Прошедшим летом в российском биатлоне состоялся громкий трансфер – из Беларуси на родину вернулась Елена Кручинкина. Её переход случился внезапно, когда все составы уже были сформированы. Спортсменка неудачно провела одну гонку на Кубке Содружества в Сочи, допустив десять промахов, но в Тюмени на летнем чемпионате страны вместе со своей новой командой поднялась на пьедестал почёта в эстафете.
После финиша Елена Кручинкина рассказала о своём внезапном возвращении в Россию.
«Мои показатели на тестировании были намного лучше, чем у других девчонок»
— Как ты узнала, что в твоих услугах в Беларуси больше не нуждаются?
— Мне позвонила сестра Ирина и сказала, что у неё для меня плохая новость: «Приедешь, я тебе скажу». Я приехала на первый сбор в Раубичи, а все вокруг делали удивлённые лица – ты что, на сборе? Да почему я не должна быть на сборе? Тут Ирина мне сказала, что всей команде сообщили, что я больше не в составе сборной. Конечно, у меня возник вопрос – почему никто мне ничего не сообщил? Вот даже я приехала на сбор, мне сестра сказала, а больше никто ничего и не говорил.
— Ни один человек из руководства сборной Беларуси?
— Я сама подошла к государственному тренеру Юрию Юрьевичу Альберсу и спросила, что происходит. Он удивился: «А с тобой что, Олег Рыженков не поговорил?» Нет, со мной он не говорил. Я ждала, что мне нормально объяснят, что происходит. Новый главный тренер сборной Олег Рыженков, как мне сказали, куда-то уехал, и я ждала, пока он прилетит и скажет мне, что случилось.
— И какое объяснение ты услышала?
— Мне сказали, что в команде должны быть более молодые спортсменки. Хотя я на первом сборе проходила тестирование, которое показало, что мои показатели намного лучше, чем у других девчонок. Извините, в команде Башкирии бегает Александр Бабчин, ему уже 37, а он бегает, золото чемпионата России берёт, и никто его не гонит.
Мы все ровесники в сборной Беларуси. Ирина Кривко вообще на четыре года старше меня. Я могу бороться, приносить результат и помогать команде. Но мне сказали, что всё, нет никаких вариантов, чтобы я осталась в сборной.
«Я просто взяла отпуск за свой счёт и полетела в Тюмень»
— У тебя уже был запасной вариант?
— Нет, к тому времени никаких вариантов не было. Ведь команды формируются в межсезонье, а не в мае, когда начинается подготовительный период. Если бы мне сказали по окончании прошлого сезона, я бы начала искать варианты, а мне сказали в середине мая. Я позвонила на всякий случай в Тюменскую область, и мне Максим Владимирович Кугаевский тогда сказал, что команда сформирована. Но если всё сложится, меня будут иметь в виду в плане выступлений за регион.
— Ты говорила только с Тюменской областью или были какие-то другие варианты?
— Ещё один вариант был, но только как предположение. Когда Максим Владимирович через некоторое время позвонил и сказал, чтобы я приезжала, я больше ничего и не искала. Я собрала вещи и поехала. Даже неделю не доработала в белорусской команде. Сбор закончился, мне в любом случае пришлось бы за свой счёт оплачивать проживание и питание. Я просто взяла отпуск за свой счёт и полетела в Тюмень.
Вернее, сначала домой в Саранск, где провела самостоятельно небольшой сбор, а потом уже в Тюмень. Тут мне очень помог тренер Пантов Дмитрий Анатольевич. Он помогал мне с переходом на стрельбу с правой стороны – я же левша, смотрел за техникой.
«Просить отливать ствол под меня было бы наглостью»
— Почему всё-таки нельзя была винтовку под левшу сделать?
— Стволов для леворуких вообще очень мало. Их нужно специально отливать, а это очень дорого стоит. В Тюменской области такого ствола не было, а я не хотела напрягать свой новый регион – огромное спасибо уже за то, что дали мне возможность продолжить карьеру. Просить отливать ствол под меня было бы наглостью. Я просто решила адаптироваться под правую руку. Для меня это не ново. В юношеском возрасте я пять лет бегала с таким стволом, в юниорском перешла на левую руку и бегала так 10 лет. Теперь возвращаюсь на правую.
— Насколько это сложно? Всё же на мышечной памяти завязано?
— Сложно, но можно. Если ты хочешь бегать, умей вертеться, как говорится. Я бегать очень хочу, не готова пока терять то, что делала долгие годы. Поэтому адаптируюсь и много работаю над переходом на праворукий ствол.
«Надеюсь, мои слова не скажутся на сестре»
— Ты была в национальной команде Беларуси, теперь в региональной сборной. Насколько отличаются условия?
— Тюменская область – хороший регион, обеспеченный. Здесь и экипировка выдаётся, и инвентарь выдаётся, и сборы оплачиваются. Я бы не сказала, что какое-то колоссальное различие есть. Может быть в каких-то мелочах, например, в постоянной биохимии на тренировках. Я бы не сказала, что есть колоссальные различия. В Тюмени созданы все условия, чтобы показывать хороший результат.
— Недавно ты довольно резко высказывалась в отношении руководства сборной Беларуси. Сейчас вновь повторила. Не опасаешься, что это как-то скажется на твоей сестре?
— Я правду сказала. А что, я молчать должна была? Надеюсь, на Ирине это никак не скажется, сестра тут ни при чём, это только мои дела. Я много о чём молчала, а теперь вот во мне обида сыграла. Может быть, где-то мудрости не хватило, чтобы промолчать, но я не могла этого делать. Но в целом я не сказала ничего плохого, поэтому как есть – так есть.