В первой части статьи о заработках теннисистов мы рассказали о том, что финансовый кризис заставил пересмотреть призовые. Теперь же выслушаем тех, кто не купается в роскоши и даже вынужден задумываться о том, какие расходы ещё урезать.
Себестоимость пути на вершину мирового тенниса всё время повышается. Теннисисты-профессионалы самостоятельно заключают контракты, они должны оплачивать не только собственные путевые расходы, но и платить зарплату и оплачивать расходы тех специалистов, которых они нанимают. Платёжная ведомость обычно включает зарплату тренера, а теперь всё чаще и тренера по физической подготовке.
Между игроками ATP нет единогласия, когда дело касается справедливости в распределении денег. Мэрди Фиш совсем не против того, чтобы большие звёзды получали львиную долю дополнительных денег. «Я за то, чтобы „топы“ получали больше, – сказал американец, который находится в мировом рейтинге на 21-м месте. – Причина, по которой люди покупают билеты на турниры „Большого шлема“ и все остальные, заключается в том, что они хотят наблюдать за ведущими парнями. Думаю, что важно осознать: когда ваш рейтинг находится между 60-м и 80-м местом в мире, то единственная причина, по которой у вас есть работа, – это наличие тех самых ведущих парней. Они делают большую работу, это и есть кое-что, что мы не должны считать само собой разумеющимся».
Другой аргумент в пользу увеличения прибыли ведущих игроков: с увеличением призовых увеличивается и нагрузка на их плечи, поскольку они должны теперь играть все восемь обязательных турниров из серии «Мастерс-1000».
Другие игроки, однако, подчёркивают, что себестоимость пути на вершину мирового тенниса всё время повышается. Теннисисты-профессионалы самостоятельно заключают контракты, они должны оплачивать не только собственные путевые расходы, но и платить зарплату и оплачивать расходы тех специалистов, которых они нанимают. Платёжная ведомость обычно включает зарплату тренера, а теперь всё чаще и тренера по физической подготовке.
Турниры ATP и «Большого шлема» оплачивают проживание в гостиницах, хотя игроки, выступающие в квалификации и на более мелких турнирах, должны оплачивать своё пребывание сами.
Дополнительные комнаты для тренеров, врачей, агентов и различных гардеробщиков должны оплачивать сами игроки. Такие вещи, как счета из ресторанов, частные медицинские счета и налоги, игроки также оплачивают из собственных карманов.
С другой стороны, доходы Надаля, который с прошлого года возглавил рейтинг, составили за год $ 6,7 млн, все игроки первой десятки заработали больше $ 1 млн. Игрок, который стоит в рейтинге заработков 100-м, получил приблизительно $ 300 тыс., в то время как 200-й номер заработал немногим более $ 100 тыс. Это данные с учётом одиночных и парных результатов. В женском туре – разница намного существеннее: $ 1 миллион и больше для первой десятки, $ 182 тыс. для 100-го номера и только $ 50 тыс. для игрока с номером 200.
Находиться среди 50 лучших игроков в мире – это довольно жёсткая работа. И я считаю, что те деньги и вещи, которые вы получаете взамен за эту работу, не всегда являются достаточной компенсацией за то, что вы вкладываете в это дело.
Эрнест Гулбис закончил прошлый сезон под номером 53 в одиночке и заработал около $ 500 тыс. призовых. Он говорит, что должен постоянно держать свои расходы под контролем, чтобы избежать долгов. 20-летний латыш обычно путешествует с отцом и со своим тренером, регулярно работает с физиотерапевтом. «Я думаю, что все это печально, потому что большинство игроков из первой сотни, такие как я, считают все свои расходы и доходы. У меня в основном выходит ноль, – сказал Гулбис, который полагает, что дела могли бы идти и получше, если бы он должен был считать каждый пенни. – Если я буду постоянно думать о том, как я путешествую, какую гостиницу я использую, какую пищу я ем, возможно, в конце года я буду на несколько тысяч в плюсе».
Гулбис тем не менее как раз не должен скромничать. Он может рассчитывать на состояние семьи, которая финансировала его карьеру, но знает, что некоторым из его друзей по туру не так повезло. «Я много размышлял об этом. Я разговаривал об этом со многими, особенно с русскими ребятами, – сказал он. – Они находятся в первой сотне игроков, но не могут даже заплатить тренеру, чтобы тот смог поехать с ними. Они вынуждены выживать сами».
«Думается, что находиться среди 50 лучших игроков в мире – это довольно жёсткая работа. И я считаю, что те деньги и вещи, которые вы получаете взамен за эту работу, не всегда являются достаточной компенсацией за то, что вы вкладываете в это дело, – добавил латышский теннисист. – В других видах спорта, таких как баскетбол или хоккей, система немного отличается: в первые годы лига старается вам помочь. Но в теннисе ситуация иная: вам приходится играть во „фьючерсах“, на „челленджерах“, в квалификациях, и наконец, когда вы достигаете первой сотни, вам никто не помогает и вы находитесь в минусе, несмотря на достижения. Это неправильно».
Но никто из власть имущих не торопится протягивать руку помощи игрокам с низким рейтингом. Даже президент не склонной к коммерции Международной федерации тенниса г-н Франческо Риччи-Битти в 2006 году заявил: «Лучшие игроки имеют право зарабатывать больше денег. Они похожи на звёзд шоу-бизнеса и антрепренёров… Денег никогда не бывает слишком много, когда говорится о вершине спорта. Однако я действительно полагаю, что слишком много денег находится в нижней части этого потока, у игроков, которые только начинают карьеру».
В теннисе, возможно, свободный рынок шире, чем в других видах спорта, но он не должен быть необузданным капитализмом – в нём должно найтись место и для социализма.
Гимельстоб видел ситуацию с обеих сторон, он появился в правлении ATP после 12-летней профессиональной карьеры, за которую он достиг 63-й позиции в мире и заработал приблизительно $ 2,5 миллиона призовых денег. Он чувствует важность структуры оплаты труда теннисистов. «У этой проблемы есть деловой аспект. Я подразумеваю, что когда я был в рейтинге от 60-го до 150-го места большую часть моей карьеры, я чувствовал себя счастливчиком, я был в состоянии прилично жить, играя в профессиональный теннис, – сказал он. – Трудно сравнивать теннис с игрой в гольф, баскетбол или другими видами спорта, но ведь можно сравнивать его с футболом, плаванием, подводным плаванием или гимнастикой».
В теннисе, возможно, свободный рынок шире, чем в других видах спорта, но он не должен быть необузданным капитализмом – в нём должно найтись место и для социализма.