Россиянка Мария Шарапова уверенно стартовала на Открытом чемпионате Франции. Со счётом 6:2, 6:1 она победила Хсиех Су-Вей из Тайваня. Организаторы были вынуждены перенести матч с центрального корта имени Филиппа Шатрье на арену имени Сюзанн Ленглен, поскольку Гаэль Монфис и Томаш Бердых устроили нескончаемый пятисетовый триллер. По окончании встречи Мария ответила на вопросы журналистов, в том числе специального корреспондента «Чемпионат.com», и рассказала о переносе встречи на другой корт, о матче второго круга с Эжени Бушар, о разговорах с собакой по «Скайпу» и о многом другом.
— Вам пришлось долго ожидать начала вашего матча, когда организаторы ещё не приняли решения о переносе...
— Я бы не сказала, что ожидание было таким уж долгим. Наоборот, всё было как обычно. Я успела провести лёгкую разминку и ждала окончания мужского матча, но в итоге нашу игру перенесли на другой корт.
— Когда вы узнали, что возможен перенос матча на другой корт?
— За полтора часа до фактического переноса нам сообщили, что после 21:15 такое решение может быть принято.
Конечно, мне хотелось сыграть на корте Филиппа Шатрье, поскольку я выиграла на нём год назад, но лучше закончить матч сегодня, чем возвращаться на стадион на следующее утро.
— Вы этому не слишком обрадовались?
— Нет, почему? Ничего страшного. Конечно, мне хотелось сыграть на корте Филиппа Шатрье, поскольку я выиграла на нём год назад, но лучше закончить матч сегодня, чем возвращаться на стадион на следующий день.
— Вы хорошо стартовали на «Ролан Гаррос», но не слишком ли слабой оказалась для вас соперница?
— Я готовилась к этому матчу и серьёзно настраивалась. Конечно, мне хотелось выиграть побыстрее, потому что играть три часа было не в моих интересах. Рада, что смогла показать теннис высокого уровня.
— Теоретически вы можете отказаться от переноса? У вас есть такое право?
— Хороший вопрос. Я даже не знаю.
— Матч длился меньше часа. Из такой встречи можно вынести какие-то намётки, над чем вам работать?
— Конечно. В любом матче можно найти плюсы и минусы, понять, над чем работать. Впереди два дня тренировок. Думаю, что этого достаточно для подготовки к следующему матчу.
— Во втором круге вам предстоит игра с молодой и перспективной канадкой Эжени Бушар. Вы обе являетесь лицом Nike. Может быть, в этой связи вас связывают какие-то дружеские отношения?
— Если честно, то нет. А когда мы выходим на корт, то в любом случае о дружбе надо забыть (смеётся). На корте мы соперницы. Мы познакомились пару лет назад, тренировались вместе в Мельбурне. Она очень приятная девушка и обладает большим талантом. Мы играли с ней на турнире в Майами, и это был полезный матч. В её возрасте можно прибавлять буквально с каждым месяцем, потому что она набирается опыта. Я уважаю любую теннисистку, которая находится по ту сторону сетки. Неважно, в хорошей форме твоя соперница или нет, насколько она сильна и так далее. Ты должна выйти на корт и постараться показать свой лучший теннис.
— Вы уже давно не были дома, поскольку путешествуете по разным странам Европы. Как вам на этом континенте, не скучаете ли вы по дому, по собаке?
— Вы знаете, я нормально к этому отношусь. Я разговариваю по «Скайпу» с собакой и папой (смеётся).
— Говорите с собакой?
— (Смеётся.) Ну, я видела собаку всего пару дней назад!
— Она вам отвечает?
— Когда я называю её по имени, то она шевелит ушами. Каждый раз, когда я звоню папе через «Скайп», я на самом деле хочу увидеть собаку. Прости, пап (смеётся). Папа любит говорить таким образом, потому что это дешевле.
— В целом вы довольны тем, как на данный момент у вас всё идёт в Европе?
— Да, вполне. Я говорю не только о теннисе, но и о своих деловых встречах, бизнес-проектах. Если взять за скобки то, что я скучаю по папе и собаке, то в целом всё нормально. Со мной моя мама.
— Вы уже в четвёртый раз оказываетесь в ситуации, когда защищаете свой титул на турнире «Большого шлема», но на «Ролан Гаррос» это происходит впервые.
— На Australian Open я не защищала свой титул, я была вынуждена пропустить турнир.
Я очень много пропустила в детстве, поскольку тренировалась и ездила по турнирам без мамы. Я скучала по ней. Отлично, что сейчас я могу с ней чаще видеться и вместе путешествовать.
— Хорошо, но в любом случае: можно сравнивать ваши ощущения с теми, что были на Уимблдоне-2005 или US Open-2007?
— Годы идут, поэтому меняются и ощущения. Год назад я занимала такое-то место, была в такой форме, сейчас что-то может быть иначе. Не меняется то, что я по-прежнему люблю теннис, что я получаю удовольствие от него, а эмоции и ощущения всегда разные. Помню, что на Уимблдоне-2005 я всё время улыбалась, я наслаждалась турниром, поскольку постоянно вспоминала ту победу. Конечно, приятно возвращаться в то место, с которым у тебя связаны такие положительные эмоции. Ты понимаешь, что стал частью истории турнира, твоё имя появляется на стенах рядом с именами других чемпионов. Это прекрасно.
— До нас дошли слухи, что ваша мама поработала над вашим ударом слева.
— Простите?
— Вы с мамой тренировали бэкхенд?
— Бэкхенд? Нет…
— А вообще она имеет какое-то отношение к теннису?
— Насколько я знаю, нет (смеётся). У меня с ней отличные отношения, она мой лучший друг. Я считаю, что мне повезло в этом плане, поскольку во многих семьях наступает момент, когда дети немного отдаляются от родителей. Но у меня другая ситуация. Я очень много пропустила в детстве, поскольку тренировалась и ездила по турнирам без мамы. Я скучала по ней. Отлично, что сейчас я могу с ней чаще видеться и вместе путешествовать. Я чувствую её поддержку. Она заботится обо мне, она знает, что мне нужно, она знает меня. Она моя мама, этим всё сказано.