Защитник Аллен Айверсон в ноябре 2008 года был обменян из «Денвера» в «Детройт», но так и не смог проявить себя с лучшей стороны. В третьей части интервью обозревателю ESPN Скупу Джексону в день открытых дверей «Мемфиса», его новой команды, Айверсон заявил, что его рано списывать со счетов. При этом 34-летний снайпер признался, что его жена в межсезонье настаивала на переезде в Европу.
Первая часть материала — Айверсон: в «Детройте» врали мне, глядя в глаза
Вторая часть материала — Айверсон: бог научил меня играть и показал путь
— В межсезонье команды НБА не проявляли к вам особого интереса. У вас не возникало чувство, что никто не хочет включать вас в состав?
— Нет, потому что мой агент Леон Роуз постоянно держал меня в курсе всех переговоров. Меня не беспокоило, что не так много команд интересовалось мной. Честно говоря, я уверен, что кто-то говорил с представителями клубов и давал мне плохую характеристику.
Меня не беспокоило, что не так много команд интересовалось мной. Честно говоря, я уверен, что кто-то говорил с представителями клубов и давал мне плохую характеристику. Даже более ужасную, чем обо мне обычно думают.
Даже более ужасную, чем обо мне обычно думают. Знаете, многие полагают, что знают меня. Например, когда я приехал в Мемфис для беседы с представителями «Гризлиз», они рассказывали, что слышали обо одно-другое. А я им ответил, что слышал про себя в миллион раз больше баек, чем они, но тем не менее остался собой. Вокруг меня много лживых слухов. В таких случаях я призываю спросить моих одноклубников. Попробуйте разведать информацию обо мне у тех, кто играл со мной, но не у тех, кого не было в раздевалках или около меня постоянно. Вот тогда-то вы и получите самые правдивые ответы. Поэтому многие команды, я уверен, хотели бы заполучить меня в свои ряды, но их руководству нашептали на ухо, что я обязательно стану раковой опухолью коллектива.
— Вы когда-нибудь воспринимали игру как дар, как что-то само собой разумеющееся?
— Думаю, все так и делали в юности. Ты попадаешь в НБА молодым, бедным, ломаешь всё в своей жизни, и тут тебе дают миллион долларов, ты становишься знаменитым в одночасье и остываешь, начиная спокойно воспринимать тот факт, что играешь в лучшей лиге мира. Но через некоторое время ты понимаешь, что этого недостаточно. Ты хочешь быть на одном уровне со звёздами и сражаться с ними в настоящей войне — в плей-офф. Ты начинаешь чувствовать, что заслуживаешь этого и должен быть там. Действительно, я прошёл через стадию, когда никого не слушал и никто не мог мне сказать ни слова. Мне тогда было 21, 22, 23 года. Но никогда я не воспринимал игру как данность, ведь я должен был усердно работать для того, чтобы достичь того, чего хотел. У меня не было ни единого шанса добиться признания без труда.
— Позвольте уточнить ещё один момент. Когда «Денвер» начал побеждать после того, как обменял вас, вы почувствовали, что ваша ценность снизилась? Особенно в плане плей-офф? Заставил ли этот факт генеральных менеджеров и владельцев клубов смотреть на успех «Наггетс» и говорить, что эта команда преуспела именно без Айверсона? Это сыграло какую-либо роль в том, как вас начали воспринимать в лиге?
— Я люблю отвечать на этот вопрос, но вы должны вспомнить обстоятельства этого успеха. Когда я играл в «Денвере» первый сезон, мы выиграли 50 матчей и в плей-офф уступили «Сан-Антонио». В следующем году мы вновь выиграли 50 матчей, а потом попали на «Лейкерс». Коби Брайант выдал невероятный баскетбол в серии, и мы выбыли из борьбы. В прошедшем чемпионате, когда я больше не выступал за этот клуб, они одержали 54 победы — всего на четыре больше, но на кого «Денвер» вышел в плей-офф? «Нью-Орлеан» и «Даллас». Учтите, что в состав «Наггетс» вернулся выздоровевший Нене. Я не пытаюсь приуменьшить их достижения, они проделали огромную работу и играли превосходно. Но ситуация всё же было радикально иной. Это было больше, чем разница лишь в одном баскетболисте.
Попробуйте разведать информацию обо мне у тех, кто играл со мной, но не у тех, кого не было в раздевалках или около меня постоянно. Вот тогда-то вы и получите самые правдивые ответы. Поэтому многие команды, я уверен, хотели бы заполучить меня в свои ряды, но их руководству нашептали на ухо, что я обязательно стану раковой опухолью коллектива.
Но никто же не смотрит на ситуацию таким образом, потому что намного легче показывать на меня пальцем и обвинять.
— Что же вас остановило выступить публично и раз и навсегда заставить критиков замолчать? Неужели не было момента, когда вы сказали себе: «Я устал от всего этого»?
— Да, меня сильно достали.
— Как вам удалось пройти через неприятности, возникшие в минувшем сезоне?
— Поймите, я всего лишь люблю играть в баскетбол на высочайшем уровне. Хочу лишь играть, испытывать страсть. Наверное, можно было прекратить мучения, но не в моём случае. Вот почему я никогда не задумывался о завершении карьеры. В то же время я спокойно восприму уход, потому что жизнь после баскетбола существует. Я хочу позаниматься и другими вещами, а карьера не может длиться вечно, и я это понимаю. Буду честен, меня расстроило то, что с прошлого сезона все готовы были облить меня грязью. Я мог бы отправиться играть за океан и заработать $ 10 млн или что-то около того. Этот вариант даже поддерживала моя жена, потому что она хотела убраться отсюда подальше. Дело не в деньгах — у неё их достаточно. Но ей захотелось перемен в жизни, чего-то, что улучшило бы наш брак. Мои отношения с детьми могли бы стать теснее, ведь я с ними проводил бы больше времени. В общем, моей жене казалось, что Европа стала бы хорошим вариантом. Но я согласился на предложение «Мемфиса» и остался в НБА, хотя вполне мог уехать и заработать больше денег.