После расставания с «Уильямсом» и закрытия программы «СМП Рейсинг» в WEC Сергей Сироткин в ожидании вестей о том, где он продолжит карьеру. Впрочем, и сейчас россиянин не сидит без дела: продолжает работать резервным пилотом «Рено» и «Макларена». Например, на Гран-при России помимо традиционного участия во всех брифингах принял участие в съёмках для рекламы и, конечно же, раздал многочисленные интервью. Пообщался с Сергеем и «Чемпионат». В том числе мы задали несколько вопросов, которые нам прислали вы, наши читатели.
Фото: Charles Coates/Getty Images
— Сергей, как выглядит ваш рабочий график в этом сезоне?
— Если говорить честно и прямо, то полное спокойствие, по сравнению с прошлым годом. В «Макларене» по сути всё ограничилось «пристрелками»: знакомством с принципами работы команды на случай, если потребуются мои услуги. Фактически моя единственная связь с «Маклареном» это то, что в случае необходимости я заменю боевого пилота. То есть это роль резервного гонщика в чистом виде. Согласно контракту, они также могут на определённых условиях пригласить меня поработать на симуляторе на базе команды. Но это только дополнительный пункт, который нужно каждый раз обговаривать.
Всё остальное время я нахожусь в распоряжении «Рено». Я как резервный пилот присутствую на всех гонках. Само собой, всегда и с большим удовольствием готов побежать и прыгнуть в машину. Также я работаю на симуляторе, а недавно были тесты 18-дюймовых шин для 2021 года. Так что здесь работа более обширная, чем в «Макларене».
— Но я так понимаю, в «Рено» есть другие гонщики, которые работают на симуляторе прямо по ходу уик-энда?
— В определённых командах такое есть – не могу сказать, что в «Рено» мы очень активно это используем. В любом случае, для этого есть отдельные сим-драйверы.
— Наш читатель vitalypankov обращает внимание, что вы работаете на две команды, которые борются между собой за четвёртое место. Интересный момент, не так ли?
— Я всё-таки больше привязан к «Рено». Гораздо больше. Но я не могу сказать, что поддерживаю одну из команд в их борьбе друг с другом. Всё-таки я здесь скорее как сторонний наблюдатель.
— Ваши ограниченные функции в «Макларене», соответственно, никак не связаны с их борьбой с «Рено»?
— Да. Всё изначально планировалось именно так.
— Перед Гран-при Бельгии много народу обращало ваше внимание на проблемы Норриса с ногой?
— Много, да. Но сразу было понятно, что эта травма совсем незначительная и мне вряд ли стоит на что-то рассчитывать
— В этом году вы наблюдаете за работой, данными сразу четырёх пилотов. Насколько это полезно? Возможно, что-то вас удивило?
— У всех гонщиков пилотаж немного отличается. Наверное, с моей стороны было бы неправильно вдаваться в детали. Но у меня действительно интересная позиция. Наверное, это главный плюс моей нынешней роли: я имею доступ к телеметрии и всем бортовым видеозаписям далеко не самых медленных и довольно титулованных пилотов Формулы-1. Каждую минуту своего свободного времени на трассе я стараюсь использовать максимально эффективно, пока у меня есть такой доступ.
— Вас удивила столь высокая скорость Норриса в дебютный сезон?
— Немного да. Но когда я вижу, как именно он едет, то уже нет никакого удивления, почему он иногда оказывается быстрее Карлоса. Всё закономерно.
— Читатель avangardus хочет узнать больше подробностей насчёт шинных тестов – из того, что можно рассказывать. Например, насколько жёстче стал по ощущениям болид.
— Я не могу прямо говорить, что мы меняли в машине перед тестами. Но мы можем чисто логически прийти к тому, что если колёса стали жёстче, то что-то должно это компенсировать. Если не вдаваться в детали, то никаких совсем неприятных сюрпризов не произошло. Не случилось чего-то, чего мы даже немного боялись и к чему максимально готовились.
Конечно, поведение машины отличается: ты используешь другие колёса, другие уровни жёсткости всего, чего только можно, другие аэродинамические элементы. Каждый из этих факторов несёт с собой определённые последствия, так что сравнивать именно шины сложно.
— Всех интересует ваше будущее. Что с продолжением карьеры?
— Будущее – сложная тема. Здесь, в отличие от вопроса про «Пирелли», я не смогу ничего вам сказать. Это не самый простой период в моей карьере и жизни. Хотелось бы видеть какую-то менее отдалённую цель, ради которой я работаю все последние месяцы.
— Ещё один вопрос мне прислал читатель в твиттере. Цитирую: «Сергей, вам не кажется, что для пилота Ф-1 о вас мало говорили? У многих пилотов есть свои фишки. Есть крашеры, медоед, сыновья миллиардеров и т.д. Для успешной карьеры нужно ещё быть и медиа-привлекательным». Что думаете?
— Я никогда не пытался быть каким-то фейковым. Всегда стараюсь быть таким, какой я есть. Может быть, иногда для карьеры это не совсем хорошо. Но иногда и наоборот. В любом случае, я об этом не жалею. Я скорее буду жалеть о том, что в какие-то моменты мог что-то лучше сделать на трассе.
Мне кажется, можно сколько угодно красиво говорить, но если ты совершенно не едешь, то твои слова в конечном итоге не сильно помогут. И я ни в коем случае не хотел бы красиво оправдывать свои ошибки. Если я накосячил, то всегда сам первым подниму руку и скажу: «Сорри, ребят, моя ошибка».
