И спустя сутки после Гран-при Бахрейна Формулы-1 перед глазами стоит невероятная картина: болид Ромена Грожана после контакта с машиной Даниила Квята не просто врезается в отбойник, а словно взрывается, разваливаясь на две части. В Ф-1 давно не было столь крупных пожаров и столь серьёзных аварий в целом — тем интереснее и важнее разобраться, что и как произошло. Ответим на главные вопросы.
Почему автомобиль развалился на две части?
Трудно припомнить, когда болид в последний раз разделялся на два половины, которые, при этом, оказывались в нескольких метрах друг от друга. Однако при таких угле и силе удара, которые сопутствовали инциденту Грожана (скорость за 220 км/ч, перегрузка 50G), болид сработал ровно так, как и должен был. Защитная капсула, внутри которой находился гонщик, в целом выдержала, а все остальные детали машины приняли удар на себя. Так они и проектируются: лучше развалиться, но поглотить энергию, чем позволить, чтобы она дошла до гонщика.
На самом деле, задняя часть автомобиля крепится к монококу (он же — защитная капсула) лишь шестью болтами. Они не выдержали удара, что и привело к разделению болида. Для пилота ничего страшного в этом не было: его спина всё ещё была надёжно защищена, сверху осталась дуга безопасности. По сути, зад автомобиля специально спроектирован таким образом, чтобы в случае слишком сильного удара он отсоединился от монокока. Вряд ли ведь плохо, что двигатель и топливный бак оказались подальше от Грожана, не так ли?
Почему возник пожар?
Вопреки логичным предположениям, к возгоранию привёл не повреждённый топливный бак. «У нас очень давно не было пожара, связанного с топливом, — признал спортивный директор Формулы-1 Росс Браун. — Топливные баки сейчас невероятно прочные. Я подозреваю, что пожар возник из-за разрывов в топливной системе, но, честно, я не знаю. Пусть пожар и выглядел серьёзным, но на старте гонки у этих машин сто килограммов топлива. Думаю, если бы воспламенились они, то пожар получился бы действительно грандиозным. На мой взгляд, речь шла о нескольких килограммах топлива, никак не о ста».
Скорее всего, загорелось топливо, которое находилось уже не в баке, а в топливном коллекторе, который как раз вмещает два-три килограмма. Топливо попало на какой-то горячий элемент машины и воспламенилось. А спустя несколько секунд огонь добрался и до батареи ERS, что затруднило тушение и сделало его более длительным.
Почему не выдержал барьер?
Этим вопросом уже после финиша задался Себастьян Феттель: «Не знаю, почему рельс безопасности так сломался и почему машина сразу загорелась. Такое ощущение, что причиной был рельс безопасности. Нужно многое понять».
Действительно, при идеальном стечении событий барьер должен был принять удар на себя и отбросить машину обратно (но не на трассу), а не допустить, чтобы нос автомобиля пробил рельс безопасности и болид застрял уже на уровне системы «гало». При этом понятно, почему в месте аварии не стояли более серьёзные отбойники, например, TecPro: всё-таки Грожан улетел не на торможении. Вполне возможно, за всё время работы Международного автодрома Бахрейна в этом месте не было ни одного инцидента.
Что же до поломки рельса безопасности, то на его защиту стал спортивный директор ФИА Майкл Маси. «Столь большое количество энергии должно было куда-то деться. Конечно, мы ещё расследуем инцидент и посмотрим, можем ли мы извлечь для себя какие-то выводы. Но если говорить о целостности барьера и так далее, то никаких резких решений не будет», — заявил Маси.
Как Грожану удалось избежать травм в момент аварии?
Вернёмся к капсуле безопасности. Она хоть и была потрёпана ударом и последующим пожаром, но со своей функцией справилась, не получив существенных деформаций и защитив собственного ездока. Это неудивительно: каждый год требования к прочности капсулы, к обязательным краш-тестам ФИА становятся всё серьёзнее.
Настоящей вишенкой на торте оказалась система «гало», которая защищает головы пилотов с 2018 года. Система, которая в момент введения, казалось, безнадёжно уродовала болиды, уже несколько раз защищала гонщиков от потенциально опасных инцидентов, а вчера в Бахрейне, вполне возможно, спасла Грожану жизнь. Именно «гало» сумела остановить болид после того, как передняя часть автомобиля пробила рельс безопасности. Если бы не «гало», то рельс мог добраться до шлема — и даже не хочется гадать, смог бы он спасти Ромена или нет. Так что спасибо «гало» и всем, кто его разрабатывал и продвигал.
Что же до пожара, то Ромен провёл в горящем болиде чуть менее 30 секунд. Современная экипировка пилотов проектируется с учётом подобных испытаний, хотя, понятное дело, не может выдерживать бесконечно. В данном случае немного не справились только гоночные перчатки — раз Грожан заработал ожоги рук с тыльной стороны. Но напомним, что ему пришлось опираться руками на раскалённый пожаром барьер, что может объяснить такие травмы.
Права на видео принадлежат Formula One World Championship Limited. Полностью посмотреть ролик можно в «твиттере» Формулы-1.
Как гонщику удалось выбраться из машины?
Ещё раз отдадим должное «гало». Даже при относительно хорошем исходе контакта шлема с отбойником Грожан мог заработать сотрясение мозга и потерять сознание, а значит, оставался бы в машине до момента, пока маршалы полностью не потушили бы пожар, а медики — не извлекли гонщика.
Что касается эвакуации, то здесь Ромену повезло: монокок пусть и застрял в отбойнике, но под таким углом, при котором Грожану удалось пролезть между покорёженным рельсом безопасности и левой частью «гало». С эвакуацией Грожан, несмотря на пожар и понятный после столь мощного удара нокдаун, справился оперативно: обязательные тренировки ФИА не проходят даром. А ведь Ромену нужно было отстегнуть ремни, освободиться от системы HANS, провода радиосвязи и так далее!
«Можно было видеть, что он потрясён, а его визор был опалён и расплавился, — рассказывал позднее медицинский делегат Формулы-1 Иан Робертс. – Я сумел снять с него шлем, чтобы проверить, что всё в порядке. У него болели нога и руки, но мы знали, что он в достаточной безопасности, чтобы поместить его в медицинский автомобиль, наложить гель на ожоги. При таких инцидентах могут быть отравление дымом, проблемы с дыхательными путями. Но в шлем ничего не проникло».
К слову, теперь вряд ли кто-то будет задаваться вопросом, почему на старте гонки за машинами едет медицинский автомобиль ФИА. Робертс и пилот автомобиля Алан ван дер Мерве оказались на месте аварии максимально оперативно и даже помогли с тушением машины, когда Грожан ещё только начинал из неё выбираться. Топ-работа!