Продолжение. Начало: «Пришла пора создать палату по разрешению споров»
– Бурган, несмотря на солидный агентский стаж, у вас по большому счёту нет звёздных клиентов. Почему?
– Ну почему сразу нет? Воронцевич – игрок с именем и выступает за сборную России. Не согласны? А чем плохи Зозулин, Суровцев и Кейру, также привлекавшиеся в национальную команду и игравшие в своих клубах важные роли на протяжении последних сезонов? Это то поколение игроков, к которому мы с партнёром – Булатом Юсуповым — были ближе всего. Началось всё с того, что Зозулин-старший привёз в Казань юношей 1984 года рождения. Мы тогда только узнали о существовании такой профессии, как агент. До этого в УНИКСе занимались постановкой шоу на матчах и съёмками телепередачи. Поняли, что, кроме Сергея Тараканова, никто этим в России толком не занимается, и решили попробовать. Поначалу было тяжеловато, потому что доверять парочке незнакомцев, которые старше тебя всего на пару-тройку лет, априори сложно. Но мы вместе росли и учились.
– С другими агентами плотно общаетесь?
– Да, у меня налажен контакт почти со всеми. Стараюсь избегать конфликтов и решать все вопросы мирным путём. Случается, что игроки порой переходят от одного агента к другому, но это бизнес, и если имелись объективные причины, а расставание прошло достойно, обидам здесь не место. Ситуации случались разные, и некоторые наши клиенты были недовольны тем, что им уделяли недостаточно внимания. Старались учитывать ошибки, разбираться в себе, чтобы подобного не повторялось.
– С кем-нибудь из международных агентств сотрудничаете?
– Да, последние семь лет работаем в тесной связке с «Октагоном». Это крупное агентство, ведущее дела многих звёзд спорта (Фелпса, Шумахера, Уэббера и др.), в том числе и игроков НБА (Хайнриха, Гэя, Карри, Уэста и других). Также много клиентов «Октагона» в лучших европейских баскетбольных клубах. Например, чемпионы Евролиги Хайнс и Дорси. Они представляют наших игроков в США, мы их – в России. Выстроили партнёрские отношения почти сразу же после знакомства. К примеру, сейчас в России играют Майлз, Джонсон-Одом, Огучи.
– А как обстоят дела с молодёжью, сами просматриваете или кто-то из ваших помощников?
– Стараюсь сам, но не всегда хватает время. Булат этим больше занимается. Ещё у нас есть тренер-скаут, с которым недавно ездили вместе на матчи ДЮБЛ, сканировали мальчишек 1996-1998 годов рождения. Есть понимание, что карьерами баскетболистов необходимо начинать заниматься как можно раньше. И дело тут не в деньгах. В этом возрасте сумма контракта неважна. Самое главное – обеспечить игроку оптимальный переход из детского баскетбола во взрослый.
– А это проблема?
– Ещё какая! К сожалению, в нашем баскетболе нет чёткой системы подобного перехода. Да, есть ДЮБЛ, молодёжный чемпионат, АСБ, КЭС-Баскет и т.п. Это всё само по себе здорово, но всё вместе это не работает. В такой непростой обстановке важна роль опытного агента, напрямую заинтересованного в эффективном развитии карьеры молодого баскетболиста.
– Не раз доводилось слышать, что агенты предпочитают не работать с молодёжью до наступления 17-18 лет?
– У каждого свой подход. Действительно молодой игрок требует определённых вложений. Здесь также необходимо терпение. Мы этого не боимся и придерживаемся железного правила: сначала необходимо направить человека в нужное русло, привить некоторые профессиональные качества, объяснить, как устроен баскетбольный рынок – иными словами, стать наставником, а затем, когда он вырастет в игрока с именем, перейти в статус партнёра. Здесь ты уже не указываешь человеку, как себя вести, а только советуешь – решения он принимает сам. Подобная трансформация происходит на интуитивном уровне – кто-то готов к этому в 21, кто-то в 24, однако главное, чтобы между агентом и игроком сохранялись доверительные отношения. В подобном случае конфликты почти исключены.
– У вас имеется агентская лицензия НБА?
– Нет. Но, во-первых, получить её достаточно просто. Я вам скажу честно, в РФБ или ФИБА вам придётся потратить куда больше времени. А там пришёл, заполнил соответствующие документы, внёс оговоренную сумму и начал работать. Ну а самое главное, каждый должен заниматься своим делом. Да, я общаюсь со многими представителями клубов Национальной баскетбольной ассоциации, генеральными менеджерами, их помощниками, скаутами и другими людьми. Но у «Октагона» огромный опыт и связи в НБА, и у нас нет причин сомневаться в их профессионализме. Мы доверяем им своих клиентов, они нам – своих.
– Насколько известно, вы единственный российский агент с профильным образованием, полученным за границей.
– Вообще, когда я выбирал, где учиться, понимал, что если получу образование в США, то здесь его применить будет сложно. В Европе всё иначе. Я долго изучал варианты, пока по рекомендации президента ПБК ЦСКА Андрея Ватутина не связался с Эмилио Бутрагеньо. Он посоветовал мне прослушать годовой курс MBA в школе бизнеса «Королевского клуба». Это была международная группа. Весь учебный процесс проходил на английском языке.
– После того как получили диплом, стало легче ориентироваться?
– Без сомнения. Имея опыт и соответствующее образование, совсем иначе смотришь на происходящее здесь. Когда мы начинали, функции агента были просты: подписать игрока, привезти его в расположение клуба, периодически решать его бытовые проблемы. В настоящее время спектр нашей ответственности заметно расширился. Мы занимаемся долгосрочным планированием карьеры игрока, предоставляем возможность подготовиться к сезону, должным образом восстановиться после травм.
– В России в ближайшее время состоятся Универсиада, Олимпийские игры и другие крупные спортивные форумы. Вас приглашали сотрудничать как дипломированного специалиста?
– Приехал, думал, диплом даст какие-то преимущества, заинтересует кого-нибудь, но на самом деле ничего не изменилось. Предложений никаких не поступало. Далеко не факт, что я бы их принял, потому как агентская работа мне интересна и бросить то, чем занимался 12 лет, и то, что приносило удовольствие, достаточно тяжело. У нас, к примеру, в Казани летом пройдёт Универсиада, думаете, кому-нибудь интересно моё мнение относительно некоторых процессов? Отнюдь.
– Какую цель перед собой ставите в агентском бизнесе?
– Когда жил в Мадриде и учился, много об этом думал. Идей, как популяризировать баскетбол и сделать более прибыльным свой бизнес, у меня ещё до отъезда было предостаточно. Разумеется, за границей скелеты обросли мясом. По возвращении, обменявшись мнениями с людьми из мира спорта, пришёл к выводу, что реально участвовать в развитии баскетбола в России, лучше всего реализуя свои собственные проекты. Такие, как летний лагерь для повышения квалификации баскетболистов, детская академия баскетбола, семинары для молодых российских тренеров. Первый подобный лагерь Revolution Sports Camp мы провели в июле 2012-го. Да, без проблем не обошлось – к примеру, на нём присутствовало не так много местных специалистов, как нам хотелось бы, но в целом всё удалось. Надеемся, что этим летом снова найдём время на осуществление этой задумки и вообще сделаем лагерь ежегодным.
– К слову о семинаре, насколько известных тренеров привозите из США?
– Как-то прочёл в одном издании «У нас лучший тренер в Америке, мы туда возим людей, а он за три недели делает из них звёзд». На самом деле это лукавство. Мы, к примеру, ставили для себя задачу, подготовить профессионалов к стартующему сезону и помочь молодым талантливым ребятам – таким, как Мартынов, Антипов, Кирдячкин, Ключников, и считаю, что смогли её выполнить. С ними занимался тренер, имеющий огромный опыт и стаж работы в НСАА, Роберт Маккалум. Не хочу заявлять, что он лучший в своём деле, но это отличный специалист. Прежде чем договориться с ним, я консультировался в НБА. Мне предлагали разных тренеров, Тима Гловера даже, но всё-таки мы решили остановиться на Роберте, который работал в лагере вместе с Валентином Кубраковым и Милошем Павичевичем. В итоге «старички» больше занимались с тренером по физической подготовке – Лиходей, Панин и Зозулин решили сосредоточиться на этом аспекте. У нас всё было достаточно демократично – спрашивали каждого, на что он хочет сделать акцент. Вот Жуканенко, например, сам попросился поработать с молодыми и трудился весьма добросовестно.
– Недавно один из ваших коллег сказал, что лично способен вырастить игроков благодаря подобным лагерям. Вы с ним согласны?
– Нет. Ни один тренер в кемпе при всём своём желании не может вырастить игрока. Это не его работа, а клуба. За две-три недели он может заложить что-то, но все остальные процессы остаются на откуп команды, в которой он играет на протяжении 10 месяцев. Отличный пример для подражания – «Автодор». Иногда приходится слышать критические замечания в адрес «системы Родионова», но факт на лицо – из его школы выходят готовые игроки. Сейчас нечто подобное пытаются сделать в Видном, Красноярске. А вообще, мы понимаем, что правильным шагом в развитии российского баскетбола станет открытие детских академий по всей территории страны. Мы в свою очередь накопили достаточно опыта, чтобы способствовать осуществлению этого проекта в Татарстане. Более того, имеем на руках конкретный план действий и рассчитываем на поддержку местной спортивной общественности.
– Помните, как складывался самый значимый переход в вашей карьере?
– Вы имеете в виду историю с переездом Воронцевича в Москву? Она весьма интересна. Мы познакомились, когда ему исполнилось 17 лет, и почти сразу начали сотрудничать. Когда последовало предложение, долго боролись с клубом, чтобы его отпустили. Лично беседовал с президентом клуба Юрием Васильевым на протяжении целого месяца, периодически на повышенных тонах, хотя меня в принципе вывести из себя очень сложно. Иногда дело доходило до криков. Пытался донести, что для Андрея это шанс, которого больше может не представиться.
– Много выслушали в свой адрес после того, как Андрей два года провёл на «скамейке»?
– Достаточно (смеётся). Обвиняли почти во всех смертных грехах. Говорили, что загубил его карьеру. Но время расставило всё по своим местам. Полагаю, останься Воронцевич в Новосибирске, он бы не смог дорасти до своего нынешнего уровня. Да, талант бы его пробился, но раскрыть его, как Мессине, вряд ли кому-либо удалось. Этторе дал ему очень много, и не только в баскетбольном плане.
– Соответствовала ли действительности информация о его возможном отъезде в «Тандер»?
– Полностью. Официальные переговоры о его переезде с ЦСКА велись. Все прекрасно знают, что на «Финал четырёх» в Стамбуле прилетал Дэвид Вантерпул, работавший в тот момент скаутом клуба, а также один из американских агентов «Октагона». Мы встречались, разговаривали – никто не делал из этого никаких тайн. Затем мы прилетели в Оклахома-Сити, где Андрей прошёл медобследование. Хочу особо отметить, что это был не просмотр в тренировочном режиме, где, по информации некоторых СМИ, он потянул спину, а именно медобследование. Всё шло к подписанию контракта, однако на драфте нам спутал карты Майкл Джордан, решивший ни с того ни с сего забрать Майкла Кидда-Гилкриста. В результате генеральные менеджеры клубов начали принимать непрогнозируемые решения и в «Тандер» оказался Пери Джонс III – тот самый парень, которому прочили место в топ-10. К нашему огромному разочарованию он оказался чистым четвёртым номером.
– Обидно было?
– Разумеется. Тем более что Джонса вскоре отправили в Д-лигу. Но я не согласен с мнением, что после этого Андрей скис. Он не из тех игроков, которые опускают руки. Иначе ему не удалось бы добиться успеха и закрепиться в ЦСКА на долгие годы. Достаточно вспомнить, как он учил английский, чтобы понимать Мессину и не бегать по лестницам УСК в наказание. Начало нынешнего сезона далось ему нелегко исключительно из-за последствий проблем со спиной.
– Именно из-за них он и не попал сборную?
– Да. Боли появились ещё прошлой весной. Они не проходили. При этом по существующим правилам он, прибыв в расположение сборной, обязан был находиться в лечебном учреждении, приписанном к оной. В этой больнице на протяжении недели его обследовали, заставляя делать специальные упражнения. Как выяснилось позже, из-за этого возникли осложнения – спину просто-напросто перегрузили. При этом никто никого не винил, это констатация факта. В итоге период восстановления затянулся. Блатт предложил полететь с национальной командой в Словению и восстанавливаться там, но резона в этом никакого не было, ведь до начала квалификационного раунда Андрей не успевал набрать нужную форму. Когда же он прошёл реабилитацию и позвонил Дэвиду, тот честно признался, что он не видит смысла что-то менять. При этом никаких конфликтов у них не было.
– Возможно, стоило рискнуть и поехать в Словению?
– Задним числом просто говорить. Лично я считаю, что все проблемы Андрея от того, что он на протяжении семи лет подряд не имел отпуска, выступая летом за различные сборные. У всех организмы разные. У него не выдержал в олимпийский год. Или вы думаете, что он не хотел оказаться в числе 12 избранных и полететь в Лондон? Конечно, хотел. И он был бы рад принести пользу команде, но, увы, на тот момент он не был готов. Это межсезонье он вынужден был потратить на то, чтобы привести свое здоровье в порядок. В августе, воспользовавшись свои контактами в НБА, мы отправили Андрея в Вашингтон к одному из лучших специалистов по восстановлению профессиональных спортсменов.
– Сейчас интерес со стороны клубов НБА к нему сохраняется?
– Если честно, думал, что после того, как Андрей выпал на некоторое время из обоймы, круг потенциальных работодателей сузится, но это оказалось не так. Кандидатуру в качестве усиления рассматривают сразу несколько команд. Причём одна из них готова была подписать его по ходу сезона. Увы, это невозможно из-за отсутствия в контракте с ЦСКА соответствующего пункта об отъезде в НБА. Таковы были условия клуба при продлении договора. И даже если бы он был, Андрей бы не бросил команду в разгаре сезона.
– Случайно не «Портленд», куда перебрался сам Вантерпул?
– Нет, но я надеюсь, что Дэвид посоветует новому начальству обратить внимание на такого игрока, как Воронцевич (смеётся).