На пресс-конференциях обычно происходит немало интересного, однако далеко не всё потом становится достоянием общественности. Вопросов и ответов много, журналисты торопятся поскорее передать самое важное. Причём самое важное – именно на их взгляд. А мы каждый день во время US Open будем публиковать действительно самое важное.
Игра Ким Клийстерс, едва-едва вернувшейся в строй и уверенно добившейся стартовой победы в Нью-Йорке, похоже, не до конца удовлетворила представителей СМИ (в отличие от многих коллег Ким по цеху, расточающих в последние дни комплименты в её адрес). В связи с чем последовало несколько тактико-технических вопросов.
— Ким, вы всё ещё способны демонстрировать свой знаменитый шпагат?
— Да, я всё ещё могу (смеётся). Но пока их делать не собираюсь, хотя…
— Наверняка ваш супруг, будучи знатным баскетболистом, может что-то рассказать вам о секретах исполнения подачи, проведя определенную аналогию со штрафными бросками. Ведь это, по сути, одно и то же.
Мне абсолютно всё равно, что говорят комментаторы. Вот и всё. Пока они не выйдут на корт и не начнут выигрывать чемпионаты, мне совершенно неинтересны их высказывания.
— Оу, друг. Позвольте мне сказать вам кое-что: я абсолютно не имею никакого представления о баскетбольной технике или тактике.
— Наверное, готовясь к турниру вы просматривали старые кассеты, ну или что-то типа того, с записями своей игры, чтобы вспомнить, как вы это делаете.
— Нет, нет, я этого не делала. Нет (смеётся).
Приставали с вопросами о подаче и к Винус Ульямс, намекали ей на то, что стоит смотреть теннисное видео, но у старшей из сестёр особое мнение на сей счёт.
— У вас были определённые проблемы с подачей. Комментаторы начали говорить о том, что подача играет большую роль в современном женском теннисе, и один из них резюмировал, что выиграет турнир та, кто лучше всех подаёт. Вы согласны с этим?
— А я не знаю. Мне абсолютно всё равно, что говорят комментаторы. Вот и всё. Пока они не выйдут на корт и не начнут выигрывать чемпионаты, мне совершенно неинтересны их высказывания.
— В вечерней сессии всегда первыми проводятся женские матчи. И вот сегодня Роддик вышел на корт только в 23:00. В связи с этим вопрос: вы к Энди хорошо относитесь?
— Знаете, сегодня я действительно была не очень патриотична. Играла едва ли не три часа. Наверное, совсем никак ему не помогла, но, вроде, у него неплохо всё идёт…
У Эй-Рода, действительно, всё шло неплохо, вот только появился он в пресс-центре чуть позже, пусть и с лёгкой победой, но в несколько потрёпанном состоянии.
Я реально взволнована на эту тему, потому что я люблю украшения, и я думаю, что знаменита благодаря своим украшениям. У меня ещё браслет есть, но я его сегодня не надела.
— Как ты умудрился травмировать своё ухо?
— Не знаю. Даже нет абсолютно никаких вариантов.
— Да ладно, брось! Давай, колись – говори правду.
— Нет. Нет у меня абсолютно никаких вариантов. Вроде, я в нормальном виде выходил на корт. А затем, не знаю, я увидел кровь на своём полотенце. Ну, я начал оглядываться по сторонам. Но вариантов у меня нет.
— Возможно, несчастный случай в процессе бритья?
— Нет! Мои уши на самом деле не такие волосатые.
Не могли пройти журналисты и мимо ушей Серены Уильямс. Впрочем, в отличие от Роддика, младшая из сестёр использовала данные части тела в других целях.
— Расскажете что-то особенное о вашем ювелирном выборе на данном турнире?
— Ну, хорошо. Я ношу полную коллекцию украшений от Серены Ульямс, Signature Statement, которую вы сможете приобрести на HSN, которую я действительно…Ок, сорри, но я не виновата – он сам спросил!.. Но вообще-то я реально взволнована на эту тему, потому что я люблю украшения. Думаю, что знаменита благодаря своим украшениям. И они поступят в продажу 19 сентября.
— А серёжки – тоже часть коллекции?
— Да! Всё-всё-всё: серёжки, ожерелье, кольцо удачи. У меня ещё браслет есть, но я его сегодня не надела.
И, рассказав журналистам, что по-прежнему любит спать с плюшевым мишкой, Серена отправилась отдыхать и готовиться к следующему матчу. А журналистов уже интересовали украшения другой звезды — Роджера Федерера.
— Роджер, какие изменения произошли в вашем тренировочном процессе после того, как вы стали отцом?
— Ой, честно говоря, никаких. Ну, им же всего пять недель. Это ведь не то же самое, когда им пять лет.
— Вам, наверное, приходится уделять больше внимания Мирке сейчас?
— Ну, я и раньше ей уделял (смеётся). Это ведь, знаете, часть сделки. Мне нравится проводить с ней время, и это не изменилось. У нас и раньше были очень хорошие отношения. Ну и теперь они хорошие. Ведь теперь в это вовлечены лишь ещё две малышки. Мы стараемся делать всё самое лучшее. И это очень весело.
Ну, я и раньше уделял Мирке время. Это ведь, знаете, часть сделки. У нас и раньше были очень хорошие отношения. Ну и теперь они хорошие. Ведь теперь в это вовлечены лишь ещё две малышки.
Весело было и «жертве» ракетки Роджера Федерера Девину Бриттону, получившему билет на шоу Великого и Ужасного на самое лучшее место.
— Очень тяжело играть в свою игру на корте против такого человека и не думать о том, с кем играешь. Я только в конце второй партии начал задумываться о своих действиях. А так, вы знаете, такая красивая игра была на корте, мне так интересно было за ней наблюдать!
И только многомудрый Джеймс Блэйк был настроен на пресс-конференции на серьёзный лад. Седины ему, скорее всего, не грозят, но одну «серебряную» голову он в минувший вечер вспоминал.
— В 29 лет всё уже не так, как в 21 или 22. Приходится опираться на скамейку, когда встаёшь с неё, чувствуешь постоянно свои колени, постоянно помнишь, что есть спина. Когда-то я шутил над седовласым Тоддом Мартином: перед нашей тренировкой он 45 минут разминал плечи, локоть, колени, а я просто брал кусок тейпа, наматывал на палец и говорил: «Эй, пойдём играть. Не верю, что у тебя всё так плохо». Он отвечал: «Придёт и твоё время». «Нет, я никогда не буду таким. Я могу просто выпрыгнуть из машины и сразу пойти на корт».
Я не могу уже, выпрыгнув из машины, схватить ракетку в руки. Мне необходимо долго тянуться, минут пять крутить велосипед, разогревать свои мышцы. Это не так уж и весело. Я не сомневаюсь, что и мне придётся сталкиваться с этими 20-, 21-, 22-летними юнцами, которые будут моментально выскакивать на корт, и я буду вспоминать те наши дни с Тоддом Мартином.
Но знаете, я всё ещё играю… И получаю удовольствие.