Вчера в Ханты-Мансийске был выходной день, и команды провели по две тренировки. После того как стрельбище покинули женщины, спецкор «Чемпионат.ру» встретился с одним из творцов первой норвежской победы Эгилом Йелланном, известным в недавнем прошлом биатлонистом, а ныне одним из самых перспективных молодых тренеров.
— У нас нередко говорят, что начинающий тренер должен в первую очередь убить в себе спортсмена. Вам это быстро удалось?
— Мне это было несложно, потому что хватило мотивации и стремления стать хорошим тренером. На тренерскую работу я пришёл с богатым опытом спортсмена, чистой философией и желанием помогать другим.
В этом году я много консультировал Ларса Бергера. Мужской тренер Йоар Химле тоже помогал моим девушкам. У нас нет жёстких границ и конкуренции между мужской и женской командами.
— Когда вы решили стать тренером?
— Через год после того, как прекратил соревноваться. Я тогда возглавил небольшую региональную команду в Норвегии, а уже через год меня пригласили в команду «В», с которой я проработал два года. Этого времени хватило, чтобы окончательно понять, что я могу работать тренером и мне это нравится.
— С тех пор на лыжню не тянуло? К примеру, вы можете принять здесь участие в гонке тренеров и сервисёров.
— Нет (улыбается). Я только сегодня разговаривал с нашими смазчиками и отказался от этого старта. С тех пор как я закончил соревноваться, у меня не возникало желания снова выйти на трассу.
— Бытует мнение, что в соревнованиях ветеранов любят выступать только те, кто недостаточно выиграл в своей профессиональной карьере.
— Согласен. Вот пусть они и соревнуются.
— С переходом в женскую команду характер вашей работы сильно изменился?
— В мужской команде «В» у меня были очень сильные спортсмены: Ларс Бергер, Ронни Хафсос, поэтому с переходом в основную женскую сборную у меня не было особых проблем. Приходилось учитывать только разницу в мужском и женском менталитете. Но я не жалею об этом изменении в моей карьере.
— В чём заключается эта разница в менталитете? Иногда кажется, что вашим женщинам недостаёт мотивации, из-за чего многие талантливые спортсменки не доходят до высшего уровня, а Анн-Кристин Флатланн, к примеру, постоянно подумывает об уходе из спорта.
— Думаю, главная проблема в собственной уверенности спортсменок. Женский биатлон на протяжении нескольких лет находился в глубоком кризисе. Мы потеряли немало перспективных спортсменок. Но сейчас ситуация начинает изменяться к лучшему.
— Что стало с вашими проспектами Юлией Бонневи-Свендсен и сёстрами Ринген?
— С ними всё непросто. У них были проблемы со здоровьем, из-за чего пришлось пропустить много тренировок, а возвращаться после этого всегда тяжело. Они сейчас выступают в национальных соревнованиях в Норвегии, но, судя по всему, в следующем сезоне им будет непросто попасть в команду.
— Что вы изменили в тренировках женской сборной, когда сменили на посту старшего тренера Кнута-Туре Бёрланна?
— Я думаю, мы подняли уверенность команды в своих силах, чего им не хватало раньше. Мы работали в очень тесном контакте, вместе обсуждали всю тренировочную программу, и девушки поняли, что на всём пути им обеспечена поддержка тренерского штаба.
— Ваши бывшие воспитанники из команды «В» обращаются к вам за советом?
— В этом году я много консультировал Ларса Бергера. Мужской тренер Йоар Химле тоже помогал моим девушкам. У нас нет жёстких границ и конкуренции между мужской и женской командами.
— Последнее время всё больше стран, а с недавних пор и Россия, прибегают к помощи норвежских специалистов. В чём секрет успеха вашей тренерской школы?
— Не думаю, что у нас есть какой-то секрет. В нашей тренерской философии самый важный момент заключается в том, что мы обсуждаем тренировочный процесс с каждым спортсменом и можем подобрать оптимальное решение для каждого. Мы не представляем собой машину, действующую строго по определённому алгоритму, и способны каждому предложить различный подход на основе постоянного диалога. Биатлон очень сильно поменялся за последнее время.
Думаю, главная проблема в собственной уверенности спортсменок. Женский биатлон на протяжении нескольких лет находился в глубоком кризисе. Мы потеряли немало перспективных спортсменок. Но сейчас ситуация начинает изменяться к лучшему.
Сейчас очень заметна разница между спортсменами, выступавшими до 2000 года, и нынешним молодым поколением. Спортсмены поколения Тарьея Бё имеют совершенно другой менталитет и требуют иного подхода. Поэтому у нас сейчас очень молодой тренерский штаб. Слишком возрастным тренерам очень тяжело поддержать и понять бойцовский дух молодых спортсменов. А мне удаётся легко находить общий язык и с ними, и со спортсменами моего возраста.
— В России проблема с молодыми тренерскими кадрами стоит особо остро, потому что ведущие спортсмены по окончании карьеры предпочитают заниматься политикой и бизнесом, а в спорте остаются единицы.
— Я думаю, России тоже стоит активнее использовать свежую тренерскую кровь и современную философию. Вы посмотрите на немецкую команду, которая привлекла к работе с командой Рикко Гросса. У них богатый спортивный опыт, позволяющий после пары лет работы в командах младших возрастов и региональных командах работать на высшем уровне.
— В одном из последних интервью Рафаэль Пуаре сказал, что российские тренеры губят своих юниоров, давая им непосильные нагрузки и заставляя выступать во всех соревнованиях подряд. Вы разделяете его мнение?
— Я думаю, что Рафаэль погорячился. В России есть система подготовки спортсменов, проверенная годами, и ваши тренеры знают, как работать со спортсменами. Я не знаю в деталях вашу тренерскую философию, поэтому не могу понять, в чём суть этой проблемы, но, на самом деле, многие, и не только российские юниоры, не могут повторить свои успехи на взрослом уровне.
Продолжение следует.