаю, мы повеселим народ в ближайшее время.
– Как думаете, кто выйдет победителем?
– Те, кто придут на стадион и получат удовольствие, а также нуждающиеся, которым пойдут все собранные средства.
– И всё-таки…
– На 800 метров фаворитом, скорее всего, буду я, а вот на 600 – шансов больше у Усэйна. Хотя кто знает, на что он действительно способен.
– Лашон Мерритт заявил, что обставил бы вас обоих?
– Пусть присоединяется, посмотрим, насколько он хорош. Хотя, естественно, ему отмерить два круга гораздо проще, нежели нам с Усэйном.
– Говорят, вы раз в год выезжаете тренироваться в Кению?
– Да, это действительно так. Два или три месяца я провожу в Итене – небольшом кенийском городке в провинции Рифт-Валли. Он расположен на высоте 730 метров над уровнем моря. В этом месте живут и тренируются почти все ведущие легкоатлеты Кении. При этом не могу сказать, что там созданы идеальные условия. Сплю в простом номере, просыпаюсь, бегаю, завтракаю, снова сплю, работаю в тренажёрном спортзале, обедаю, бегаю, ужинаю и отдыхаю. С утра всё по новой. Иногда, открывая глаза, думаешь: «А не послать ли всё к чёрту?», но затем поднимаешься и заставляешь себя. Там нет телевизоров, пойти особо некуда, да и с семьёй нормально не пообщаешься, но если вы способны выдержать нагрузки там, то сможете бегать где угодно.
«Мобот» Мо Фара после победы в Москве
– Не надоело? Или будете вкалывать подобным образом до Рио-де-Жанейро?
– К тому времени мне исполнится 33, и вполне возможно, что я буду не столь вынослив. Возможно, к тому времени подамся в марафон и отберусь в этом виде.
– Шутите?
– Нет, абсолютно. Думал об этом ещё перед Олимпийскими играми. Считаю, что способен уложиться примерно в 2:10. Впрочем, не будем раньше времени загадывать.
– Случаем это не Пола Рэдклифф вам насоветовала?
– Не скажу. Пусть это останется моей маленькой тайной (смеётся).
– Два олимпийских золота сильно изменили вас?
– Меня самого почти нет, разве что добавили уверенности. А вот на улицах меня стали узнавать гораздо чаще. Да и внимание со стороны представителей СМИ увеличилось.
– Про ваш знаменитый победный жест «Мобот» ходит много слухов – кто-то видит в нём слона, кто-то сердце. Что он значит на самом деле?
– Это просто буква «М», правда, она не всегда получается идеальной (смеётся). Но прописная ведь тоже имеет право на существование.
– А как у вас родилась идея подобного празднования?
– Вы будете удивлены, но она родилась не у меня, а у телеведущей Клэр Болдинг с «Би-Би-Си Спорт». Когда продюсеры канала попросили меня придумать что-нибудь эдакое на случай победы, она сложила руки над головой и сказала: «Вам нужно изобразить нечто подобное, чтобы люди запомнили букву „М“. Мне эта идея понравилась.
– К слову, ваш жест не меньше напоминает и русскую букву „Ф“, с которой начинается ваша фамилия?
– Серьёзно? Тогда надеюсь, что московские болельщики запомнят меня надолго.
– Не сомневайтесь, один персональный поклонник у вас уже точно есть.
– На себя намекаете? Спасибо, это очень приятно.
– Когда я занимался лёгкой атлетикой, то был весьма приличным стайером. Так вот неоднократно ловил себя на мысли, что во время бега думал исключительно о своём дыхании и обращал внимание исключительно на своё состояние, а не на время и соперников.
– И делали абсолютно правильно. Это именно то, о чём необходимо думать в первую очередь. Всё остальное вторично, если ты умеешь бегать и делаешь это здорово. Когда становишься профессионалом, позволяешь себе иногда подумать о чём-то отвлечённом, например о предстоящем отпуске с семьёй, но это буквально несколько мгновений. Кстати, а почему вы закончили с лёгкой атлетикой?
– Прыгнул с моста ради девушки. Не знал, что мелководье, и повредил колено, наложили 42 шва…
– Угораздило же вас (кривит лицо, разглядывая шрамы). Меня, слава богу, пронесло, хотя был случай в 18 лет. Мы выпили с Томом Бэдфордом (сыном Дэвида Бэдфорда – организатора лондонского марафона. – Прим. „Чемпионат.com“) на одной из вечеринок, и по дороге домой я предложил ему на спор прыгнуть с моста Теддингтон в Темзу абсолютно голым. Мы разделись и сделали это. Мой тренер долго оставался в неведении о том поступке, а когда спустя годы узнал, жутко разозлился. Но с тех пор я паинька (хохочет).
Мо Фара с женой Таней и дочкой Рианной