В заключительной части интервью Станислав Ерёмин посетовал на утрату отечественной школы тренеров, рассказал о своём отношении к объединению команд и поблагодарил судьбу.
Нет пророков в своём отечестве. Наступило такое время, когда мы любых тренеров, даже тех, которые не котируются у себя в стране, а в Европе о них даже не знают, приглашаем на работу и преклоняемся перед ними. Это, конечно, перебор.
— Вы остались единственным российским тренером, работающим в одном из ведущих клубов России. В связи с этим провокационный вопрос: неужели наша тренерская школа настолько ослабла, что приходится подписывать исключительно специалистов из-за рубежа?
— Позвольте немного не согласиться. Я всё-таки не единственный, у нас есть Белов, Селихов, Едешко и другие. Просто ряд этих опытных тренеров остался сейчас не у дел. Приглашение иностранных специалистов сегодня типично не только для баскетбола, но и для других видов спорта, да и в других отраслях. Нет пророков в своём отечестве. Наступило такое время, когда мы любых тренеров, даже тех, которые не котируются у себя в стране, а в Европе о них даже не знают, приглашаем на работу и преклоняемся перед ними. Это, конечно, перебор.
К тому же у нас есть молодые тренеры, и далеко за примером ходить не нужно. Взять хотя бы Женю Пашутина, я очень рад за него. Он прошёл отличную школу с опытными наставниками, сейчас только начинает делать первые шаги самостоятельно, и уже к нему пришла первая удача. А ведь есть ещё Дима Шакулин, Серёжа Базаревич – они находятся на вторых ролях, хотя ребята амбициозные. Им просто необходимо быть смелее и не бояться рисковать, тогда у них всё сложится.
Что касается нашей тренерской школы, то здесь, как у любой палки, есть два конца. Наверное, мы сами подрастеряли лучшее, что у нас было. Многие европейские тренеры, и те же югославы, учились тому, что было сделано у нас: и науке спортивной, и тренерскому ремеслу. К сожалению, мы сами стали копировать западные методики, то есть занялись повторением. А, как известно, любая копия хуже оригинала.
— Представляете, как будет выглядеть команда в следующем сезоне?
— У нас очень тяжёлая концовка сезона, причём речь идёт не только о выступлениях команды, но и о финансовых трудностях, возникших в связи с кризисом. Вне команды, конечно, идут разные разговоры, но от руководства я не получал никаких указаний. Мы находимся сейчас в состоянии stand by. Поэтому говорить о том, как будет комплектоваться команда на следующий год, кто останется, кто будет приглашён, преждевременно.
Я только хотел бы добавить, что та политика, которую проводил губернатор Борис Громов, правильная. Я не понимаю, когда говорят, что в Московской области слишком много спортивных команд, и хотят заняться объединением. Посмотрите, сколько построено замечательных дворцов, сколько болельщиков ходит на матчи, и, если условно взять Люберецкий район, Химки или Видное, почему люди, которые там живут, должны быть лишены зрелища, за что они будут страдать?
Мне приятно, когда говорят: «Вот Ерёмин пришёл, что они там в „Триумфе“ сделали?» По-своему эти люди правы. Они думают: раз Ерёмин пришёл, то сейчас они выйдут и обыграют ЦСКА, станут вторыми, третьими…
И когда идут разговоры об объединении, я, честно говоря, не понимаю, как это будет происходить. Пусть уж лучше честно говорят, что вместо двух команд останется одна, потому что за красивыми словами кроется желание забрать те деньги, которые сейчас находятся вне зоны доступа. Давайте подождём немного, мы ещё должны сыграть в «Финале четырёх» Кубка Вызова и утешительном плей-офф, а вот после этого, думаю, всё станет ясно.
— Насколько пристально следите за выступлениями ЦСКА, «Динамо» и «Химок» в Еврокубках?
— Я стараюсь больше концентрироваться на своей работе, на своей команде, но, естественно, иногда смотрю матчи других команд, не так много, конечно, но смотрю. Меня больше интересует профессиональный подход – стараюсь учиться, запоминаю то, что мне кажется интересным, пытаюсь применить на практике какие-то вещи из работы тренеров-оппонентов.
— Как считаете, что случилось с «Химками» в решающей четверти финала Еврокубка?
— Я, к сожалению, не видел этого матча, мы в это время летели в самолёте.
— А что может и должен делать тренер, когда команда проигрывает отрезок матча со счётом 0:18?
— Мне часто задают похожий вопрос о «Триумфе»: «Как вы могли проиграть, вы же вели 15 очков?» Дело в том, что именно этим спорт и красив: своими законами, не вписывающимися в логические рамки. Посмотрите на ЦСКА – суперстабильная команда, обладающая великолепным подбором игроков и блестящим тренером. И что? Взяли и проиграли «Сиене» с большой разницей. Очевидно, вмешались какие-то другие процессы…
Ну а «Химки» боялись допустить ошибку, команда была сжата, как пружина, над ней довлел результат. У каждого человека в любой ситуации есть право на ошибку, и самое главное, что человек это должен понимать. Они вели в счёте, до победы было рукой подать, и эта близость их сгубила, они слегка расслабились, не в том смысле, что бросили играть, а посчитали, что последний шаг они наверняка сделают. Но не вышло. Не учли, что последний шаг слишком трудный. Думаю, всё остальное в данном случае было второстепенно.
— В одно время вы были избалованы успехами, на протяжении многих лет выигрывали медали, кубки, не тяжело сейчас без крупных успехов?
— Очень тяжело. Я очень переживаю за всё то, что происходит с командой, заслуженно подвергаюсь критике. Мне приятно, когда говорят: «Вот Ерёмин пришёл, что они там в „Триумфе“ сделали?» По-своему эти люди правы. Они думают: раз Ерёмин пришёл, то сейчас они выйдут и обыграют ЦСКА, станут вторыми, третьими… Значит, что-то недоделано лично мной в плане селекции, организации и построения игры. Мы достаточно близки были к тому, чтобы перейти в этом году определённую черту и приблизиться к тому уровню, которого от нас ждут. Возможно, мы не можем сделать этого, потому что у нас недостаточно игроков с «инстинктом убийцы», то есть тех, кто уже почувствовал кровь, вкус победы, игроков, готовых отдать за это всех себя без остатка. Мне бы не хотелось, чтобы это выглядело так, будто мы дошли до упора и встали, а дальше не можем.
— Какую победу или успех на тренерском поприще вспоминаете чаще всего?
— Мне бы не хотелось обижать своих помощников, игроков, тех людей, которые были со мной рядом и помогали добиваться побед, но, на мой взгляд, в жизни было два момента, когда я был истинно счастлив и как тренер, и как человек. Первый период – это середина 90-х с ЦСКА, с великолепным подбором игроков: Карасёвым, Куделиным, Ветрой, Пановым, Кисуриным и другими не менее талантливыми ребятами, которым не нужно было постоянно объяснять и разжёвывать, они всё схватывали на лету. Конечно, мы не добились того, что могли сделать, но это, скорее всего, не их вина, а моя, потому что я был достаточно неопытным. Второй период был в УНИКСе, когда мы выиграли и Кубок Европы, и Кубок России, там собрались прекрасные ребята: Самойленко, Штомбергас, Мююрсепп, Юдин, тот же Куделин.
Людей таких, подлых, которых я действительно мог бы назвать своими врагами, наверное, нет. Только таким людям я никогда не пожму руки.
— А какое поражение переживали дольше всего?
— У тренера не бывает лёгких поражений. Каждое поражение переживается болезненно, поражения в принципиальных и ключевых матчах особенно. Не менее неприятно, когда понимаешь, что команда ничего не может изменить, ты чувствуешь беспомощность. Иногда бывало: разобрал игру соперника, всё правильно сделал, а чувствуешь, что уступаешь и тебя обыгрывают. В такие минуты начинаешь сомневаться в том, что делаешь что-то правильно. Тренеру никогда нельзя терять веру и показывать это, потому что все самые великие победы получались именно благодаря тому, что тренеры продолжали верить даже в самых безнадёжных ситуациях.
— Есть человек в мире баскетбола, которому никогда не пожмёте руку?
— Я достаточно коммуникабельный человек, часто ставлю себя на место оппонента. Конечно, есть и завистливые люди, которые недолюбливают меня, есть и мне неприятные люди. Но таких людей, подлых, которых я действительно мог бы назвать своими врагами, наверное, нет. Только таким людям я никогда не пожму руки.
— Будь возможность, многое поменяли бы в своей жизни?
— Нет. Я очень благодарен своей судьбе, считаю, что как спортсмен я использовал свой шанс, данный мне судьбой, на 110% и сейчас использую его как тренер. Так что менять ничего не стал бы.