525-я ракетка мира Весна Долонц, которая в сезоне-2013 входила в топ-100, сейчас пытается вернуться в теннис после длительного отсутствия. Весна представляла Россию до 2012 года, а затем стала играть за сборную Сербии. Теннисистка носила фамилию Манасиева, а в октябре 2010 года она вышла замуж за исполнительного директора федерации тенниса Москвы Арсена Долонца и вскоре взяла его фамилию. В беседе с корреспондентом «Чемпионата» она рассказала, зачем ест финики, поделилась целями на ближайшее время, а также сравнила турнир серии ITF в Санкт-Петербурге с соревнованиями WTA.
— Почему решили сыграть на этой неделе в Санкт-Петербурге и начать с квалификации?
— Я держала этот турнир в голове и предполагала, что у меня будет выбор – или ехать в Азию на WTA-турниры, или сюда на ITF-100 000. С одной стороны, мне хотелось поехать в Китай, всё-таки там WTA, 220 тысяч, и я понимала, что на этой неделе я в любом случае попаду в какой-то турнир в квалификацию, потому что четыре турнира в одну неделю – это очень много, в последний момент я всё равно куда-то попаду.
Но с другой стороны, хотелось сыграть практически дома. Санкт-Петербург – всё равно в России, и это хорошо. Я поговорила со своими врачами, и они мне сказали, что лучше мне пока в Азию не ехать. После мононуклеоза мне туда ещё нельзя летать.
— Расскажите, пожалуйста, поподробнее про эту непростую болезнь. Когда вы её обнаружили, как лечились?
— Могу сказать, что так получилось, что у нас одновременно несколько девочек заболело на Fed Cup и ещё на турнире. Так получилось, что мы все вместе общались, и, по-видимому, я там заразилась. Увы, уже не узнаешь, как было на самом деле. Я год играла с ним и не знала. Проблема в том, что мононуклеоз по-разному проявляется. Иногда бывает, что сразу появляется ангина или какая-то другая простуда. А у меня была просто усталость. Ну что такое для профессионального спортсмена усталость? Устала – значит ещё потренируемся (смеётся). И так я дальше ездила, ещё у меня рейтинг был в районе 80-100-120-го места. Естественно, ты ездишь по большим турнирам, и не хочется сниматься, тем более по каким-то непонятным причинам. А вот когда я играла в прошлом году в феврале здесь, 50-тысячник в Питере, на следующей неделе я очень сильно заболела. Тогда и выяснилось, что это мононуклеоз, и тогда я на год остановилась и не играла.
— Что было дальше?
— Год я не играла, все очки у меня сгорели. К сожалению, я не заморозила рейтинг, потому что изначально врачи предполагали, что я восстановлюсь за два месяца, а чтобы заморозить, нужно не играть минимум полгода. Изначально предполагалось, что я два месяца полежу, отдохну, и всё восстановится. Но когда эти два месяца прошли, выяснилось, что я абсолютно не готова, а морозить рейтинг, по правилам, уже было нельзя – поздно. Лечить мононуклеоз никак нельзя – только отдых и собственно восстановление иммунной системы. В этом вся проблема. И это всё может затянуться надолго. Грубо говоря, чем дольше играешь с этой болезнью, тем дольше восстанавливаешься.
— Тема с лечением сейчас очень актуальна. Ведь спортсмены должны все сведения о принимаемых препаратах подавать в ВАДА. Как было у вас?
— Я ничего не посылала в ВАДА, потому что от вирусной инфекции нет никаких антибиотиков, никаких других лекарств – только собственный иммунитет может что-то сделать. Проблема ещё в том, что так как я долго играла с мононулеозом, то возникла проблема с печенью и селезёнкой, они увеличились. Соответственно даже если ты хочешь принимать таблетки, то это ещё больше давит на печень. Получается, что ты делаешь ещё хуже своим органам. И у меня получился замкнутый круг – сидишь и ждёшь у моря погоды, когда организм сам восстановится, сможет побороть болезнь.
— Пробовали перебраться в какой-то лечебный климат – поехать к морю, в горы или применять какие-то средства народной медицины?
— Я думала поехать к морю, но мне всё-таки хотелось побыть дома, никуда не ехать, а то я всю жизнь в полётах, хочется и мужа видеть, и семью. По поводу народных средств – да, были всякие чаи и травы, чтобы убрать все токсины, успокоить организм, потому что у меня и лимфоузлы воспалились. В общем, это целая история. Но главное, чтобы всё было без химии, потому что для меня любой химикат – это проблема.
Могу сказать, что так получилось, что у нас одновременно несколько девочек заболело на Fed Cup и ещё на турнире. Так получилось, что мы все вместе общались, и, по-видимому, я там заразилась.
Даже сейчас я не могу пить, предположим, какие-то изотоники – пью только простую воду, а чтобы сахар не падал, я ем финики, точнее, финиковую пасту. Даже гели я не могу сейчас употреблять. А финиковая паста – это просто финики, перемолотые в миксере. Кстати, очень вкусно.
— Кто-то ещё такое употребляет?
— Не знаю, если честно. Слышала только, что Джокович финики ест. По-моему, я даже где-то такую фотографию видела. Но он просто финики ел, а я в пасте, так удобнее – не надо косточку выплёвывать, поддел ложечкой, и всё (улыбается). Правда, это смешно выглядит со стороны, я знаю. Сидишь на корте и ложечкой кушаешь. Зато и сахар не падает, и хоть какие-то углеводы – бананы, финики. И уже не нужны никакие сиропы, гели и тому подобное.
— С Джоковичем общались когда-нибудь?
— Нет. У него своя команда, он тренируется не в Сербии, кажется. По-моему, он в Монако занимается.
— А с девчонками по сборной Сербии?
— Да, конечно. И с Крунич, и с Бояной Йовановски. С Янкович и Иванович – меньше, потому что они тоже в Сербии не бывают, ну и у них своя рутина, так сказать. А так, конечно, общаемся.
— Есть у вас цель вернуться в сборную Сербии? Сыграть снова в Кубке Федерации?
— Вы знаете, если у меня будет всё в порядке со здоровьем и я буду нормально играть, то я автоматически вернусь в сборную. У меня, я бы сказала, всё-таки главная задача – это игра и здоровье, а всё остальное – успех, игра за сборную, игра на больших турнирах – это уже всё приложится.
— Какую-то конкретную цель вы перед собой сейчас ставите?
— Как только я вышла после мононуклеоза играть свои первые турниры, у меня рейтинг сгорел полностью. Пришлось начинать с нуля – квалификацию десятитысячника психологически очень сложно играть, потому что я их последний раз играла лет 10-11 назад, когда была юниором, в 16 лет. Я их буквально парочку тогда сыграла, сразу поднялась и уже стала крупнее турниры играть. У меня была цель успеть попасть в квал на Australian Open. Но судьба вносит свои коррективы – у меня начались проблемы со спиной. У меня оказалась небольшая грыжа, в общем, мне пришлось перед этим турниром взять паузу. Я опять пропустила очень много турниров. Словом, всё, что я планировала, пошло прахом. Поэтому сейчас я не загадываю к какому-то турниру попасть, какой-то определённый рейтинг набрать. Сейчас у меня больше цель сыграть 3-4-5-6 матчей подряд и не развалиться. Потом сыграть два турнира подряд, потому что у меня было так – один турнир я сыграю, предположим, «десятку» выиграю, и потом две недели лежу на диване, и мне плохо. Но вот сейчас у меня были уже пять матчей с учётом квалификации, причём хорошие пять матчей, завтра будет шестой. Все на хорошем уровне – меня это уже радует. Правда, если честно, я очень устала, но самое главное – вернуться в ту же рутину, в то же русло, когда ты играешь турнир-два-три и тебе всё нормально, ты хорошо себя чувствуешь.
— Есть у вас ощущение, что соскучились по теннису?
— Да. Если честно, я с удовольствием играю. Даже скажу так, что я немножко благодарна своей болезни, что я так остановилась на целый год. Было время всё переосмыслить, обдумать. Я до этого играла и очень много нервничала, взгляд был замыленный на сам теннис. А сейчас, после перерыва, я получаю удовольствие от каждого матча. Да, конечно, я ошибаюсь, недовольна собой, естественно, нервничаю и выражаю все прочие эмоции. Это нормально. Сейчас я получаю удовольствие от всего этого (чего раньше не было), более расслабленно отношусь ко всему.
— Вы сказали, что сторонитесь всякой химии, но наверняка вам известны все эти история с хакерами, которые взломали базы ВАДА и опубликовали списки спортсменов, употребляющих запрещённые препараты по назначению врачей. При этом Раонич на пресс-конференции сказал, что он за то, чтобы эта тема оставалась закрытой от постороннего глаза – и от болельщиков, и от соперников. Как вы к этому относитесь?
— Я считаю, наоборот. В принципе, что тут скрывать? У всех бывают ситуации, когда кто-то получил травму. Практически у всех в карьере это было. И тут два выбора – либо лечиться отдыхом плюс какая-то там электростимуляция, лазер и так далее и при этом пропустить два месяца, а бывает, что ты сделал укол и через неделю-две уже забыл о своей травме. Я считаю, это нормально. Всё равно все спортсмены друг про друга всё знают. Мы же все ходим к физио, и понятное дело, что когда кто-то жалуется на что-то, делает какие-то терапии, мы же понимаем, что у него, возможно, какая-то проблема. Мне кажется, что если нечего скрывать, то и зачем скрывать.
— Можете оценить Neva Cup в сравнении с другими турнирами? Это «стотысячник» ITF. Чем он отличается от WTA?
— Я бы сказала, что он уже на уровне WTA. Допустим, девочки на Player Desk уже не первый раз работают на турнирах. У них огромный опыт. Они всё прекрасно знают, вообще ни разу не ошиблись, всегда помогают. Здесь всё продумано – транспорт есть, отель есть, еда есть, физио есть, охрана есть. Что ещё надо? Даже не знаю, что лучше можно сделать. То есть чувствуешь себя уже как на WTA-турнире. По уровню он лучше, чем другие ITF делают.
— А по оплате – всё за счёт турнира?
— Нет. Транспорт обеспечивает турнир, а за отель ты сам должен платить.
Даже сейчас я не могу пить, предположим, какие-то изотоники – пью только простую воду, а чтобы сахар не падал, я ем финики, точнее, финиковую пасту. Даже гели я не могу сейчас употреблять. А финиковая паста – это просто финики, перемолотые в миксере. Кстати, очень вкусно.
Но это так практически на всех турнирах ITF. А в WTA тебе оплачивается, только если ты в основе – 3-4 ночи, в зависимости от турнира, а в квале – 2 ночи оплачивается. Всё остальное – ты сам.
— Женский теннис в Питере бурно развивается. В феврале появился крупный турнир категории Premier, этот турнир тоже поднял свой призовой фонд. Есть ощущение, что город становится…
— Более теннисным?
— Да.
— Конечно, когда в каком-то городе много турниров, дети-то, и болбоями работают, и матчи они видят, и родители видят. В любом случае это всегда поднимает теннис на более высокий уровень. Дети загораются. Я могу про себя рассказать: когда я была маленькая, мне было примерно шесть лет, я ходила на Кубок Кремля. И для меня это было то, к чему надо стремиться. У меня была такая детская мечта – нет, не выиграть его, а просто выступить, просто быть на Кубке Кремля. И, конечно же, это подталкивает детей, и в том числе родителей. Они тоже зажигаются и тоже хотят это всё продолжить.
— А вы сами на Кубке Кремля — 2016 хотите появиться?
— Я бы хотела, но я туда не попаду, к сожалению. Там квал, обычно, закрывается в районе 300-го номера, а я сейчас 525-я. Поэтому, к сожалению, я, наверное, рискну и поеду в Люксембург на WTA-турнир. Потому что там он по статистике обычно закрывается около 600. То есть у меня там больше шансов попасть. Хотя для меня, если честно, Кубок Кремля – это святой турнир. Мне кажется, я его хочу играть в любом состоянии.
— В таком случае, может, вам попробовать попросить wild card в квалификацию?
— Нет, ну, во-первых, всё равно россиянкам дадут. А во-вторых, есть огромное число молодых талантливых девочек, которые должны получить эти wild card, они должны играть. Я, если честно, даже не думала в принципе её просить. Даже если бы я сейчас играла за Россию. Это правильно.