Моя самая обидная потеря за всё время игры в покер – колл с топ-парой на ривере против оппонента, который собрал флеш.
Я видел, что он сильнее, и был готов сбросить карты на любую его ставку, хотя было жалко денег, которые уже поставил в банк. Но когда увидел, что меня атакуют минимальной суммой, решил, что это может быть блеф. Мне не так дорого стоит проверить это, да и позволить, чтобы меня заблефовали одной пятой банка, было бы глупо. Тут же я подумал, что у оппонента всё-таки может быть пара дам, так что в целом шансов на мой успех остаётся процентов 20, и, даже если мой колл окажется ошибочным, он математически не очень ужасен. Тем более в банке уже много денег.
Разумеется, я проиграл.
Обиднее всего было то, что противник меня просчитал, взяв с меня действительно максимум того, с чем я вдруг согласился расстаться. Это был не только успешный ход оппонента. Это был мой собственный типичный самообман.
Мне было обидно не потому, что ему повезло и он дотянул свой флеш, отвечая на мои атаки и в конце концов убив двух моих тузов. И не потому что я потерял деньги, которые легли в банк на префлопе, флопе или терне. И даже не то, что я неожиданно перестал доверять сам себе, поставив под сомнение первоначально правильное чтение оппонента.
Обиднее всего было то, что противник меня просчитал, взяв с меня действительно максимум того, с чем я вдруг согласился расстаться. Это был не только успешный ход оппонента. Это был мой собственный типичный самообман.
Я обманул себя, когда начал пытаться думать за оппонента: «Он отвечал на мои атаки, предполагая, что я блефую, а сейчас увидел мой чек и решил, что это я провоцирую его на ставку, но, раз он мне дал понять, что раскусил меня и делает то, что я хочу, я, по его мнению, должен поверить в силу его рук и сбросить карты…»
На самом деле оппонент не затруднял себя такими размышлениями. Он считал, что я понял, что у него флеш, и поставил минимальную сумму, которая позволила мне ответить.
Когда я впервые разобрал все свои проигрыши, я понял, что больше всего денег теряю не из-за переездов, неправильно подсчитанных шансов и т.д. Самым губительным (после ошибок в чтении оппонентов) для меня оказался именно «колл на всякий случай», который незаметно, но систематически опустошал мой карман. Это было проявление «боязни потери».
Возможно, это кажется очень простым, но за изучение механизмов такого самообмана и болезни «боязнь потери» психологу Дэниэлу Канеману была вручена Нобелевская премия по экономике.
Единственное, что меня утешило во время разбора этой раздачи, это понимание, что я такой не один. Так, как повёл себя я, ведёт в самых разных ситуациях большинство людей.
Есть много экспериментов, которые показывают, что потеря денег провоцирует нерациональное поведение. Вместо того чтобы зафиксировать убыток, люди начинают отыгрывать проигрыш.
На эту тему проводилось интересное исследование. Студентам-математикам (то есть людям, которые прекрасно умеют считать шансы) предлагалось решить серию сложных задачек на время. За каждую правильно решённую задачу полагался небольшой денежный приз.
При подведении итогов им предлагали забрать награду сразу или сыграть в лотерею с математическим ожиданием выигрыша равным нолю. То есть студенту предлагали увеличить его выигрыш в 99 центов до 1 доллара в лотерее с шансами выиграть 0,99. В одном случае из ста он полностью терял свой заработок.
Примерно 80 % студентов отказывались рисковать, предпочитая зафиксировать прибыль.
В той же ситуации, когда студентам угрожал штраф за неправильно решённые задачи, им предлагали избежать его, сыграв в такую же лотерею. То есть студента могли гарантированно оштрафовать на 99 центов, или он мог сыграть в лотерею, где в одном случае из ста у него был шанс вытянуть билет, избавляющий его от уплаты штрафа. В случае проигрыша студент вместо 99 центов платил штраф размером в доллар.
Мало кто из начинающих игроков способен хладнокровно спасовать на очередной улице, когда ситуация изменилась, противник впереди, отвечать не по шансам, а в банк уже поставлена изрядная сумма. Умом эти игроки понимают, что фишки, лежащие на столе, уже не их фишки. Это банк, за который и ведётся сражение, и сейчас шансы не на их стороне. Но психика заставляет их продолжать борьбу только потому, что часть этого банка когда-то принадлежала им
Те же 80 % были готовы рискнуть одним центом, получив единственный шанс избежать потери.
Когда я за маленькие деньги коллировал деньги оппонента, я вёл себя как эти студенты-математики: предпочитал рискнуть одной шестой банка, чтобы избежать практически неизбежной потери.
Мало кто из начинающих игроков способен хладнокровно спасовать на очередной улице, когда ситуация изменилась, противник впереди, отвечать не по шансам, а в банк уже поставлена изрядная сумма. Умом эти игроки понимают, что фишки, лежащие на столе, уже не их фишки. Это банк, за который и ведётся сражение, и сейчас шансы не на их стороне. Но психика заставляет их продолжать борьбу только потому, что часть этого банка когда-то принадлежала им.
Желание избежать потерь проявляется не только в одной отдельно взятой раздаче. Оно может обостриться в ходе сессии.
Рассмотрим простой пример: есть два игрока в покер, и к середине сессии у обоих нулевой результат. Первый пришёл к нему, проиграв половину стека, а потом неимоверным трудом восстановив его. Второй же увеличил стек в полтора раза, а потом вдруг спустил все за три-четыре раздачи.
Скорее всего, первый будет чувствовать себя превосходно, второй же будет на грани срыва. Первый ликвидировал убыток. Второй потерял то, что уже считал своим. Хотя короткая, очень короткая, всего в половину вечера дистанция пройдена ими с одинаковым итогом. Первый игрок вряд ли сделает колл на всякий случай, подобный тому, какой сделал я. Второй же заколлирует, стремясь вернуть потерянный выигрыш.
Одна и та же задача, сформированная в терминах риска и в терминах спасения, решается по-разному.
Канеман предлагал студентам-математикам рассмотреть такую ситуацию. Тонет лайнер с 600 моряками на борту. Вы начальник порта и получили сигнал SOS. У вас есть топливо, чтобы заправить только один корабль – или маленький скоростной кораблик, который гарантированно успеет и спасет 200 моряков, или второй, медленный, но вместительный лайнер, который может собрать всех, но может и не успеть, и все утонут. Вероятность того, что он успеет, – 1/3. Математически варианты равнозначны.
Если в задачке говорилось, что быстрое судно гарантированно спасёт 200 моряков, то около 80 % студентов выбирали его. Если же сообщалось, что при посылке быстрого корабля 400 моряков гарантированно утонут, то те же 80% выбирали риск, связанный с медленным лайнером, у которого были шансы спасти всех.
Думаю, что все 80 % этих математиков, случись им разыгрывать ту же раздачу, что и я, приняли бы такое же «спасительное» решение. И только потом, как и я, поняли, что большинство всегда не право, и 80 % игроков в покер, на бирже и в букмекерских конторах оплачивают успех остальных.
По материалам PokerMoscow