Президент FIA Макс Мосли давно выступал за то, что в Формуле-1 необходимо провести снижение расходов. Теперь с ним согласились и команды, но «Хонду» это не спасло, и японская компания решила уйти из Формулы-1.
— Какова ваша реакция на известие о том, что «Хонда» решила уйти из Формулы-1?
— Это грустная новость, потому что у них было много рабочих мест, они были одним из главных действующих лиц в нашем спорте и находились здесь много лет.
Я должен сказать, что это не было совсем неожиданно. Я ожидал, что какой-либо из автопроизводителей решит на время остановиться, потому что даже до нынешней ситуации расходы были неконтролируемы. Теперь уже трудно представить, что кто-то захочет остаться в Формуле-1, если мы резко не сократим расходы.
Теперь уже трудно представить, что кто-то захочет остаться в Формуле-1, если мы резко не сократим расходы.
— Как думаете, оставшиеся производители продолжат выступать в Формуле-1 или начнётся цепная реакция?
— У нас нет подобной информации, но пока мы не продемонстрируем руководителям корпораций, что расходы снижаются, я не сомневаюсь в том, что они обсудят такую возможность.
— Является ли это первым звоночком для производителей?
— Да, без сомнений. Команды встречались в четверг и обсуждали вопрос снижения расходов. До этого было ещё одно собрание, и они определённо прикладывают усилия, вопрос лишь в том, будет ли этого достаточно.
Я надеюсь, что в ближайшие дни проведу встречу со всеми участниками FOTA и мы обсудим это. Без сомнений, это нельзя откладывать в долгий ящик.
— Если уйдёт ещё какая-либо команда, то на стартовой решётке останется 16 болидов. Не потеряет ли спорт доверие в таких условиях?
— Думаю, что с этого момента всё будет гораздо труднее. Но если учесть, что есть уже готовые трансмиссия, двигатель и коробка передач, то думаю, что кто-то из предпринимателей, как в старые времена, купит остатки этих команд, если условия будут приемлемыми.
Думаю, что здесь всё зависит от доступности силового блока. Если мы добьёмся этого, то, возможно, появятся новые владельцы одной или двух команд, но я не думаю, что мы потеряем какую-либо команду. В конце концов в мире достаточно ресурсов, вопрос лишь в том, сможем ли мы их использовать.
— Ник Фрай сказал, что уже три компании проявили интерес к покупке «Хонды». Вам известно что-нибудь об этом?
— Нет, но я знаю множество людей, которые могли проявить интерес. Первый вопрос, который они зададут: «Каковы условия?» Вторым станет вопрос: «Где я буду брать двигатель и коробку передач?» Вот почему мы выпустили сегодняшнее письмо, мы хотим, чтобы при необходимости мотор и коробка передач были доступны.
— Много ли ещё нужно сделать, чтобы снизить расходы в следующем году – до существенного снижения в 2010 году?
— Команды многое обсудили вчера, чтобы продолжить снижение цен, но в 2009 году это будет трудным по многим причинам, ведь он уже давно регламентирован. Действительно серьёзное снижение расходов мы сможем провести в 2010 году, но для начала нам надо пройти через 2009-й.
Никто не знает, насколько серьёзно будет развиваться мировой финансовый кризис. Он затрагивает всех, не только команды. Кризис также затрагивает возможность людей ходить на гонки, платёжеспособность организаторов гонки, да и телевизионных зрителей тоже касается.
Я уверен, что команды уже многое сделали, и мы можем сделать ещё больше. Считаю, мы сможем взять сезон-2009 под контроль, но настоящая рационализация Формулы-1 не может состояться раньше 2010 года.
— Станет ли 2009 год трудным для Формулы-1 с точки зрения сохранения команд и самого спорта?
— Может быть трудно, потому что никто не знает, насколько серьёзно будет развиваться мировой финансовый кризис. Он затрагивает всех, не только команды. Кризис также затрагивает возможность людей ходить на гонки, платёжеспособность организаторов гонки, да и телевизионных зрителей тоже касается.
Трудно предсказывать, но если говорить об общей ситуации, мы должны быть уверенными, что сделаем всё, чтобы держать расходы под контролем. Это всё, что мы можем сделать. Кроме этого остаётся только надеяться на лучшее.
— Глобальная рецессия стала последней каплей для «Хонды». Повлияли ли изменения, предлагаемые FIA – особенно KERS, которая получилась дорогостоящей, – на их решение?
— Важно видеть правильную пропорцию. Топ-команды имеют в своём бюджете около 200 миллионов фунтов стерлингов. У них от 700 до 1000 работников. Не думаю, что кто-то потратил на KERS больше $ 10-15 миллионов, так что речь идёт менее чем о 10% от бюджета.
Конечно, если снижать расходы, то надо учесть всё. В первую очередь надо обратить внимание на коробку передач. На неё тратится очень много денег, гораздо больше, чем на KERS. Не говоря уже про аэродинамические тоннели и про аэродинамику в целом. Надо изучить всё, одним пунктом тут не отделаешься.
— Нужно ли Ф-1 столько технических новшеств? Берни Экклстоун этим утром заявил, что обычный зритель не хочет видеть всё это, он просто хочет видеть соревнующиеся машины.
— Нужны технологии, которые все понимают. KERS является хорошим примером. Эта система собирает энергию на торможении, чтобы её можно было использовать повторно. Такая технология реализована и на дорожных автомобилях.
Все понимают, что ту энергию, которую они получают, покупая топливо на заправочных станциях, можно использовать не один раз, а два-три. От этого все только выиграют.
Но есть такие вещи, которые являются пустой тратой времени, как, например, усложнённые коробки передач. И никто ничего об этом не знает, кроме людей, которые занимаются её подготовкой.
KERS станет последним устройством, которое я отменю, если придётся. Я лучше начну с вещей, которые ни на что не влияют.
То же самое с двигателями и аэродинамикой: никто не узнает, если на переднем антикрыле появится новый изгиб. KERS – это то, что понятно всем. Аэродинамика, коробка передач, ультрамощные двигатели, легковесные компоненты – этого всего никто не понимает.
Я приведу один пример. Подвеска одной машины Ф-1 стоит от 5 до 10 миллионов фунтов стерлингов только из-за материалов. Если бы её делали из стали, как несколько лет назад, для зрителей не было бы никакой разницы, но стоила бы она в разы меньше.
Тормозные диски стоят целое состояние, потому что они слишком изощрённые. Никто ничего не знает о них, никто не может сказать, какой диск к какой машине относится, только 10 человек во всём мире могут сказать это.
Затем взгляните на колёсные гайки. Одна команда использует 1000 колёсных гаек за год, они используют их только из-за того, что они очень лёгкие. Но они стоят $ 1200 долларов и производятся в Калифорнии. Это совершенно неважно, и никто не получает от этого преимущества. Можно продолжить список, так что Берни в чём-то прав.
Но KERS – фундаментальное нововведение, которое понятно не только зрителям, но и спонсорам. Формула-1 потребляет много топлива и энергии, но мы можем ответить, что развиваем новую систему, которая гораздо эффективнее и легче, чем аналогичные системы на дорожных автомобилях, которые позволяют собирать и заново использовать энергию.
KERS станет последним устройством, которое я отменю, если придётся. Я лучше начну с вещей, которые ни на что не влияют.
Продолжение интервью с Максом Мосли читайте на «Чемпионат.ру» в субботу.