Чемпион Формулы-3 и новоиспечённый гонщик Формулы-2 Роберт Шварцман сегодня встретился с российскими журналистами и как всегда обстоятельно и интересно с нами пообщался. Благо, поговорить с гонщиком программы «СМП Рейсинг» и Академии «Феррари» было о чём, а рассказывает россиянин всегда весело и небанально.
«В Бельгии атмосфера была жуткой»
— Роберт, какую оценку поставите себе за 2019-й?
— 9 из 10. Всегда можно лучше. Были недочёты, но в принципе я очень доволен работой с командой, тому, как прибавил — прогресс был как по результатам, так и в плане ментальных тренировок. В начале сезона, когда я был лидером, то чувствовал очень высокое давление, с которым нужно было справляться. Благодаря тренировкам с «Феррари» и общению с разными людьми я чувствовал себя очень комфортно.
Где ещё один балл? Я потерял его в Венгрии. У меня были и другие гонки, в которых я рисковал, но в том случае я не всё спланировал. Например, когда был опасный эпизод на «Поль Рикаре», то я понимал, что соперник может пролететь прямо на обочину – я этого ожидал, пропустил машину и всё обошлось. А вот в Венгрии не вышло. Я ехал четвёртым, но очень хотел на подиум. Это желание пересилило продуманный подход, и я допустил ошибку. Это был единственный сход в сезоне, я потерял важные очки, которые при другом развитии сезона могли сыграть очень важную роль.
Ещё один момент: именно после Венгрии мы уходили на летнюю паузу. Когда уходишь на каникулы на такой минорной ноте, то не у всех получается вернуться. Я доволен, что справился. Тогда я поставил перед собой цель больше не допускать таких ошибок. Работа во время свободного времени летом позволила мне сразу оказаться на высоком уровне в Спа.
У команды тоже была одна небольшая ошибка — в Спа перед квалификацией: перепутали настройки аэродинамики, и машина ехала вообще не так, как надо. Но, слава богу, мы потеряли не так много мест. Я стартовал четвёртым и прорвался на вторую позицию. Недочёты есть у всех. Рад, что мы из-за них не потеряли много очков.
— Трудно ли было выходить на старт второй гонки Формулы-3 в Спа после гибели Антуана Юбера?
— Это была очень неожиданная ситуация. В момент аварии я был в боксах Ф-2, то есть буквально в 50 метрах от самого инцидента. Когда садишься в болид, то отбрасываешь лишние мысли, но было нелегко. Многие считали – и я тоже — что было бы лучше гонку не проводить, но организаторы решили по-другому. Атмосфера была жуткой. Никакой радости, никакого позитива нет от этого дня, пусть даже я приехал в тройке. Проехали, поднялись на подиум — никакого шампанского и музыки, просто взяли кубки и ушли. Мрачный уик-энд.
Я знаю, что наш спорт опасен. Понимаю, чем занимаюсь и на что иду. У меня никакого страха нет. Если так надо, значит, такого судьба. Думаю, даже если бы Антуану заранее сказали, что возможен такой исход, он все равно продолжал бы ездить. Сказал бы: «Ну, значит, так надо». Мне так кажется.
— В чём конкретно вы прибавили в 2019-м как гонщик?
— Во всём. Мы с командой стали лучше общаться, контактировать, они стали больше ко мне прислушиваться, уделять больше внимания. Я сильно дружу со своим инженером Марио. Попросил команду оставить его со мной в Формуле-2, потому что самое важное – отношения с человеком. Может быть, он не самый гениальный во всём паддоке… Ну, то есть, он гениален, но не может быть идеален во всём! Не надо только делать заголовки, что у меня плохой инженер! (Смеётся) Если у вас хорошие отношения с человеком, если вы понимаете и чувствуете друг друга, это очень важно. Например, я ему рассказываю, что машину срывает вот в таком моменте, и он отвечает, что всё понял и сейчас это исправит. Этот контакт очень важен, я его нарабатывал полгода в 2018 году. Первые полгода у нас ничего не получалось, а потом мы поменяли подход к работе и всё пошло, мы постоянно двигались вперёд.
В этом году я сам добился прогресса в плане стабильности – кроме Венгрии ошибок не было. Многие могут считать, что я ошибся, когда столкнулся в Австрии с Армстронгом. Но я понимаю, что ничего не мог изменить: я был на своей траектории, тормозил и никуда не перестраивался. Маркус перестроился под меня и произошёл контакт. Мне дали наказание за то, что он сошёл – ну, хорошо. Но я себя виноватым не считаю. Так что я доволен, что допускал намного меньше ошибок, чем в 2018-м. Тогда я был менее стабилен и не понимал машину. В 2019-м я вкатился и показал результат.
— Многие пилоты Формулы-1 никогда не признают своих ошибок, словно это показатель слабости. Вам легко публично говорить, что были неправы?
— Признавать ошибки нужно. И самое важное – учиться на них. Кто что скажет, если ты заявил, что ошибся? Будут показывать пальцем? Значит, у них проблемы с головой. Нормальный человек поймёт: раз человек признал ошибку, значит осознаёт свои действия, понял их и, видимо, изменит свой подход. А те, кто знают, что сделали ошибку, но пытаются самим себе доказать, что НЕ сделали и это не их вина… Если они ещё и на камеру так говорят, — это ещё хуже, они же себя на посмешище выставляют.
— В «Према» не запрещали напарникам бороться друг с другом?
— Каждый сам за себя. Не было никаких ограничений, хотя в 2018-м они по какой-то причине имелись. Я считаю, правильно, что сейчас запретов не было. Если пилоту говорят, что нельзя обгонять, то ситуация сразу уходит в негатив: либо он назло сделает наоборот, либо будет очень сильно разочарован в команде и контакт с командой пропадёт. Я говорил боссу команды: «Давай без всех этих указаний. Мы едем и знаем, что делаем». Да, после столкновения с Армстронгом на «Ред Булл Ринге» босс просил нас ехать очень аккуратно и не врезаться друг в друга, но никаких инструкций не было.
— Как так вышло, что на вечеринке «Према» Армстронг оказался в куртке с надписью «Россия»?
— Рассказываю. Это не его куртка, а инженера Паоло, который с ним работал. Паоло — огромный фанат Путина, я серьёзно! Поддерживает нашу политику и всю Россию, следит, осуждает санкции. Я сначала думал, что он стебётся, а потом понял, что он всё говорит всерьёз. Паоло мне говорил: «Когда ты возьмёшь титул, то наверняка познакомишься с Владимиром Владимировичем. Обязательно сделай фотку или видео и отправь мне!» Он мне про это твердил с самого начала сезона, когда вообще было непонятно, чего мы добьёмся.
Когда мы приехали в Сочи, Паоло купил себе эту куртку. А потом ещё забрал мой русский флаг, с которым я фотографировался после победы. Убежал и потом сказал, что повесит у себя дома.
Крутой чувак, очень смешной. Можно сказать, наполовину русский. Жаль, что сейчас перешёл в «МП Моторспорт», где стал главным инженером. Ну а Армстронг на этой тусовке, получается, у него взял куртку напрокат.
— К слову, про «МП Моторспорт». Наш кумир Рагунатан останется в Ф-2?
— Кстати, скорее всего, да! Надеюсь, мы в квалификациях не будем пересекаться. Как мне рассказывали, он едет медленно и при этом никого не пропускает. Это как на обычной машине в левом ряду ехать 60 км/ч, где разрешённая скорость 110. Вообще Рагунатан сам по себе нормальный парень, забавный, я с ним общался.
«Кубица сказал, что следил за моими выступлениями – приятно!»
— Кто-то из паддока Формулы-1 отреагировал на вашу победу в Формуле-3?
— Многие подходили, поздравляли. Понятно, что оба пилота «Феррари» — и Себ очень хорошо отнёсся к моей победе, и Шарль поздравил. Главное удивление – Хюлькенберг. Я с ним не был знаком, никогда его не видел. Когда я стал чемпионом в Сочи, то уже вечером, где-то в полдесятого, шёл в паддок гонок поддержки, чтобы забрать вещи и поехать в отель. Рядом со мной со свистом останавливается машина. Поворачиваюсь – а там Хюлькенберг сидит. Я такой: «Здрасьте». Он: «Братан, поздравляю. Залезай, я тебя подвезу». Ну, ладно, спасибо. Познакомились абсолютно спонтанно, я вообще не ожидал. С тех пор мы очень хорошо общаемся. К сожалению, на данный момент он закончил карьеру в Формуле-1, но я надеюсь, что он вернётся, ведь Нико очень хороший пилот.
Ещё с Кубицей пересеклись в Абу-Даби. С ним я тоже никогда не общался. Выходил из паддока, он шёл навстречу, остановился. Сказал, что следил за моими выступлениями и поздравляет с победой. Мне было приятно. С Хэмилтоном я пересёкся на фотосессии чемпионов в Абу-Даби. Он подошёл, поздравил.
А, ещё я с Риккардо виделся в Сочи, мы ужинали. Он классный парень, очень сильно нравится мне как персонаж. У него шутки смешные, парень с юмором. Но это не значит, что он мягкий человек в работе. Он жёсткий… с характером. Вообще-то я хотел использовать другое слово! (Смеётся).
— Как решалось, продолжите ли вы дальше выступать за «Према»?
— «Феррари» и «СМП Рейсинг» решали вместе и пришли к такому выбору. Мне так проще, тем более что команда итальянская, а я живу в Маранелло.
— Ваш инженер когда-нибудь работал с болидом Ф-2?
— Нет. Но команда опытная, плюс главный инженер «Према» Гийом уже выигрывал с Гасли с Леклером. Какие настройки будут на машинах, в основном решает главный инженер, а гоночный инженер больше работает со мной, обсуждает детали и решает с главным, какой у нас будет план работы.
— У вас была возможность самому определить, кто будет инженером?
— Да. Мне в команде сказали, что могут оставить инженера из Ф-3, могут найти кого-то из Формулы-2 либо дать мне инженера, который работал с Гелаэлом. (Смех в зале. – Прим. «Чемпионата»). Нет-нет, он хороший мужик, инженер здесь не при чём! Но я сказал, что хочу взять своего инженера из Ф-3. Это гораздо лучше, чем привыкать к новому человеку и не знать, а вообще подойдём мы друг другу или нет.
Фото: FIA FORMULA 3 series
— Переход Формулы-2 на 18-дюймовые колёса – плюс для вас? Или проще было бы со старыми шинами, которые уже знакомы инженерам вашей команды?
— Для нас это изменение должно стать плюсом. Колёса будут новыми для всех. Возможно, потребуется новый стиль езды – это уравняет шансы новичков и опытных гонщиков. К тому же «Према» всегда быстро учится, я тоже стараюсь быстро разбираться, что нужно делать. Всё может быть, но я верю, что новые колёса – это плюс.
— Подготовка к сезону Формулы-2 отличается от подготовки к Ф-3?
— Больше работы. Надо было разобраться, как всё работает на пит-стопе, как правильно ставить машину, чтобы механикам было удобно менять колёса. Стартовать на этой машине тоже надо по-другому. Лепестки сцепления такие же, а вот мощность мотора намного выше. В целом управление машиной другое по сравнение с Формулой-3, а тут ещё с 2020 года появятся новые 18-дюймовые колёса.
Для меня важно быстро вкатиться в Формуле-2, ведь тестов очень мало, практически сразу начнутся гонки. Тесты мы проехали хорошо, темп хороший. Если всё пойдёт в правильном направлении, то сильные результаты будут сразу. Я хочу с первых же гонок быть быстрым и не делать никаких ошибок. Возможно, сначала у меня не будет супербыстрого темпа, чтобы спокойно выигрывать, но надо набирать очки, условно, за третье место. В ходе сезона я буду прогрессировать, и набранные в начале года очки окажутся важными.
— Итоговая цель?
— Выиграть.
— Мик Шумахер тоже уже заявил, что его цель – победа.
— Он так сказал? Какой хороший мальчик! Он и соперник, и однокомандник. Понятно, что мы с ним боремся за победу в Формуле-2, и, вероятно, в дальнейшем за попадание в Формулу-1, такое тоже может быть. Он сильный пилот, но для меня такой же соперник, как и все остальные.
«Трасса в Зандворте старая, дурацкая, асфальт был просто ужас»
— Как выглядела ваша работа с «Феррари» в этом году и какой план на 2020-й?
— Я достаточно много дней работал на симуляторе Формулы-1. Думаю, в следующем будет ещё больше – по крайней мере, они этого хотят и на данный момент им всё нравится. Я стараюсь давать максимальную обратную связь, как можно больше информации. Также у нас было четыре тренировочных лагеря в Академии «Феррари».
Кроме того, была организована небольшая рекламная штучка: я катался в Альпах на новой «Феррари» F8 Tributo. В середине января всё должно выйти в журналах, в «Инстаграме». Это круто в плане медийной раскрутки.
У меня очень хорошие контакты с «Феррари». Я знаком с Маттиа Бинотто, хорошо с ним общаюсь. То же самое с Лораном Мекисом, Марко Матассой. Работа кипит!
— Есть ли шанс, что в 2020 году увидим вас на тестах Формулы-1 с какой-то из команд?
— Честно, не знаю. Мне хотелось бы, но это они решают. Если захотят, то тесты будут.
— В следующем году в Формулу-1 и её гонки поддержки возвращается «Зандворт». Уже работали на ней на симуляторе с учётом добавления двух бэнкингов?
— Нет, ещё не ездил, они ещё не добавлены. Как я понимаю, бэнкинг в конце круга будет проходиться в полный газ, так что особой интриги нет. Мне эта трасса не нравится. Старая, дурацкая. Она узкая, обгонять вообще невозможно – Венгрия просто отдыхает. Когда я там ездил, асфальт был просто ужас. Сейчас, может быть, что-то изменится к лучшему.
— Понятно, что её ради Макса вернули.
— Если не ошибаюсь, Макс сам не особо рад. Ведь раньше каждый год он проводил в Зандворте собственное мероприятие для болельщиков, а теперь никто на него не приедет, ведь все уже посмотрят Формулу-1. Ну, что ж, такова ситуация – раз добавили в календарь, будем готовиться.
Фото: FIA FORMULA 3 series
— От обидного схода на Гран-при Макао быстро отошли?
— Я сразу себя настраивал на то, что Макао – это рулетка. Там может быть всё. Я особо не люблю Макао и не связывал с Гран-при больших ожиданий. Эта трасса очень опасная, особенно на старте. Важно оказаться в правильном месте во втором повороте, а я не мог никуда втиснуться. Потом Лундгор начал меня выдавливать, сломал крыло и при этом сам пропустил Версхора. У него явно была задача отжать меня, а в другое зеркало, где пролетал Версхор, он вообще не смотрел. Мне некуда было деваться, своего рода подстава. Если бы была дырка справа, я бы сразу встал за Випсом. А так – вышло как вышло.
Да, было обидно, что я сломал крыло. Но это не так обидно, как если бы машина сломалась в Сочи. А обиднее всего было смотреть на лицо владельца команды Рене Розина, потому что он жутко хотел выиграть эту гонку или хотя бы приехать на подиум, а я был единственным шансом «Према».
В целом в этот раз мне в Макао больше понравилось. Слава богу, что во второй квалификации я смог показать хорошее время, был свободный момент без жёлтых флагов. Был ещё один сильный круг, я имел шанс побороться с Випсом за поул, но на последней секции Габсбург сломал машину. Вообще когда проходишь в Макао чистый круг, это просто кайф. Всё остальное – каторга, потому что каждый раз кто-то портит тебе круг: или не пропускает, или жёлтые флаги, или красные. Просто жесть. А в гонке не очень интересно, потому что даже с DRS почему-то очень трудно обгонять. Ты просто катаешься за соперником, пытаешься подъехать, но для атаки этого не хватает.
— Какие-нибудь книги сейчас читаете?
— Сейчас нет времени — и на книги, и на фильмы. Но если я сейчас не читаю, это не значит, что я в принципе должен потерять дар речи и говорить, как Эллочка-людоедочка. Просто сейчас полностью сконцентрирован на новом сезоне. Понимаю, что будет тяжелее. Максимум в «Инстаграме» могу позалипать – опасная штука! Хочешь что-то новенькое посмотреть, не более того, а потом залипаешь часа на два! Потом отрываешь глаза – где я, что я? Такие моменты бывают.
— Следите, что про вас пишут журналисты и болельщики?
— Когда всё хорошо, все пишут – во-во-во! Когда что-то не так, а особенно если ты ошибся, сразу все начинают: «Ну как же так? А-я-яй». Если всё это читать, это может сбить тебя с верного пути. Я все равно что-то читаю, мне важно мнение людей, мне не наплевать, но стараюсь оставаться спокойным, не держать всё в голове. Иногда мой папа рассказывает, что прочитал. Написали хорошо – я рад. Написали не очень хорошо – я недоволен, ну и что? Что я могу сделать? Двигаюсь дальше.