В конце января стало известно, что «Манор» — 11-я и худшая команда Формулы-1 последних двух лет, перешедшая под внешнее управление, — не смогла найти нового инвестора. Фактически, это означает ликвидацию команды. Ещё есть шанс, что щедрые азиатские инвесторы спасут то, что осталось, но сотрудники команды отпущены по домам, а едва начавшаяся работа над шасси так и не завершена.
Потеря аутсайдера, казалось бы, небольшая потеря для стартовой решётки, но в случае с «Манором» это не так. Разбираемся, почему болельщикам стоит помнить о скромном «Маноре».
Они внедряли инновации
Команда, известная до последнего времени под именем «Манор», появилась в Формуле-1 в 2010 году. Тогда она называлась «Вёрджин», а управлял ей знаменитый бизнесмен Ричард Брэнсон. Это был один из трёх новичков, пришедших в «Большие призы» под обещания ФИА ввести лимит расходов команд и уравнять шансы бедных и богатых.
«Вёрджин» построил первый в истории Формулы-1 автомобиль, полностью смоделированный на компьютере.
«Вёрджин» при этом пришёл в Формулу-1 со своей собственной концепцией: команда полностью отказывалась от работы в аэродинамических трубах и проектировала машину, полагаясь исключительно на CFD — технологии симуляции средствами вычислительной гидродинамики. Именно «Вёрджин», работавший совместно с Ником Виртом и его исследовательской компанией, построил первый в истории Формулы-1 автомобиль, полностью смоделированный на компьютере.
Многие с интересом следили за экспериментом «Вёрджина», но VR-01 оказалась медленной. Не блеснула и следующая модель. В итоге в команде сначала отказались от услуг Вирта, а потом признали, что совсем без аэродинамической трубы в современной Формуле-1 не обойтись. Тем не менее это был один из самых ярких экспериментов новейшей эпохи.
У них были отличные пилоты
В Формуле-1 команды-аутсайдеры часто выполняют роль испытательного полигона для обкатки новичков. Так карьеру начинали, например, Даниэль Риккардо и Фернандо Алонсо. Не является исключением и «Манор», за который в разные годы выступали действительно классные гонщики.
В 2010 году, если бы не «Вёрджин», оборвалась бы карьера Тимо Глока, мы бы никогда не увидели на старте Гран-при Жерома д’Амброзио (одного из нынешних лидеров Формулы-Е) или Лукаса ди Грасси (отлично выступающего и в Ф-Е, и в WEC).
В составе «Маруси» в Формуле-1 взошла звезда Жюля Бьянки. Эта команда дала шанс будущего победителю «Инди-500» Александеру Росси. Если бы не «Манор», до сих пор не нашлось бы места на стартовом поле Паскалю Верляйну и Эстебану Окону, которых теперь называют одними из главных талантами нового поколения.
Для большинства болельщиков сокращение стартовой решётки на две машины может пройти совсем незамеченным, но молодые пилоты лишились разом двух кокпитов, в которых можно было бы себя проявить.
Они вернули Пэта Симондса
Когда стало ясно, что у Вирта не получилась и вторая машина, в качестве технического консультанта команда позвала Пэта Симондса — выдающегося специалиста, чья карьера едва не окончилась после «Крэшгейта». Симондс наряду с Флавио Бриаторе был признан ответственным за намеренную аварию Нельсиньо Пике и с позором изгнан из паддока на пять лет. По словам гонщика, именно Симондс попросил его разбить машину об стену и спровоцировать появление сейфти-кара.
В составе «Маруси» в Формуле-1 возшла звезда Жюля Бьянки. Эта команда дала шанс Александру Росси, восходящей звезде IndyCar. Если бы не «Манор», до сих пор не нашлось бы места на стартовом поле Паскалю Верляйну и Эстебану Окону.
Формально Симондс не состоял в штате команды и был лишь консультантом, но поговаривают, что Пэт с самого начала занял главенствующую роль и фактически выполнял функции технического директора. А в июле 2013-го стало известно, что Симондс уходит в «Уильямс», где, как оказалось, он сыграл ключевую роль в возвращении британской легенды на подиум.
У команды были российские корни
Ещё со времён «Вёрджина», с первых же гонок команды, на носовых обтекателях машин были логотипы производителя российских спорткаров, а в 2012-м они выходили на старт уже под именем «Маруся». Так что, в отличие от «Мидлэнда», этот коллектив с самого начала и почти до самого конца нёс российский триколор.
Во многом это была первая по-настоящему российская команда — для «Мидлэнда» связь с Россией была больше маркетинговым решением. «Маруся» же, купив «Вёрджин», фактически спасла коллектив. В общей сложности «Маруся» провела в Формуле-1 четыре сезона, выступила в 73 Гран-при и набрала два очка. Наивысшим достижением коллектива стало девятое место Кубка конструкторов в 2014 году — «Заубер» тогда остался позади.
Российская история команды подошла к концу в октябре 2014 года. В этот роковой для команды месяц, через две недели после аварии Жюля Бьянки на «Сузуке», Андрей Чеглаков объявил, что больше не поддерживает проект. После долгих мытарств коллектив перешёл под контроль Стивена Фитцпатрика, но ещё год формально оставался «Марусей». Впрочем, и терпения Фитцпатрика хватило лишь на пару лет. Но к России это уже отношения не имеет.
Они оставили след в истории
Пятое место Марка Уэббера на маломощной «Минарди» в дебютном Гран-при Австралии, которое гонщик затем праздновал вместе с Полом Стоддартом на подиуме, — один из самых ярких успехов своей эпохи, тот эпизод болельщики со стажем помнят до сих пор. И многие наверняка запомнят маленькие победы «Маруси» и «Манора», начинающиеся с девятого места в Монако.
Это была первая по-настоящему российская команда — для «Мидлэнда» лицензия РАФ была больше маркетинговым решением. «Маруся» же, купив «Вёрджин», фактически спасла коллектив.
«Маруся», увы, также останется в истории как автор автомобиля, на котором разбились Мария де Вильота и Жюль Бьянки. Хотя сама команда в произошедших трагедиях не виновата, замерший и пустой автомобиль в боксах «Сочи Автодрома» останется в памяти в честь французского гонщика. Так же как и последние улучшения в области безопасности и начавшаяся дискуссия о защите головы гонщика — это ведь последствия той японской аварии.
Поражений в истории команды гораздо больше, чем побед, но весь паддок сопереживал «Вёрджину», «Марусе» и «Манору», когда после очередной неудачи все механики и инженеры собирались и двигались на следующий этап: бороться заново. Команда трижды находилась на грани краха и трижды выживала. Но в этот раз, судя по всему, шансов уже нет. А жаль.
