— Мистер Экклстоун, как сейчас дела у Роберта Кубицы?
— Я как раз хотел ему позвонить. Несколько дней назад он произвёл на меня сильное впечатление. Он как сумасшедший борется за своё возвращение. Мы можем только надеяться, что он добьётся своего. Формуле-1 не хватает Кубицы.
— Вам тоже надо бороться. Будет ли Формула-1 продана Руперту Мёрдоку и боссу «ФИАТа» Джону Элкану?
— Я удивлён. Если я захочу что-то купить, то сперва поинтересуюсь, продаётся ли оно. Затем проверю качество продукта и запрошу цену. Только затем я приму решение.
Команды требовали больше денег во время переговоров о пяти последних Договорах согласия. Им повезло, что компания не принадлежит мне. Ноль шансов, что они получат 70 %.
— Это логично…
— Да, но в данном случае всё выглядит так, словно они не знают, что надо делать. И зачем они ищут партнёров?
— Им следовало сказать, что Формула-1 стоит шесть миллиардов долларов…
— Я никогда этого не говорил.
— Какова же цена?
— Я предпочитаю не оценивать собственность других людей. Формула-1 не моя. Я только исполнительный директор CVC, который не хочет ничего продавать.
— Почему нет? Время для продажи выглядит идеальным. В Формуле-1 виден рост, происходят изменения, которые только увеличивают цену.
— Владельцы из CVC довольны нынешним положением. Благодаря зарабатываемым деньгам они могут вести дела в других сферах бизнеса.
— Было бы для Ф-1 хорошо, если бы ей владела медиа-компания?
— Я сомневаюсь. С группой Мёрдока проблема была бы в том, что у них только платные телеканалы. Наше соглашение с Еврокомиссией обязывает нас вести трансляции и на бесплатных телеканалах.
— Есть ли смысл в том, что инвестгруппа Exor, имеющая отношение к «Феррари», может стать одним из владельцев чемпионата?
— Если бы я был представителем одной из команд, то мне не нравилось бы, что Формула-1 принадлежит одному из моих соперников.
— Должны ли команды вместе купить чемпионат?
— (Смеётся.) Вероятно, им не хватит денег. Придётся брать кредиты у банков.
— В общем, вся информация про Мёрдока — это просто шум?
— Если бы нам нужно было срочно расстаться с Ф-1 ради денег, то, вероятно, мы были бы заинтересованы. Вместе с тем у Мёрдока прекрасно организованная компания, которая хорошо делает свою работу. Но я не вижу, как они могут использовать Формулу-1 для своего бизнеса.
— Есть ли смысл сейчас вести подобные переговоры, когда ещё не подписан новый Договор согласия?
— Забудьте о Договоре согласия. CVC купила Формулу-1, когда Договора согласия фактически не было. Автопроизводители угрожали нам созданием альтернативной серии. Вероятно, это был худший момент для покупки. CVC всё равно заплатила хорошие деньги. Сейчас риск ниже.
— Команды требуют больше денег — 70 % вместо нынешних 50 от общего числа доходов.
— Команды требовали больше денег во время переговоров о пяти последних Договорах согласия. Им повезло, что компания не принадлежит мне. Ноль шансов, что они получат 70 %.
— Босс «Феррари» Лука ди Монтеземоло вновь угрожает организацией альтернативного чемпионата.
— О, все мы знаем эмоциональность ди Монтеземоло. Как часто «Феррари» уходила на практике?
— В 2013 году снова будут новые правила…
— Президент FIA Жан Тодт знает, что я думаю об этих правилах. Люди смотрят гонки, потому что им нравится атмосфера, они видят быстрые машины и слышат звук моторов. С 4-цилиндровыми двигателями атмосфера пропадёт. Болельщики останутся дома, некоторые телекомпании не захотят нам больше платить. Команды потеряют деньги.
Люди подходят ко мне на улице и благодарят за более интересные гонки. «Мишлен» и «Бриджстоун» отказались создавать такие покрышки. Они опасались за свой имидж.
— Но можете ли вы остановить этот процесс? В декабре 2010 года регламент был принят Всемирным советом FIA.
— Решение было принято FIA на основе неправильных предположений. Они не учитывали побочных эффектов, а сейчас думают о них.
— Автомобильная индустрия серьёзно инвестирует в экологичные технологии. Может ли Формула-1 принять своё участие в этом?
— Экологичные технологии приемлемы для туринговых чемпионатов. Там в этом есть смысл. Машины, выступающие там, мы можем увидеть и на улицах. А болиды Формулы-1 нет. Эти машины строятся с определённой задачей. Если мы сравним все затраты энергии по сравнению с другими видами спорта, то всё не так плохо. На «Тур де Франс» сжигается больше топлива, чем у нас. Просто подумайте об огромном количестве техники, которая сопровождает эту гонку. Болельщики приезжают на машинах, которые по-прежнему в основном используют бензин. Однако можно сказать организаторам продавать меньше билетов.
— Есть ли война между вами и Тодтом?
— Нет, почему?
— Вы недавно назвали FIA не организацией, а шуткой.
— Я сказал, что новые правила по моторам — это какая-то шутка.
— В вопросе выбора поставщика шин между «Пирелли» и «Мишленом» вы с Тодтом тоже разошлись во мнениях.
— Мы хотели, чтобы 2011 год был более зрелищным. Нужны были шины, которые могут выдержать только треть гонки. К этому была готова только «Пирелли». И мы должны поблагодарить их. Это было смело — и это улучшило шоу. Люди подходят ко мне на улице и благодарят за более интересные гонки. «Мишлен» и «Бриджстоун» отказались создавать такие покрышки. Они опасались за свой имидж.
— Но в итоге всё вышло хорошо.
— И на 90 % это заслуга «Пирелли». Эффект от внедрения подвижного заднего антикрыла пока неясен. А KERS никогда не помогала обгонам. Она как раз должна обеспечивать новости о том, что Ф-1 немало делает для экологии. Однако мы не объяснили это людям. Некоторые команды не используют KERS. Ценность исследований не оправдывается.
Команды потратили на KERS до 15 миллионов долларов. А мы ведь хотели экономить. Вместо этого мы потратили невероятное количество денег — и никто не знает, зачем. Если бы речь шла только об обгонах, то мы могли бы сделать то же самое, что в A1GP. У них есть кнопка, которая позволяет на короткий промежуток времени поднять обороты мотора. И это стоило для команд несколько сотен долларов.
— Что сейчас происходит с делом немецкого банкира Грибковски?
— Прокурор Мюнхена просил меня никак не комментировать эту тему. Я буду следовать этой просьбе.
— Был ли недавний Гран-при Турции последним в истории?
— У них скоро выборы. Только после них мы узнаем, что будет. Когда я приехал туда в первый раз, то пробирался на машине с полным приводом через грязные поля. Мы искали место, где можно было построить захватывающую трассу. Первые два года правительство поддерживало проведение Гран-при. Теперь, похоже, они считают его слишком дорогим. К сожалению, там недостаточно болельщиков. Возможно, трасса расположена слишком далеко от Стамбула.
— Вы требуете от организаторов больше денег? Говорят о двукратном увеличении суммы.
— Мы не требуем чего-то невозможного. Какая гонка ближе всего к Турции? Венгрия. Я готов дать Турции такой же контракт и заменить Венгрию на Турцию.
— Как обстоят дела с этапом в Бахрейне? 3 июня — это крайний срок?
— Да, потому что нам нужно решение Всемирного совета для изменения календаря. Однако сперва нам нужны гарантии от Бахрейна, что они могут организовать Гран-при. Мы не будем менять даты только для того, чтобы потом вновь не лететь туда.
— В 2011 году Себастьян Феттель на коне. Вероятно, он вновь на пути к титулу…
— Это особый талант. Когда я в первый раз увидел Феттеля за рулём, то сказал: «Он станет многократным чемпионом мира».
По сравнению с напарником Росбергом Шумахер выглядит не слишком хорошо. Михаэль — боец, он всё ещё хочет победить. И я первый поздравлю его, если он победит Феттеля!
— Всего в 23 года у Феттеля 13 побед и 19 поулов. Может ли он превзойти рекорды Шумахера? У Михаэля в этом возрасте была лишь одна победа и один поул.
— При хорошем коэффициенте я поставил бы на это!
— Что вы скажете о выступлениях Михаэля спустя 23 гонки после его возвращения?
— Я удивлён и расстроен. Я бы с удовольствием посмотрел на него в «Ред Булл», потому что не знаю, насколько хорош «Мерседес». Но по сравнению с напарником Росбергом Шумахер выглядит не слишком хорошо. Михаэль — боец, он всё ещё хочет победить. И я первый поздравлю его, если он победит Феттеля!
— Ваш клуб «Куинз Парк Рейнджерс» только что пробился в премьер-лигу. Каковы ваши цели?
— Определённо, мы не намерены вылетать обратно. Но для борьбы за титул нам нужно тратить ещё больше денег — а я не готов к этому.