В эти дни, ровно 120 лет назад, всё прогрессивное человечество находилось под впечатлением только что прошедших в столице Греции первых Олимпийских игр современности. Вчера мы рассказали, в каком состоянии находятся олимпийские Афины прямо сейчас – вышел очень поучительный репортаж с места событий от нашего спецкора. А после этого попросили автора нашей постоянной рубрики о русском спорте 100-летней давности «Скоро революция» Константина Бойцова совершить ещё более дальний, как говорится, «флэшбэк» – написать о том, как воспринималась первая Олимпиада 1896 года в самой России. О том, как в результате изысканий под серьёзное сомнение поставлена легенда о первом русском олимпийце и другие мифы – читайте в очередном выпуске рубрики.
Первую Олимпиаду затмили Пасха и коронация Николая II
«3 (15) апреля при великолепной погоде состоялась церемония торжественной раздачи наград победителям на олимпийских играх» — так начиналась малоприметная колонка газеты «Одесские новости» за 9 апреля (соответственно 21 апреля по европейскому стилю) 1896 года. Вышедшая в рубрике «Мировые новости» статья подытоживала цикл публикаций, посвящённых первой Олимпиаде современности.
Почему автор взял в качестве исходного материала публикации одесской газеты? Обычно в исследованиях о русском спорте конца XIX века в качестве источников предлагают более модные в то время журналы «Циклист» и «Велосипед», питерские издания «Неделя» и «Русские Ведомости», газету «Киевлянин», которая опубликовала отчёт Николая фон Риттера – возможно, самой загадочной в истории отечественного спорта фигуры, побывавшей в Афинах и… так и не вышедшей на спортивную арену. Собственно, именно загадочная попытка Риттера стать первым отечественным олимпийцем и стала толчком в изысканиях, которые и привели в итоге к «Одесским новостям». Попутно на свет извлекались прелюбопытные детали состояния российского общества и его интересу – как к спорту вообще, так и к тому что происходило 120 лет тому назад с 6 по 15 апреля в Афинах.
Первым Играм современности в известной степени не повезло – их открытие 25 марта по тогдашнему российскому календарю совпало с православной Пасхой. Отвлекаться в святой день на сомнительные полуязыческие празднества не рискнули даже самые либеральные газеты. Плюс ко всему весна 1896 года в России была всецело посвящена приготовлениям к торжественной коронации Николая II и Александры Фёдоровны.
А Олимпиада… Ну какая Олимпиада? Спорт в России был в ту пору уделом исключительно энтузиастов и немного чудиков. Интерес к нему можно в целом сравнить с тем интересом, которое у общества нынешнего способна вызвать, положим, современная поэзия. Временами любопытно, порой способна вызвать некоторый ажиотаж, но в целом, как говорится, «он сам себе – поэт, ты сам себе – народ».
Алексей Дмитриевич Бутовский, хоть и добился благорасположения Пьера Де Кубертена (и его хлопотами был избран в 1894 году в первый состав МОК), донести идеи французского барона до высоких российских чинов попросту не мог. Да и каково было дерзать генерал-майору, члену какой-то там комиссии при министерстве просвещения? В олимпийских Афинах Бутовский был единственным представителем России – притом представителем, не наделённым решительно никакими полномочиями по организации и развитию спорта в стране, которую он представлял.
Как Кубертен стал Де Курселем
Вместе с тем сказать о спорте, как о социальном явлении в России в те годы никто не знал – было бы категорически неверно. В Москве и Санкт-Петербурге выходили роскошные для того времени еженедельные журналы «Циклист» и «Велосипед». Велосипедный бум накрыл тогда Россию девятым валом – несмотря на то что покупку даже «недорогого» велосипеда (рублей за 200) мог позволить себе лишь служащий значительного чина или успешный коммерсант. Оба издания процветали и не знали нужды ни в подписчиках, ни в рекламодателях – доходы позволяли московской редакции разместиться на Кузнецком мосту, а питерской – на Невском проспекте.
Мимо их внимания Олимпиада, разумеется, не прошла. Выдача «графу Льву Николаевичу Толстому по его личной просьбе, через посредство редакции журнала, значка для езды на велосипеде по городу» – это само собой, но и строчку «Олимпийские игры в Афинах» в оглавлении журнала «Велосипед» за 6 апреля найти можно. Вот – между статьей «Война в рекламах» (о недобросовестной конкуренции производителей велосипедных шин) и «Уставом Бакинского общества велосипедистов-любителей».
Правда, современный читатель пожал бы плечами недоуменно – Олимпиада уже три дня как закрылась… но тогдашний любитель велоспорта с увлечением читал: «Идея восстановления этих всемирных атлетических праздников-конкурсов принадлежит первому международному атлетическому съезду, созванному по инициативе известного спортсмена барона Де-Курселя в 1894 году в Париже в великолепном зале Сорбонны…». Ну фамилию неправильно напечатали – с кем не бывает? Что теперь – от этого Де Курселя (или де Кубертена – как там его…) рекламация придёт?
На общем фоне сухого изложения информации, поступавшей из столицы Греции, «Одесскiя Новости» можно было смело относить к энтузиастам спорта. Во-первых, газета (единственная из попавшихся в руки вашему автору) дала какой-никакой анонс события. В номере от 21 марта в статейке, вышедшей под рубрикой «Отклик», автор подписавшийся как «Улей» (обычная практика для журналистики тех лет) пишет следующее: «На улице спортсменов большой праздник. Все эти атлеты, гимнасты, велосипедисты, гоночники, водяные спортсмены, любители атлетических игр, крокетисты и крикетисты в большой ажитации. На этих днях, а именно – 25 марта в Афинах начнутся международные олимпийские игры, которые будут происходить в течении 10 дней. Из Одессы и Киева отправились уже в Афины некоторые спортсмены».
Попеняв Отечеству на то что «до недавнего времени у нас много заботились о развитии ума и мало давали для развития всего организма в физическом отношении», автор постарался дать событию, насколько было возможно, взвешенную оценку: «Мы не принадлежим к числу противников всех этих игр и спортов, но мы против излишних увлечений ими. Настанет, может быть, время, когда игры и спорты будут введены в известные границы – и тогда им можно будет вполне сочувствовать. Есть, впрочем, одна сторона в нынешних олимпийских играх в Афинах, заслуживающая сочувствия – сторона нравственная, моральная. Мы говорим об их международном характере… А всякое сближение народов, на какой бы то ни было почве – в настоящее время особенно необходимо…»
Чем не тезисы к «Оде спорту»?
«К участию допущен не будет – давал цирковые представления»
Однако продолжим листать «Одесскiя Новости». Через пару дней после пасхи, газета коротенько рассказывает своим читателям о торжественном открытии Игр: «Наследный принц, состоящий председателям комитета…речь от имени короля… Несмотря на сильный дождь… 30 000 зрителей, среди коих 20 000 иностранцев…». О результатах пока не сообщается – кроме того, что «…победителями вышли главным образом американцы» (в Одессе эту чеканную формулировку прочли раньше, чем в Петербурге).
В следующем номере – о, чудо! – иллюстрации! «Состязатели на олимпийских играх» изображены в виде рисунков, но они есть! «М- Элиоть, один из лучших английских атлетов, сын богатого англичанина» — даже станет олимпийским чемпионом в упражнении «толчок одной рукой».
С оперативной доставкой в Россию итоговых протоколов дело в 1896 году обстояло, скажем честно, из рук вон. Собственно, только журнал «Циклист», в номерах вышедших, соответственно, через три и четыре недели после закрытия олимпиады, сообщил читателям имена (или хотя бы гражданство) чемпионов во всех дисциплинах.
«Одесскiя Новости» такой возможности не имели и плясали от того что до них долетало. В следующем номере газета публикует портрет грека Сотириса Версиса. «Из большого числа прибывших в Афины участников игр, общее внимание сосредоточено на юном атлете-красавце С. Верзись, портрет которого мы помещаем… Ему только 19 лет. Неизвестно: одержит ли победу юноша, приковавший всеобщее внимание юноша в борьбе, но ему заранее готовится награда за красоту… Верзись участвует в лодочных гонках и греческой борьбе».
Версис занял третье место в… метании диска – притом за два дня до публикации собственного портрета в одесской газете. Рядом с Версисом еще один портрет – Лорис-стрелок. О национальности снайпера автор газеты не сообщает, но в красках (и с иллюстрацией) описывает его стрелковые фокусы. «На треножник укрепляется заряженное ружье. Лорис кладет себе на голову яйцо и принимает дистанцию боя. Затем по прицелу стреляет по курку противустоящего ружья и выстрелом последнего сбивает со своей головы яйцо… Ввиду того что Лорис, по сведениям, полученным главой комиссии по устройству игры, давал цирковые представления, к участию в играх не будет допущен – как профессиональный спортсмен».
А был ли русский?
Примерно в том же духе «выступил» и россиянин Николай фон Риттер. Уже прошла церемония закрытия, уже отзвучали здравицы в честь организаторов и чемпионов и «вдруг» в газете «Киевлянин» от 13 апреля (на десятый день после завершения игр) выходит заметка за подписью несостоявшегося российского «олимпийского состязателя», помеченная к тому же как «корреспонденция из Афин 28 марта».
Корреспонденция не поражает ни объёмом, ни эксклюзивностью информации. Для написания такого текста, предположим, к 10 апреля, автор, как говорится, мог бы и дома сидеть, и черпать информацию из «Одесскiя Новости». Что же касается прилагаемой автором афинской газеты с его портретом, так… её никто никогда не видел. Более того, за «корреспонденцией от 28 марта» никаких иных публикаций автора в газете «Киевлянин» не последовало.
Все прочие удивительные подробности афинских приключений российского состязателя мы знаем только из его писем к петербургским энтузиастам от физической культуры, написанным еще через полгода и позднее – как раз там было и про медальон, и про вино на борту корабля, якобы ставшее причиной неявки на старт. Словом, у меня нет прямых доказательств того что фон Риттер не был Афинах или, по крайней мере, не имел намерения участвовать в первой Олимпиаде современности, но обратных доказательств сам «олимпийский пилигрим» тоже не оставил. Отчего-то уверен, с моей точкой зрения охотно согласилась бы любая финансовая служба тех лет – задумай фон Риттер отчитаться за «афинскую командировку». Думается, излишне добавлять, что в официальных протоколах о нем нет ни малейшего упоминания. Фактически «первому русскому олимпийцу» все поверили на слово.
8 лошадей против коня-велосипеда
Через три дня после публикации первой и единственной статьи фон Риттера «Петербургская газета», также приглядывавшая вполглаза за событиями в Афинах, поместила на своей полосе «Рассказ очевидца»: «постоянный житель нашей столицы, атлет-любитель, ездивший в Грецию со специальной целью присутствовать на первых возрожденных олимпийских играх».
Далее атлет-любитель, имя которого так и не было названо, в красках излагает читателям «Петербургской газеты» подробности марафонского забега, и в этих рассказах слышится много больше достоверности и эффекта присутствия, чем в повествовании фон Риттера. Можете убедиться сами
Ну а на следующий день после публикации в «Киевлянине» корреспонденции из Афин, «Одесскiя Новости» вышли с большой афишей на первой полосе: на циклодроме О.О.В.Л. готовилось состязание между американцем Джеком Блицдалем «который будет иметь в своем распоряжении 8 лошадей и менять их по своему усмотрению прямо на ходу» и одесским чемпионом С. Уточкиным – который должен будет противостоять американским жеребцам на одном-единственном железном коне-велосипеде.
Уточкину едва исполнилось 19, но он был уже настоящей спортивной звездой – хоть и не поехал в Афины. Впереди у него еще 15 лет блистательной спортивной карьеры (велосипед, автогонки, полеты на аэропланах) и пять – изматывающей борьбы с последствиями авиакатастрофы и наркотической зависимостью, закончившейся смертью в психиатрической лечебнице в новогоднюю ночь 1916 года.
Вклад Уточкина в развитие и пропаганду спорта в России окажется, тем не менее, в разы весомее, чем усилия Бутовского и фон Риттера. Но эта история уже не про «олимпийскую сказку».