Что чувствуют участники Red Bull Air Race

Немного теории

Red Bull Air Race – чемпионат мира по аэробатике, а если точнее, авиаслалому. Участникам, представляющим разные команды и выступающим на трёх схожих по характеристикам самолётах, необходимо за минимальное время преодолеть трассу, обозначенную специальными надувными пилонами. При этом крайне важно не нахватать штрафов – за повреждение пилона, за слишком высокую начальную скорость, за неверный угол атаки при прохождении пилона и даже за слишком большую перегрузку во время разворота на середине дистанции.

Зрелище очень эффектное и динамичное, вот и получилось, что в 2003 году была проведена первая пробная гонка, а уже к сезону-2005 серия получила статус чемпионата мира. Появились свои герои, свои рекордсмены, публика быстро признала новое соревнование. Правда, без болезней роста не обошлось: к концу 2010 года в чемпионате стало происходить слишком много инцидентов, после чего в «Ред Булл» взяли тайм-аут. Три года было потрачено на переосмысление и работу над безопасностью, и в сезоне-2014 Red Bull Air Race вернулся, сходу выйдя на прежние обороты.

В 2015-м в чемпионате запланировано восемь этапов, один уже прошёл в Абу-Даби. Как вы, возможно, слышали, планировалась и гонка в России на территории «Сочи Автодрома», но по финансовым причинам этап был отменён. Не исключено, что в чемпионате-2016 российские болельщики всё же увидят «воздушную Формулу-1».

Уже полетавшие нагоняют страху на тех, кому ещё предстоит

Накануне

Итак, сезон-2015 уже стартовал, но сейчас в нём пауза. Ей и воспользовались организаторы, чтобы пригласить журналистов в Мюнхен на своеобразное «воздушное такси». Репортёров со всей Европы должны были прокатить известные пилоты – на двухместных самолётах, которые участвуют в младшей категории Red Bull Air Race, «Челленджере». Цель понятна: прочувствовать на себе то, что испытывают гонщики во время полётов, и тем самым привлечь к чемпионату новых болельщиков, которые прежде, возможно, считали «воздушную гонку» специфическим и не совсем спортивным зрелищем.

Подход к «тест-драйву» был более чем серьёзный: ещё до отправки в командировку пришлось заполнить серию анкет, заверив, что со здоровьем всё в порядке. Организаторы милостиво разрешали курить, но признание в наличии целого ряда заболеваний поставило бы жирный крест на шансах оказаться внутри самолёта. Правда, некоторые не самые отважные журналисты, возможно, и не сильно расстроились бы от того, что избегут мёртвой петли и других прелестей.

Парашют дают, но как его использовать, не сообщают

На земле

Наверное, проще всего было тем, кто летал первым: они не могли со стороны оценить, насколько круты некоторые виражи, и соответственно начать бояться. Ну, тут как на экзамене: кому-то нравится первым поднять руку, а кто-то, напротив, продолжает до последнего сидеть на месте. Небольшая российская делегация оказалась примерно посередине.

Кстати, не думайте, что из-за этого нам пришлось полдня голодать: совсем наоборот, организаторы настоятельно рекомендовали не отказываться от завтрака, да и против обеда прямо на аэродроме ничего не имели. Как они объяснили, плохо может стать скорее при пустом желудке. Кто бы мог подумать!

Пилон показательно сдувают для очередной группы журналистов

Итак, пока журналисты из Германии по очереди оказывались в небе, мы ждали своей очереди – в частности, занимая время изучением царя трассы – пилона. Вроде бы простое сооружение на самом деле потребовало серьёзной работы: нужно было добиться, чтобы оно ни в коем случае не могло повредить конструкцию самолёта, быстро восстанавливалось после контакта и ни в коем случае не изгибалось даже при сильном ветре.

Есть свои ноу-хау: например, ткань, из которой созданы верхние сегменты пилонов (всего их 9, после контакта достаточно заменить за пару минут лишь один повреждённый), в два раза легче бумаги. Разница в давлении внутри и снаружи пилона такова, что ткань рвётся от самого малейшего контакта. Кстати, ещё немного о правилах: пилот должен преодолевать пилон на высоте от 15 до 25 метров. Выше пилон просто заканчивается, а лететь ниже – опасно, за это штраф и даже угроза дисквалификации.

В Абу-Даби, где прошёл первый этап 2015 года, за время соревнований пилоны получили 46 ударов. Чтобы расписание гонки не сбивалось, организаторы подготовили сразу несколько оперативных групп, которые и занимаются «реанимацией» повреждённых конструкций.

Внутри пилона

Залезаем

Итак, настало наше время! Для начала облачаемся в комбинезоны (обычные «гоночные», для пилотов спроектированы специальные, с трубками, чтобы мышцы легче справлялись с перегрузками). Надевают парашют – правда, не рассказывая, как им пользоваться, скорее просто для порядка. На всякий случай вручают и небольшой пакетик – да-да, на случай тошноты.

Перед полётом знакомишься со своим пилотом. С ним можно обсудить детали полёта: садистов тут нет, и если кто-то просит обойтись без самых жёстких манёвров, никто настаивать не станет. Ваш корреспондент, впрочем, признался, что прежде сидел за рулём гоночных машин, на что получил ответ: «О, ну тогда ты сумасшедший. Полетаем!» Возражать не стал. Ещё лётчик добавил: «Верь мне». Собственно, а что мне ещё оставалось делать, когда мы взлетели?

Забавный нюанс: в кокпите место пассажира спереди. То есть ты словно предоставлен самому себе, пилота не видишь и даже в теории не можешь посмотреть, что он там делает. Правда, ноги пассажира упираются в те же педали, что и у пилота, да и рукоятка управления имеется – то есть в теории управлять можно и самому, самолёт в том числе предназначен для обучения. Но пилот специально попросил положить руки на боковые трубы каркаса – чтобы он точно видел, что штурвал я не трогаю. Лётчику так спокойнее – значит, и мне тоже.

Пассажир в самолёте сидит спереди

В небе

Ну, полетели! Как я уже сказал, с моей стороны никаких просьб лететь потише не было — так что сразу же после взлёта мы совершили мёртвую петлю, ух! Вы знаете, странные ощущения, когда на выходе из неё самолёт задумчиво устремляется ровно в землю — а ты лишь думаешь, чтобы пора бы и отвернуть в сторону. Зато когда этот отворот стремительно и легко происходит, то дальше никакого страха уже почти и нет. Манёвренность у нашего мелкого самолёта всё-таки потрясающая! К слову, в случае чего боевые самолёты Red Bull Air Race способны лететь в перевёрнутом состоянии до четырёх минут — для этого придуманы специальные топливные баки.

После петли пилот спрашивает, в порядке ли я. Получив утвердительный ответ, с чистой совестью продолжает всю запланированную программу: ещё серия петель, резкие покачивания в разные стороны, стремительные виражи, при которых то изучаешь окрестности, включая «Альянц Арену», то можешь видеть исключительно небо.

При этом прекрасно понимаешь, что перегрузки значительно ниже, чем в гоночных условиях: даже ненатренированный журналистский организм переносит их спокойно, разве что мышцы в нижней части головы забавно вибрируют – как в одном из фильмов с Джеки Чаном, когда включают аэродинамическую трубу. Правда, когда потом увижу видеозапись из кокпита, выяснится, что масштаб этих вибраций я всё же преувеличивал.

Одно из заданий – преодолеть створку пилонов, строго горизонтально

В целом такой полёт — просто кайф. Очевидно, что лётчик всё делает с запасом, плавно и без риска. На соревнованиях, когда всё решают доли секунды, движения будут резкими и в то же время более отточенными — добавьте сюда вполне реальные перегрузки до 10 g и нервное напряжение! Вот и неизбежными становятся ошибки и штрафы, добавляющие во всё перчинки. Помните об этом, когда будете смотреть очередную воздушную гонку.

Во время этапов Red Bull Air Race пилоты преодолевают дистанцию за минуту. Наш полёт длился минут шесть, но пролетели они очень быстро – честно говоря, даже немного удивляешься, когда самолёт уже заходит на посадку. И в помине нет мыслей а-ля «мучение закончилось», скорее просто удовлетворение: всё попробовал, получил достаточное удовольствие и все нужные эмоции. Рядом, за оградой аэродрома, стоят откуда-то появившиеся зрители – можно на правах «псевдопилота» помахать рукой, ощутив себя почти Гагариным.

…Уже когда вылезаешь из самолёта, начинаешь ощущать не тошноту, но совсем лёгонькое недомогание – наверное, надо было слушать организаторов и есть побольше!