Во второй части интервью исполнительного директора СБР Сергея Кущенко — о преступлении и наказании, визах, планах на будущее, мазях и винтовках, а также о будущем конгрессе IBU.
Первая часть. Кущенко: шансы есть
Но, самое главное, на всех мероприятиях мне нужно находиться в команде, чтобы пообщаться и почувствовать ребят.
– В деле наших спортсменов много вопросов, а самое главное — есть три отстранённых биатлониста и врач Андрей Дмитриев. Правильно ли говорить, что именно он главный виновник? И значит ли это, что наше внутреннее расследование закончено, а полная цепочка виновных не найдена?
– У нашей команды нет ощущения того, что в этом деле замешаны только эти люди. Чтобы до конца разобраться во всём, мы ещё раз запросили документы прошедших соревнований. Пытаемся разобраться в этом механизме и составить своё мнение, а не черпать информацию из СМИ. Моё ощущение, что это всё началось до прихода нового руководства и я думаю, что контроль над ситуацией был потерян в 2002-2003 году, в результате чего образовался разрыв между управленцами и командой.
– В прошлом нередко у спортсменов возникали проблемы с оформлением визы. Хотелось бы узнать, кто сейчас будет заниматься этим вопросом, чтобы подобных неприятностей не повторялось?
– После таких вопросов я прихожу в СБР и увольняю человека, который отвечает за визы!
– Как часто вы планируете посещать биатлонные соревнования в предстоящем сезоне? На какие этапы Кубка мира поедете?
– Практически на все. Пока неизвестно, как это будет выглядеть. Сейчас в один и тот же срок нужно будет провести в Уфе мероприятие с тренерским советом и посетить чемпионат мира в Оберхофе для знакомства с представителями IBU. Но, самое главное, на всех мероприятиях мне нужно находиться в команде, чтобы пообщаться и почувствовать ребят.
– Систему обеспечения мазями и патронами вы считаете совершенной? Или планируете что-то менять в ближайшем будущем?
– На сегодняшний день, на мой взгляд, СБР справляется с этим ровно в тех рамках, которые разрешены законодательством на провоз оружия, патронов. Это всё регламентировано, но в других странах немного по-другому. Не буду говорить о тонкостях. Сейчас на первых стартах посмотрим, как этот механизм работает и что можно сделать для улучшения ситуации.
Мне очень бы хотелось узнать, как тренируются, например, немецкие биатлонисты. В этой просьбе они нам не отказывают, но и далеко не пускают. А российский биатлон сейчас слишком открыт, необходимо его немного прикрыть.
– А если говорить о техническом прогрессе – новых технологиях и качестве. В этом будут новшества?
– Ко мне уже приходили пять или шесть человек с различными идеями, причём очень смешно – говорили они со мной шёпотом. Некоторые даже предлагали допинговые новшества, я ответил, что они ошиблись дверью. Что касается технологий, то у нас есть надежда на государственные программы, участие в которых может нам помочь, чтобы мы как минимум не отставали от соперников.
Конечно, мне не нравится, что мы пользуемся норвежскими мазями и покупаем немецкие винтовки, но, к сожалению, сегодня рынок такой. Было бы идеально, если бы мы пользовались отечественными винтовками и патронами, сделанными с ипользованием высоких технологий и по самым современнным стандартам. Сейчас пытаемся посодействовать этому, но вопрос, насколько конкуренты будут опережать нас остается открытым. Мне очень бы хотелось узнать, как тренируются, например, немецкие биатлонисты. В этой просьбе они нам не отказывают, но и далеко не пускают. А российский биатлон сейчас слишком открыт, необходимо его немного прикрыть, и тогда пустить новые технологии – ресурсов у нашей страны на это хватит. Конечно, мы стараемся получить все самое лучше от мировых производителей, но Ольге Зайцевой никогда не продадут винтовку лучше, чем Магдалене Нойнер, а из таких вот вещей и складывается потом итоговый результат.
– Видимо, необходимо стимулировать отечественного производителя.
– Союз биатлонистов России вряд ли сможет стимулировать нашего производителя. Скорее всего, необходимо на федеральном уровне разработать программу для конкретного вида спорта. Если бы мы понимали, что у нас есть свои технологии, которыми можно пользоваться, и попытались бы их задействовать, это могло бы послужить толчком к развитию внутреннего рынка, а заодно внесло бы смуту в стан конкурентов – «русские перестали у нас покупать, у них есть уникальные разаработки».
Кроме этого, стараюсь понять, какие новшества внедряются ведущими биатлонными державами сегодня. Изучение неизведанного на сегодняшний день самое главное!
– Есть ли в ваших планах на предстоящем конгрессе IBU выставлять свою кандидатуру или ещё кого-либо на пост президента, вице-президента, чтобы усилить сферу влияния в мире биатлона?
– Для России, это будет важный конгресс, хотя бы потому, что он будет проходить у нас в Санкт-Петербурге. Я считаю, что представителей нашей страны в международной федерации биатлона достаточно, но эффективности маловато. Говорить о том, кого мы будем выдвигать, пока рано. Сейчас нужно пройти сложный период – Олимпиаду, после чего мы серьёзно займёмся организацией конгресса.
– Вы не планируете «подтащить» биатлон к Москве и Санкт-Петербургу, лидерам отечественной индустрии?
– Такие планы есть, потому что чем скорее биатлон появится в таких крупных городах, тем лучше будет для этого вида спорта и болельщиков.
– Что нового для себя открыли в мире биатлона за тот небольшой срок, который вы проработали в СБР?
– Главное отличие в том, что биатлон – индивидуальный вид спорта, предполагающий совершенно другой способ подготовки спортсмена. На принципиально другой уровень выходит индивидуальная подготовка каждого спортсмена, те мелкие детали, от питания до сна, которые приносят результат. Сейчас читаю специальную литературу, разбираюсь в том, как готовились наши спортсмены раньше — в 70-80-х годах, когда у нас практически не было конкурентов. Кроме этого, стараюсь понять, какие новшества внедряются ведущими биатлонными державами сегодня. Изучение неизведанного на сегодняшний день самое главное!