Первые пять Гран-при в Формуле-1 не принесли Сергею Сироткину радости: в квалификациях россиянин в основном может бороться только с напарником по команде Лэнсом Строллом, а в гонках проблемы с машиной и стартовые инциденты окончательно откидывают россиянина назад. Присутствия духа Сироткин не теряет: в интервью «Чемпионату» после этапа в Барселоне Сергей как всегда подробно описал нынешнюю ситуацию и рассказал о шансах на будущее.
«Программа рассчитана на полсезона»
— Сергей, не задаёте иногда себе вопрос: «Ну почему проблемы «Уильямса» приключились именно в этом году?»
— Нет. Работа так кипит, что даже нет времени об этом думать. Да и неправильно было бы так делать. Понятное дело, намного легче прийти в команду, будь она хотя бы на уровне прошлого года. Та машина давала бы гораздо больше возможностей раскрыться, заявить о себе. А сейчас, даже когда ты сам отмечаешь, что проделал свою работу максимально хорошо, это замечает разве что определённый круг сотрудников команды.
Конечно, мне бы хотелось, чтобы как можно большее количество людей немного больше обращали внимание на то, как нам непросто, и что всегда, даже при не самом лучше результате, была проделана действительно качественная работа. С другой стороны, это достаточно интересный и трудный вызов для всех нас. Я уже влился в коллектив лучше, чем мог себе представить. Я чувствую, что могу внести свой вклад, что помогаю команде двигаться вперёд. Когда видишь прогресс, пусть и не совсем очевидный со стороны, видишь дальнейшие шаги, то это добавляет мотивации. Ты осознаёшь, что если мы выберемся с нынешнего уровня, то это заставит уважать себя больше, чем если бы ты сразу сел в хорошую быструю машину и показал результат в более простых обстоятельствах.
— Практически в каждом пресс-релизе Падди Лоу извиняется перед пилотами за машину. А как выглядит общение внутри команды?
— Максимально открыто, что хорошо. Худшее, что может быть сейчас, — споры или недопонимание между сотрудниками или департаментами. Падди прекрасно понимает, что нам с Лэнсом совсем не легко. Тут всё открыто. Например, когда я ошибаюсь, то тоже всегда подхожу и говорю: «Да, ребята, мы в чём-то не самые сильные, но вот здесь накосячил именно я». Эта открытость подчёркивает наш сильный командный дух. Он действительно сильный. Я всё время об этом говорю, иногда это может звучать красноречиво и даже глупо, но это чистая правда.
— Сколько ещё надо потерпеть, прежде чем машина придёт в форму?
— В целом программа рассчитана на полсезона. Думаю, сроки окончания проекта – плюс-минус летняя пауза. Но речь не идёт о том, что до того момента мы сидим на месте, а потом получили весь пакет новинок и полетели. Одни новинки будут давать больше, другие – меньше. Всё будет шаг за шагом – когда-то мельче, когда-то крупнее. Наш проект позволит устранить некоторые нюансы работы машины, существенно снижающие рабочий диапазон — до такого, который невозможно отследить.
— Есть опасение: пока вы решите исходные проблемы, соперники так доработают свои машины, что вы их уже не догоните.
— Безусловно, соперники тоже что-то отыграют. Но мне кажется, что не столько, сколько мы – хотя бы потому, что у них сейчас нет таких проблем, как у «Уильямса». Мы рассчитываем найти такую прибавку по времени на круге, которая выведет нас на уровень, которого мы ожидали перед сезоном. Этого будет достаточно для более чем очевидного прогресса.
Даже когда ты сам отмечаешь, что проделал свою работу максимально хорошо, это замечает разве что определённый круг сотрудников команды.
— Хочется уточнить. Вот вы разработали проект решения стартовых проблем. Можно ли внедрять новинки параллельно с ним? Или сначала необходимо «починить» базу и только после этого приступить к доработке машины?
— Некоторые новинки не связаны с тем проектом. Например, делаем какие-то детали более лёгкими. Это плавный процесс, который идёт не переставая.
— Не было момента, когда команда размышляла, не стоит ли вообще вернуться к прошлогодней машине и доработать её?
— Нет. Многие со стороны думают, что нынешняя машина – это как прошлогодняя, но с «гало». Но нет: все команды очень сильно переделали структуру монокока, шасси. Новый регламент замедляет автомобиль. Просто у всех команд машины настолько эволюционировали, что поехали быстрее прошлогодних. Мы с этим пока справились не на всех трассах. Но если взять прошлогоднюю машину и просто внести в неё все изменения регламента, то, по подсчётам, она стала бы намного медленнее.
«Видел буквально уголок машины Грожана»
— По ходу гонок иногда возникает ощущение, что вам хуже, чем Строллу, даётся работа с шинами. Согласны или поспорите?
— Это неправильное ощущение. Очень много зависит от ситуации. В каком месте ты оказался после старта, в том ритме и едешь — к сожалению, так себя ведут нынешние машины Формулы-1. На резину очень влияет трафик вокруг себя, пропуск лидеров на круг. Один и тот же отрезок гонки на одном и том же типе шин, с одинаковым количеством топлива и так далее может кардинально отличаться по скорости. Так что проводить аналогии очень трудно.
Я уже ничего не видел, так что тормозил на тот случай, что если всё-таки врежусь, то хотя бы ограничусь повреждением переднего антикрыла.
— Ещё немного по шинам. Со стороны тактика, которую вам предложил «Уильямс» на Гран-при Испании, смотрелась нелогичной – целых три пит-стопа… Отчасти решения стратегов были вызваны тем, что нечего терять?
— Так тоже можно сказать, но это, опять же, лишь на первый взгляд. Все решения закономерны и логичны. Никакого — наобум, «а давай». Были моменты, при которых эти решения могли сработать. Может, шансов на очки они и не давали, но мы могли бы отыграть какое-то количество мест. Поверьте, каждое такое решение просчитывается, и оно оправдано в каждой конкретной ситуации больше, чем это выглядит со стороны, а тем более с экрана телевизора.
— Мы видели повтор с бортовой камеры вашего болида, когда вы пробирались через задымлённую Грожаном трассу, ничего не видно… Ваши мысли в этот момент?
— Ты думаешь лишь о том, чтобы просто избежать столкновения. Когда я подъезжал, то сквозь дым видел, что машина стоит чуть правее меня. Я видел буквально уголок машины и не понимал, в какую сторону она развёрнута и насколько сильно мне надо объезжать её, слева или справа, либо тормозить. Поэтому пришлось почти остановиться – я уже ничего не видел, так что тормозил на тот случай, что если всё-таки врежусь, то хотя бы ограничусь повреждением переднего антикрыла. В итоге проехал мимо. Правда, зацепил какие-то обломки.
— Смотрели потом повторы? Ваше мнение о действиях Грожана после разворота?
— Честно говоря, после гонки я не смотрел эти повторы. Были другие моменты, которые нам с командой нужно было рассмотреть и обсуждать более приоритетно.
— Проговоренные моменты помогут в Монако?
— Думаю, да. Тем более там меньше быстрых поворотов с изменениями направления движения.
— Монако — нетипичная трасса. На ней FW41 может поехать лучше? Хотя не сказать, что Монако стопроцентно похоже на трассу в Баку, где «Уильямс» смотрелся лучше всего.
— Всё это зависит от типов поворотов. Повороты в Баку минимизировали наш трудности — те моменты, когда наша машина не работает так, как мы рассчитывали. Тут важна не только скорость поворота, но и его тип. Например, в Барселоне подходящих нам поворотов было очень мало, зато тех, что раскрывают слабые стороны машины, хватало. Там мы и проигрывали.
«Я не хочу ничего обещать»
— В Барселоне за руль сел Роберт Кубица. Обсуждали с ним впечатления от машины?
— Наши ощущения очень схожи. Ну, никто и не ожидал, что будет большая разница. Мы постоянно в контакте с Робертом – так было не только в Испании, но и весь год. Ничего особенно нового мы не увидели. Разве что трудности, которых мы ожидали в Барселоне, оказались немного серьёзнее. Ну, не немного… Побольше их было.
— В дни Гран-при Испании не обсуждали с Пересом и Алонсо бакинские инциденты?
— Нет. В какой-то момент я попросил команду закрыть этот вопрос. Решения уже приняты, все равно ничего не изменить.
— Но не обидно было, что Алонсо сходу начал вас обвинять, хотя на самом деле вы были зажаты с двух сторон?
— Конкретно именно этот момент мы с ним не обсуждали, но общались по ходу уик-энда, и я не почувствовал ни капли недопонимания с его стороны. С Нико тоже общались в Барселоне — всё нормально. Да все всё понимают, вопрос закрыт.
— Нико обещал вам слип-стрим, а в итоге подрезал.
— Может, он перемещался вперёд, чтобы как раз его обеспечить!
Если наши обновления сработают так, как они должны сделать это по подсчётам, и если соперники спрогрессируют так, как мы ожидаем, то очки будут.
— В конце любимое занятие журналистов – просьба дать прогноз. Будут ли у Сергея Сироткина очки в этом сезоне?
— Если наши обновления сработают так, как они должны сделать это по подсчётам, и если соперники спрогрессируют так, как мы ожидаем, то очки будут. Но в то же время мы знаем, что в Формуле-1 никто ничего не знает! Я не хочу ничего обещать – ни очков, ни конкретной прибавки во времени… Единственное, что могу сказать: никогда не видел, чтобы коллектив работал так, как мы сейчас – усердно, слаженно, объединённо. Обещаю только одно: мы до этого старались на все сто процентов, будем стараться и сейчас. Ни больше, ни меньше!
