Российский шахматист Ян Непомнящий не смог победить Магнуса Карлсена в матче за мировую корону. Норвежец остался чемпионом, взяв этот титул уже в пятый раз подряд. Главный тренер нашего претендента Владимир Поткин дал подробное интервью «Чемпионату»: о подготовке, питании в ресторане «Берёзка», новой стрижке Яна, причинах зевков и многом другом.
«Была большая работа в мюнхенской «Баварии»
– Владимир, давайте по порядку. Какой была подготовка к Дубаю?
– После победы на турнире претендентов было несколько недель на отдых, а затем мы наметили общий план. Сохранили ядро команды, которая давала результат. Работа стартовала в мае, а в июне была большая программа в Германии.
– Где именно?
– В мюнхенской «Баварии» под руководством главного тренера баскетбольной команды. Там хорошо относятся к шахматам, и завязался контакт. У нас хорошие отношения с тренером шахматного отделения «Баварии». Нам были готовы помочь, и мы видели не только профессионализм, но и человеческое отношение. Плюс всё это хорошо встраивалось в график. Мы отправились в Париж на турнир по быстрым шахматам. Тогда было тяжелее въехать в Европу. Многие считали, что мы не доедем даже с приглашением. Но мы добрались, и Ян играл хорошо. Это было важно.
– Почему?
– Сейчас все стали много играть онлайн. Нужно не терять чувство живых фигур перед матчем за корону. Ощущения от настоящей доски другие. Фигуры – трёхмерные. Обычно онлайн играют из дома, а там присутствует ощущение комфорта и расслабленности. За чашкой кофе нет турнирного напряжения. Хотелось оставаться в атмосфере борьбы. Мы заметили, что и Магнус придаёт этому значение – поехал на Кубок мира в Сочи. Так и Ян постоянно был у доски, постоянно занимался. Для него шахматы стали воздухом.
– По сколько часов в день он мог тренироваться?
– В один день хотелось больше заниматься шахматами, а в другой – спортом. Нет смысла иметь чёткий график на сборах. Лучше исходить из того, какой день. Захотелось больше шахмат, в голове какая-то интересная позиция – работаешь над этим. В другой раз больше хочется побыть на улице, заняться спортом и, может, порешать какие-то задачки – этюды на фантазию. Мне кажется, что это важно. Возможно, при подготовке стоило что-то сделать иначе, чтобы у Яна было больше энергии на длительные партии. Если бы мы могли заглянуть вперед и узнать будущее, то скорректировали бы тренировочный процесс.
– Могли бы назвать всю команду, которая помогала Яну?
– Я ценю вклад каждого. У нас был подобран отличный состав, но раскрывать имена – это прерогатива игрока. Пока Ян не раскроет, я воздержусь. Скажу, что это была команда друзей и отношения в коллективе были хорошими. Ян черпал силы не только от шахмат, но и от общения.
«Ян стал чемпионом сердец болельщиков»
– В какой момент вы почувствовали, что к Непомнящему возросло внимание?
– Когда мы были в Европе – Франции, Германии, Хорватии – люди узнавали Яна на улице. Подходили, брали автограф, даже что-то спрашивали про турнир претендентов. И это места, которые не связаны с шахматами, – турниры проходили в другом месте. Плюс возросло внимание и со стороны журналистов.
– В этом плане каково было уже по ходу турнира? Сначала партия на 7 часов и 45 минут, а потом ещё серия вопросов от журналистов.
– Пресс-конференция – это тоже нечто новое для Яна. После долгих матчей хочется идти отдыхать. Вот даже гроссмейстер Лев Альбурт предложил на пресс-конференциях иногда заменять игроков на их тренеров, докторов или поваров. Понимаю, что, может быть, интересно услышать шахматистов, но им важно сохранять энергию на партии, каждую крупицу. Много вопросов было по существу, но много и достаточно странных. Приходилось спокойно отвечать. Мне потом писали из многих стран, что Ян стал чемпионом их сердец. Сохранял хладнокровие даже после поражений.
– Какой из странных вопросов запомнился?
– Спросили, какой первый ход Ян и Магнус делали бы до конца жизни – d4 или e4. Интересно, что оба ответили e4.
– Игра Непомнящего белыми прорабатывалась в одной линии?
– Да, били преимущественно в одну точку. Ян выходил из дебюта, получая хорошие позиции. Непомнящий любит позиционно-стратегические шахматы, когда можно наращивать давление. В определённых партиях он был близок к тому, чтобы развить успех. Надо сказать, что Магнус проводил эти отрезки на очень высоком уровне.
– Не было опасений, что команда Магнуса изучит вашу линию и подстроится?
– У нас было много идей, как можно повернуть игру. Действовали, исходя из ситуации в матче. Если бы счёт оставался равным, то стратегия была бы немножко другой. Мы показали, что можем играть в более творческие шахматы, когда Ян сыграл английское начало и захватил инициативу. Магнус находил очень сложные решения. Если бы счёт оставался равным, то соперник не был так уверен в себе и ряд решений мог бы не найти в таких творческих партиях.
«Ошибки Яна появились не на пустом месте»
– Продумывали питание в Дубае?
– Спасибо ресторану «Берёзка». Благодаря ему почувствовали дух родины. Мы ведь в Дубай заехали примерно за 20 дней до матча, а местная кухня отличается. Перед партией хотелось привычной еды, которая напоминает о России. Это тоже помогало.
– Вы туда сами ездили?
– Мы сначала сходили, пообщались с поваром и договорились о доставке еды. Было ощущение, что мы своего повара привезли.
– Непомнящий сильно устал после долгой шестой партии?
– Физически он чувствовал себя хорошо. Здесь, скорее, накопилось напряжение от борьбы. У Яна в карьере раньше не было партий, когда напряжение столь высоко. Когда ещё оставалось мало времени, то получилась позиция: ферзь против ладьи и коня. Каким-то образом Магнус знал, что если король проходит по флангу, то у него будут шансы на победу. Это он быстро изобразил по ходу партии.
– Та шестая партия стала ключевой?
– Действительно, матч фактически разделился. В первых пяти партиях Ян ни в чём не уступал Магнусу. Даже имел больше «голевых моментов». Были шансы чёрными во второй партии сыграть на победу. Ян за доской принял много сильных решений, когда столкнулся с неожиданной идеей в Каталоне. Магнус где-то перегнул палку, и были шансы на победу. Реально на победу. Ну а шестая партия получилась особенной. После неё не всё пошло так, как мы хотели.
– О чём речь?
– К поражению невозможно подготовиться. Его можно только принять, и идти дальше. Мы хотели, чтобы Ян выходил и играл в те шахматы, к которым он привык, которые мы подготовили. Где-то получал удовольствие. В Русской партии, когда Ян сыграл h5, то показал Магнусу, что готов выйти на борьбу. Магнус задумался минут на 40 примерно. Мне кажется, он думал даже не о конкретных ходах, а о том, как себя вести в этой ситуации. Может быть, не ожидал, что чёрные сыграют так дерзко и поборются за инициативу. Он решил идти к безопасному течению партии, а после Фе7 Магнус был морально готов и к ничьей. Ян же подсознательно играл больше на инициативу, а возможно стоило сделать ничью.
– Непомнящему уже нужно было рисковать?
– Думаю, что Магнус в какой-то момент действовал прагматично. Отчасти даже цинично. После того как он повёл в счёте, ничья белым цветом его вполне устраивала. Он с этим мог спокойно жить. Если бы появилась возможность трёх результатов, то ему стало бы неприятно. В этом, наверное, есть опыт Магнуса, приобретенный в чемпионских матчах. Если вспомнить прошлое, то когда Магнус только шёл к титулу, он больше отдавался шахматам. Если стоял выбор: свернуть партию или поиграть, то он всегда выбирал второе. Искал ресурсы в любой позиции, чтобы продолжать.
– Получается Магнус, поведя в счёте, был готов делать ничьи, но Непомнящий даже в этой ситуации уступал. Почему? Дело именно в зевках?
– Магнус просто выбирал безопасный путь, исключал малейший риск. Делал так, что, играя белыми, у него были возможны только два результата. Ошибки Яна не появились на пустом месте. Мы столкнулись с сильнейшим игроком в мире. Он сохранял даже минимальный перевес.
«Может ли Ян гулять по воде?»
– После шестой партии Непомнящий был подавлен?
– Ни в какой момент в Дубае я не видел Яна подавленным. Он всегда готов к борьбе и мотивирован. После проигрыша спокойно оценивал партию. Не было лишних эмоций, и каждый раз он выходил бороться дальше. Не выключался ни в один момент.
– Показалось, что в 11-й партии он уже был морально готов проиграть и даже в какой-то степени хотел закончить матч. Не было такого?
– Там Ян выходил на борьбу. Итальянская партия – с тем, чтобы оставить как можно больше фигур на доске и просто поиграть в шахматы, поддерживая напряжение. Да, случился просмотр – этот ход g3, который повлёк за собой проигрышную позицию. Этого никто не ожидал. Дальше позиция была безнадёжной – полностью в руках Магнуса.
– Непомнящий сам себе смог объяснить, почему так много зевал?
– Есть определённые идеи, что пошло не так и что можно было изменить. Пока это останется внутри нашей команды. Уже на матче, когда видишь соперника, то понимаешь, что каким-то вещам в подготовке можно было уделить больше внимания, а каким-то – меньше. Возможно, поменялись тонкие настройки перед шестой партией. Я как главный тренер беру ответственность на себя. Считаю, что это испытание сделает нас сильнее. В карьере Яна были сложные периоды, но он их преодолевал и становился сильнее как шахматист.
– О каком периоде речь?
– Этот отборочный цикл. Яна пригласили и на серию Гран-при, и на Grand Chess Tour. Можно было пойти по лёгкому пути и остановиться на первом турнире. Мы тогда много общались с Яном и решили участвовать и в Grand Chess Tour тоже. Там были игры с сильнейшими шахматистами – в том числе с Магнусом. Это было полезно в случае попадания в турнир претендентов. Именно так и получилось, хоть это и было трудно. В Загребе Ян начал великолепно, победил во многих партиях. У меня даже Хенрик Карлсен спросил: «Может ли Ян гулять по воде?». В том плане, что у него всё получалось. Была сложная позиция против Каруаны, но Ян переборол его в цейтноте. Хотя Фабиано – блестящий счётчик, но Непомнящий его перехитрил.
– Концовка того турнира получилась сложнее.
– Да. Ян проиграл несколько партий. Стоял вопрос о том, туда ли мы идём. Можно было выбрать более лёгкий путь и сохранить силы для Гран-при. На турнире в Иерусалиме было уже безвыходное положение – нужно было становиться первым и побеждать Вашье-Лаграва, который был главным конкурентом на тот момент. Ян становился сильнее от тура к туру. Сначала был близок к поражению в партии с Гельфандом, но преодолел ситуацию и дальше побеждал, побеждал, побеждал. В том числе в финале против Вэй И. Казалось бы, китаец – более молодой и должен быть свежее, но получилось наоборот. Ян чёрными в сложной борьбе перехватил инициативу. Так удалось выйти на качественно новый уровень к турниру претендентов. И в плане шахмат, и психоэмоционально.
– Непомнящий между партиями в Дубае подстригся. Это была попытка немного перезагрузиться?
– Когда счёт был «минус два» и матч шёл тяжело, не хотелось оставлять всё как есть. Иначе мы бы потом сами себя винили, что ничего не поправили. Нужно было что-то изменить. Мы с Яном эту тему не обсуждали. Постричься – это было его личное решение. В этот день ещё прилетел Карякин. Тут даже, скорее, не шахматная помощь, а человеческая поддержка. Всё-таки Сергей сам играл против Карлсена в матче за звание чемпиона мира. При определённых условиях это могло сработать. По крайней мере, мы попробовали что-то изменить.
«Яну сделали визу в Норвегию за день. Такое было три раза в истории»
– Кстати, уже летом Непомнящий и Карякин сыграют друг против друга на турнире претендентов. Они неплохо изучили друг друга за время работы в команде?
– Каждый турнир претендентов – особенный. Сейчас отличную форму набрал Фируджа. И я вообще сконцентрировался бы не на внутренней борьбе, а, скорее, на том, что нужно подходить к турниру в своём оптимальном состоянии. Вклад Сергея был весомый, он действительно помог Яну, а турнир претендентов – это вообще больше победа над самим собой, чем над конкретным соперником. Любой шахматист может оказаться в любой форме. Казалось, что в Екатеринбурге фаворитами будут Каруана и Дин, но у них не пошло.
– Вы упомянули, что общались с отцом Карлсена. У вас сформировались хорошие отношения, несмотря на противостояние?
– Да. Я вполне могу что-то спросить у Хенрика. И про шахматы, и не только.
– Например?
– Была ситуация, что мы в Норвегию попали в последний момент. Возникла проблема с визой, когда ехали туда на турнир в Ставангере. В результате норвежское посольство сделало Яну визу за один день. Говорят, что такое было всего три раза в истории Норвегии.
– Насколько для вас стало сюрпризом, что Магнус взял в команду Дубова?
– После второй партии были признаки. Где-то Карлсен действовал в стиле Дубова. Всё-таки Даниил – самобытный аналитик, и у него есть свой почерк. Эта мысль приходила в голову. На эту тему не хотелось бы спекулировать. Это может нас отдалить от анализа истинных причин поражения Яна.
– И всё же, насколько адекватны призывы убрать Дубова из сборной России?
– Без комментариев.
– Вы могли бы помогать иностранцу готовиться к матчу за корону против россиянина?
– Давайте не будем превращать нашу беседу в спекуляцию на эту тему.
– Хорошо, забыли про Дубова. В целом у вас не возникало ощущения, что матч в Дубае излишне политизируют? Например, когда глава ФШР говорит: «Ян победил на претендентском в том числе благодаря прививке «Спутником V», так что пускай трепещет Карлсен, ведь Норвегия такую вакцину не закупает».
– В нашей стране исторически шахматам уделялось большое внимание. Так было и во времена СССР, и когда Крамник стал чемпионом. Всё вернулось, когда Карякин боролся за титул. Теперь вот Ян. Нашей задачей было сфокусироваться на шахматах. Мы делали свою работу.
– Билеты в Дубай пришлось менять или не брали заранее?
– Изначально покупали с учётом и тай-брейка, и церемонии закрытия. Мы не закладывались, что победим Карлсена, но готовились к борьбе до последнего патрона. Сейчас поменяли билеты, чтобы вылететь раньше. Хочется поскорее вернуться на родину в Москву. Всё-таки большой путь проделали. Теперь время побыть с семьёй.