– Анатолий, в чём секрет вашей защиты? Почему россиянкам ничего не удалось сделать в позиционном нападении с вашими подопечными?
– Самое главное, что были выполнены все установки. Я просил команду сыграть дисциплинированно, понимая, что в индивидуальном мастерстве и игре один на один мы сопернику уступаем. Мы были готовы к игре, готовы к тому, что Светлана Абросимова с самого начала будет входить в трёхсекундную зону и использовать свои преимущества в росте и массе. Нам было важно сохранять командную целостность и не отпускать россиянок в отрыв, контролировать игру. Нам это удалось в первую очередь благодаря заменам. Мы правильно распределили силы.
Некоторые мои коллеги говорят, что по телевизору ваша сборная выглядит намного ниже ростом, но когда выходит на разминку, то видишь, что там нет никого ниже 180 см. Это и хорошо, и плохо. Вот в сборной Чехии, если уж в её составе есть высокорослые игроки, то они будут играть на тех позициях, на которых они привыкли играть – если второй номер, то и будет играть на втором.
Простой пример – Ирина Осипова уже в первой половине провела 18 минут, в то время как у нас никто больше 13 минут не сыграл. Это позволило сохранить силы. Мы рассчитывали затащить соперника в равную концовку и там всё решить, но на деле получилось ещё гораздо проще. Именно для поддержания командной свежести, я с самого начала выпустил на паркет Юлию Дурейко, у которой ничего не получалось в первых трёх матчах и после сегодняшней игры, надеюсь, она «вернулась» в команду. Её помощь нам очень помогла. Без неё нам было бы очень сложно, потому что играть против России всегда не просто – это команда какой-то «монстр».
– Но победить «монстра» дважды кряду, причём практически одними и теми же методами, наверное, нельзя?
– Некоторые мои коллеги говорят, что по телевизору ваша сборная выглядит намного ниже ростом, но когда выходит на разминку, то видишь, что там нет никого ниже 180 см. Это и хорошо, и плохо. Вот в сборной Чехии, если уж в её составе есть высокорослые игроки, то они будут играть на тех позициях, на которых они привыкли играть – если второй номер, то и будет играть на втором.
– Вам не кажется, что в первой половине ваши защитники находили не самые лучшие варианты для развития атак?
– Согласен. Это вообще наша болезнь. Как только наступает острый момент в игре, то мяч почему-то сразу отдают Наталье Марченко, которая берёт инициативу в свои руки и завершает атаку. Как правило, большинство её бросков не попадает в цель, и в этом есть вина всей команды. Не нужно, чтобы на одного человека ложилась вся ответственность за результат. Так её легче закрыть. Но на этом турнире Наталья показывает хорошую игру и по праву является нашим основным разыгрывающим. Слава богу, что теперь решилась проблема доставки мяча «большим», а то раньше первых номеров просто отсекали, не давая правильно развернуть атаку.
– Сегодня первой половине вам давали много бросать…
– Было видно, что соперник сосредоточился именно на концентрированной защите. С броском у нас пока не всё гладко, но радует другое – это количество выполненных атак. Мы совершили на десять атак больше, и это преимущество даёт шанс рассчитывать на победу, даже атакуя с низким процентом. Прежде всего, я требую от девчонок не проигрывать в общем количестве атак. Это важный показатель. Сложно заставить попадать с хорошим процентом, но просить о завершении каждой атаки подготовленным броском – можно и нужно. Нам удалось выполнить это в сегодняшней игре. Да и по подборам мы к концу игры догнали Россию.
– Во второй половине вы решили применить прессинг, и коллега-оппонент потратил два тайм-аута, прежде чем найти против него противоядие.
– Мы его периодически используем, и на установке перед игрой было сказано, что в матче с россиянками это оружие будет использоваться активно. Самое важное это знать, когда именно включить его по полной программе. Сначала, применяли его точечно, в зависимости от состава соперника, находящегося на паркете. Но когда почувствовали его слабину, то сразу взвинтили темп. Как оказалось не зря.
– Вам не показалось, что российские баскетболистки действительно утратили мотивацию по сравнению с предыдущими крупными турнирами?
– Не могу говорить об этом, потому что я не знаю всей ситуации изнутри. Скажу о другом. После крупных турниров, нужно вносить изменения в состав, чтобы у игроков не притуплялось чувство ответственности. Я в этом плане всегда завидовал сборной США, которая после победы на Олимпиаде меняет, чуть ли не всех игроков.
Очень сложно готовить молодёжь, когда все юниорские команды играют в группе «B», борясь там за десятые места. А во взрослой команде им приходится играть против чемпионок Европы своего возраста, это занимает определенное время. Хотя по возрасту мы отнюдь не самые старшие на турнире.
Такой подход мне кажется правильным и, отчасти касается сборной России. Есть отличная поговорка о том, что «ишак, постоявший в тени, под солнцем работать не будет». В ней, наверное, есть толика правды. Все игроки сборной должны чётко понимать, что места в сборной им не гарантированы. Это относится и к вашим девчонкам.
– Тем не менее, состав вашей команды тоже практически не менялся на протяжении нескольких лет.
– Очень сложно готовить молодёжь, когда все юниорские команды играют в группе «B», борясь там за десятые места. А во взрослой команде им приходится играть против чемпионок Европы своего возраста, это занимает определенное время. Хотя по возрасту мы отнюдь не самые старшие на турнире.
– Не боитесь, что Белоруссию ждёт такое же будущее, как и Россию, или для начала ей нужно выиграть что-то серьезное?
– Пока я в сборной не позволю такого поведения и не допущу «сверхзвёздных» вариантов. Просто после олимпийского цикла, действительно, нужно изменять состав команды. У нас был самый сложный сезон именно после Олимпиады в Пекине. После игр меняются все: игроки, тренеры, менеджеры, массажисты – заносит всех. У нас вон генерального менеджера занесло так, что остановить невозможно. Но в моей команде, повторюсь, я не допущу такого поведения игроков. Понимаете, игроки очень точно прощупывают тренера – что можно, а что нельзя? И что будет, если играть на по правилам. Если они видят, что всё сходит с рук, то продолжают идти дальше, а если понимают жёсткую позицию, то говорят: «всё понятно, тренер, о’кей!».
– Команда уже одной, а то и двумя ногами в четвертьфинале, с кем бы ни хотелось там встречаться?
– По старой традиции хотелось бы избежать свиданий с Францией и Испанией. Как раньше нам не хотелось играть с Россией, так и сейчас не хочется встречаться с этими двумя командами. Хотя знаем, как побеждать и тех и других, нам это уже удавалось.
– С Россией играть, после двух побед, всё равно не хочется?
– Во-первых, я этих «хотелок-нехотелок» просто не понимаю. Не надо выбирать себе соперников. Помню, как проиграли турчанкам перед чемпионатом 30 очков, что называется «в одну калитку», а потом победили их на турнире. Иногда у нас получается как в «армянском комсомоле» – трудности создаём, а потом их решаем. Прогнозированием никогда не занимаюсь, пусть будет тот, кто будет. Неважно кто, в любом случае нужно выходить и играть. Есть команды против которых ты просто не знаешь как играть, но на площадке обязан биться, вне зависимости от того какой соперник.
Я не сторонник повального использования современных технологий. Мы знаем, что у сборной России на каждого нашего игрока был собрано досье: кто, куда обычно бежит, откуда любит бросать и т.д. Это только отвлекает игроков, загружает информацией. Считаю, что нужно знать и быть готовым хотя бы к тому, что может преподнести команда.
– А передовые технологии включаете в процесс подготовки к играм?
– Я не сторонник повального использования современных технологий. Мы знаем, что у сборной России на каждого нашего игрока был собрано досье: кто, куда обычно бежит, откуда любит бросать и т.д. Это только отвлекает игроков, загружает информацией. Считаю, что нужно знать и быть готовым хотя бы к тому, что может преподнести команда.
– После поражений долго отходите?
– Мне повезло познакомиться с некоторыми американскими тренерами, так вот они даже после поражения в 20 или 30 очков спокойно выходят и идут домой, при этом в личных беседах даже не разговаривают о баскетболе. Я тоже, к счастью, сплю очень хорошо. Только после побед просыпаюсь рано и уже не могу уснуть. А после поражений я наоборот хочу сразу заснуть, чтобы не возвращаться в игру и не заниматься «самоедством», которое раньше присутствовало. Мог «есть» себя день, два, три, но сейчас такого нет. Бывает, что за пару часов до игры начинаю думать и переживать, но это очень редкое явление. Вот сегодня перед игрой я полтора часа поспал, посмотрел новости и провел собрание. Главное, что мы общались с девчонками 45 минут, за которые я все им рассказал. И не нужно перегорать. Только когда надел костюм стали приходить мысли о том, чтобы игра поскорее началась. На мой взгляд — это правильно. У американцев есть поговорка «завтра будет день, завтра будет солнце» и поражения – не беда, это всего лишь игра. Трагедия – это смерть родных и близких. На первом месте у меня семья, все остальное, особенно баскетбол – дело поправимое.