«Движение 26 июля»
Гран-при Кубы должен был стать символом благополучия и процветания острова. В будущем президент страны Фульхенсио Батиста намеревался превратить Гавану в туристический центр, где богатые американцы будут накачивать наличностью экономику страны. А одним из самых любимых зрелищ богатых транжир того времени были гонки. Гран-при Кубы 1957 года прошёл с огромным успехом: гонка проходила в присутствии 150 тысяч зрителей, победу на живописной трассе, проходившей по набережной Малекон, одержал Хуан Мануэль Фанхио — главная звезда того времени.
Однако энтузиазм властей разделяли далеко не все. Гонки — дорогое удовольствие, и недовольные положением дел считали, что мир должен знать, что за фасадом гламурных мероприятий страна представляет собой военно-полицейскую диктатуру. Революционное «Движение 26 июля», возглавляемое Фиделем Кастро, намеревалось провести акцию уже на первом Гран-при Кубы в 1957-м, но повстанцы не успели всё спланировать. Пришлось отложить затею до следующей гонки.
Гран-при Кубы-1957
Фото: wikimedia.org
Повстанцы решили похитить Фанхио — исчезновение пятикратного чемпиона мира неизбежно привлекло бы внимание мировой общественности, а это и было их целью. Изначально захватчики планировали похитить гонщика в аэропорту, но вокруг было полно полиции. Идея выкрасть Фанхио во время прогулки по трассе тоже провалилась — вокруг аргентинца сновали болельщики.
Тогда неожиданно родился новый план: один из сочувствовавших повстанцам журналистов «слил» им место проживания Фанхио — отель «Линкольн». Туда отправилась группа из нескольких человек, и когда гонщик спускался на обед, дорогу ему преградил молодой человек с пистолетом под кожаным плащом. «Фанхио, вы должны пойти со мной. Я — член революционного движения 26 июля», — сказал он. Аргентинец поначалу не собирался слушать незнакомца, но, увидев пистолет, подчинился.
Гонка без Фанхио
Узнав о похищении Фанхио, Батиста приказал готовиться к гонке как ни в чём ни бывало, но приставил к ряду пилотов охрану, а на поиски преступников была брошена вся полиция. «Это была весьма беспокойная ночь, — вспоминал позднее Стирлинг Мосс, участвовавший в той гонке. — Фанхио сказал похитителям: „Только не берите Стирлинга — у него медовый месяц“. Это, конечно, было вранье, но с его стороны это был достойный поступок».
Фанхио держали на небольшой вилле, куда правоохранительные органы так и не догадаются заглянуть, и угощали стейком. Похитители обращались с гонщиком вежливо и уважительно, и вскоре они даже нашли общий язык. Обстановка быстро перестала быть нервной: маленький сын женщины, в доме которого прятали Фанхио, расплакался, и тогда чемпион мира предложить оставить ему автограф — и в шутку спросил, оставить ли дату, словно без этого никто из присутствующих не запомнит этот день. «Он чувствовал себя достаточно свободно и общался со всеми», — рассказывал позже один из похитителей.
В какой-то момент Фанхио даже принесли радио, чтобы тот мог следить за ходом гонки, но чемпион отказался. Гран-при Кубы на этот раз оказался куда менее праздничным, чем прошлогодний. Старт прошёл спокойно: Стирлинг Мосс и Мастен Грегори в борьбе за победу вырвались вперёд на двух «Феррари» и оторвались от пелотона. Однако с каждым кругом трасса становилась всё более скользкой — предполагали даже, что это ещё одна диверсия повстанцев, якобы это они тайно полили асфальт маслом. Позже выяснилось, что масло вытекало из «Порше» Роберто Миереса.
А на пятом круге на очередной луже масла поскользнулся местный пилот Армандо Гарсия Сифуэнтес. Неуправляемую «Феррари» выбросило прямо в толпу зрителей, стоявших у трассы. Семь человек погибли, более 30 получили ранения. Рядом остановился Ульф Нориден: «Машину даже не было видно, её всю завалило телами», — рассказывал он.
Гран-при Кубы-1958
Фото: wikimedia.org
Мосс и Грегори боролись за победу — и в момент инцидента впереди был Грегори, однако перед самым финишем, когда заезд был остановлен, Мосс утопил педаль газа и пересёк черту первым. «Когда мы остановились, Мастен был не очень доволен происходящим, — вспоминал тот день Стирлинг. — Он кричал, что всё время был впереди, но тогда я ответил: да, но не в момент финиша. Я знал, что красный флаг может дать только маршал на мосту, но от аварии мост развалился — и маршал никак не мог показать нам флаг с необходимой позиции. В общем, я говорю ему: Мастен, тихо, давай просто поровну поделим призовые. Мы так и сделали, потому что иначе нам бы заплатили лишь через несколько лет, пока организаторы решали бы, что делать с деньгами».
«Формально гонку выиграл я, но правда в том, что мы оба с равным успехом могли бы быть победителям. Да это и не было важно, — добавляет Мосс. — Да и зачем сейчас об этом спорить? Особенно если учесть то, что произошло в тот уик-энд».
Почётный член революционного движения
Похитители вернули Хуана Мануэля Фанхио около полуночи понедельника 24 февраля (по московскому времени — уже 25 февраля). Повстанцы смогли выйти на посла Аргентины и передали гонщика ему на квартире военного атташе этой страны на Кубе. Послу своих похитителей Фанхио представил, как «своих новых кубинских друзей». Кроме того, гонщик передал послу письмо от Фаустино Переса, лидера группы похитителей и представителя Фиделя Кастро в Гаване. В своём письме Перес просил у Аргентины прощения за неудобства и объявил Фанхио почётным членом революционного движения Кубы.
На передаче Фанхио присутствовали журналисты из числа тех, кому доверяли повстанцы — они рассказали, что пилот не держит зла на своих обидчиков и даже не обвиняет их. Эту картинку мгновенно растиражировали мировые СМИ, что сыграло на руку имиджу революционного движения. Так что гонщик Формулы-1 без всяких преувеличений сыграл роль в кубинской революции.
Хуан-Мануэль Фанхио и Стирлинг Мосс в 1965 году
Фото: Daily Express/Hulton Archive/Getty Images
«Когда я понял, что в безопасности, то стал воспринимать происходящее как приключение, — рассказывал позже Фанхио. — Если повстанцы сделали это ради хорошего дела, то я, аргентинец, готов это принять».
Фанхио через пару месяцев после этих событий отправился в Индианаполис, но не смог пройти квалификацию к 500-мильной гонке, а в июле финишировал четвёртым на Гран-при Франции в Реймсе — это был последний старт великого аргентинца в Формуле-1. Он ушёл в ранге пятикратного чемпиона мира и вплоть до 2003 года удерживал рекорд по числу титулов.
Фаустино Переса и нескольких его сообщников вскоре арестуют, но по другим обвинениям — их никогда не судили за похищение человека. Режим Батисты пал 1 января 1959 года — через десять месяцев после Гран-при Кубы-1958. Президент бежал из страны, а к власти пришёл Фидель Кастро. В 1960-м, несмотря на революцию, Гран-при Кубы состоялся вновь — правда, уже не на живописном побережье, а на трассе вокруг аэропорта. А затем автоспорт был признан буржуазным, а потому чуждым кубинскому народу. Тем не менее Фанхио приглашали в страну с дружеским визитом, но аргентинец не смог приехать.